Карен Хокинс - Кольцо любви
Дворецкий поспешно выступил вперед.
– Милорд, на самом деле проблема не в лакеях, которые сейчас в саду ищут лягушку мальчика. Проблема с Ан-туаном. – Он скосил глаза на повара. – Полагаю, он сам расскажет его светлости о своих проблемах.
– Какой смысл? – Антуан воздел руки к небу. – Я больше ни минуты не останусь в этом доме. Раз решил – значит, кончено!
Порция с мольбой посмотрела на Маркуса:
– Пожалуйста, не отпускайте его, ведь уже через два дня бал и мы не успеем подыскать другого повара!
– К тому же никто не способен печь такие изумительные пирожные, как Антуан! – Кассандра просительно улыбнулась повару.
Казалось, Антуан не устоит перед ее чарами, но тут Джордж стал переминаться с ноги на ногу, чем привлек к себе всеобщее внимание.
– Ты! – вскричал повар, обвиняющим жестом указав на мальчика. – Это все из-за тебя! И ты еще смеешь отрицать свою двуличность!
Онория подошла и встала рядом с братом.
– Джордж, ты должен понять, что поступил неправильно!
Мальчик упрямо сжал губы.
Антуан кинул на него разъяренный взгляд и обернулся к Маркусу:
– Милорд, когда я принял эту должность, мне дали понять, что в доме детей нет.
– Их и не было... в то время.
– И теперь не должно быть. Я не могу спокойно работать в кухне, когда весь дом стоит вверх тормашками, понимаете, не могу!
– А что же все-таки произошло? – поинтересовался маркиз.
Антуан вздохнул:
– Понимаете, я начал печь сдобные булочки для миледи...
– Которые мне очень нравятся, – поспешила вставить Онория.
Антуан поклонился ей и тут же сердито посмотрел на Джорджа.
– Итак, я начал печь, и вдруг вбегает этот мальчик и заявляет, что я запек в тесте его дурацкую лягушку, а потом начинает разрывать на части мои красивые булочки! Он уничтожил их все до одной!
Джордж виновато взглянул на Маркуса.
– Ахиллес любит прятаться в ларе с мукой. Он был там всего за несколько минут до этого, и я подумал...
– Можете себе представить, эта грязная жаба...
– Никакая он не жаба, а лягушка! – обиделся Джордж.
Повар поднял вверх палец.
– Так вот, эта жаба сидела в ларе с мукой, а мальчик все знал и ничего не сказал мне об этом!
Джордж потер ухо и вызывающе взглянул на повара.
– Да, потому что ему там нравится. И он вовсе не жаба, а лягушка, или лягух, очень даже хороший!
– Джордж! – одернула его Онория.
– Пожалуй, малец и правда чересчур избалован, – тихо, так чтобы его могла услышать только жена, заметил Маркус.
Онория недовольно посмотрела на него:
– Если не можешь помочь, лучше не вмешивайся. – Она снова повернулась к повару: – Мсье Антуан, Джордж сейчас же извинится перед вами.
– Мне недостаточно его извинений, – отрезал повар. – Я требую удовлетворения!
– Что значит удовлетворения? – Джордж нахмурился.
– Сейчас я тебе все объясню! – живо вмешалась Порция. – Ахиллес принадлежит тебе, верно?
– Верно.
– И он сделал что-то нехорошее...
– Может быть, – неохотно признал мальчик, обиженно поглядев на повара.
– Тогда ты, как его хозяин, должен все уладить. Маркус озадаченно потер затылок.
– Антуан, Джордж может каким-то образом восстановить ущерб, нанесенный его питомцем?
Повар трагическим вздохом обернулся к мальчику.
– Ну хорошо. Мальчик может прийти в кухню и привести ее в порядок. Но потом он будет держать свою лягушку подальше от моей кухни, а тем более от ларя с мукой!
– Это очень любезно с вашей стороны, тем более что все мы высоко ценим ваше поварское искусство, – обрадованно сказала Онория.
– И ваших жареных цыплят. – Кассандра ослепительно улыбнулась Антуану. – В жизни не ела ничего лучше!
В этот момент в комнату вошел лакей, держа в руках перепачканного Ахиллеса. Сам он тоже был в грязи от колен до самых плеч.
При виде лягушки Джордж радостно вскрикнул и, выхватив его у лакея, стал заботливо обтирать беглеца.
Тем временем Антуан повернулся и отправился в свое кухонное царство.
– Ну и ну! – изумилась Порция. – Просто удивительно! Тремонт, кажется, ваш повар смягчился.
– Не сомневаюсь, что под вашим влиянием Антуан изменил свое мнение о мальчике и о его любимой лягушке. – Маркус усмехнулся, затем оглядел комнату. Кажется, здесь находились все домочадцы без исключения, и значит, он спокойно мог увести жену в другую часть дома, где они окажутся наедине...
Он подошел к Онории и взял ее под руку.
– Раз уж я приехал, а до обеда еще целый час, не могла бы ты немного помочь мне в библиотеке?
Порция тут же вскочила со стула:
– Я с вами. Мне страшно хочется почитать одну книгу, но она находится слишком высоко, а я не доверяю этой лестнице на колесиках. Как вы думаете...
– Извини, Порция, – поспешно перебила ее Кассандра, – но мне срочно нужна твоя помощь. Нужно как следует осмотреть бальный зал; Джеббсон уже прибрал его, но я хочу убедиться, что там все в полном порядке.
– Да, но я хотела...
Воспользовавшись моментом, Маркус увлек Онорию в холл, куда уже вернулись все лакеи. Не обращая на них внимания, он провел Онорию в библиотеку и, быстро закрыв за собой дверь, взял ее за руки.
– Извини, что не успел сделать этого раньше. Добрый вечер!
Онория улыбнулась:
– Добрый вечер. Спасибо за то, что помог разобраться с Джорджем. Он хороший мальчик, просто иногда...
Прислонившись к двери, Маркус протянул руку и вынул у нее из волос шпильку.
– Джордж – прекрасный мальчик. – Бросив шпильку на пол, Маркус высвободил следующую, и пышные локоны дождем упали Онории на плечи. – Боже, какая прелесть!
– Маркус, что ты делаешь? – Щеки Онории медленно начали розоветь.
– Пытаюсь тебя соблазнить.
По ее лицу пробежала вспышка страсти, смягчив обычно сдержанное выражение, и тогда он выпустил ее руку и шагнул к ней. Однако против его ожиданий Онория вдруг отступила назад и продолжала медленно, шаг за шагом пятиться в глубь комнаты. Так же медленно и вкрадчиво Маркус следовал за ней. Это был танец соблазна: она отступала, он ее преследовал. Они не спускали глаз друг с друга и знали, что произойдет в то мгновение, когда он ее поймает.
Наконец было некуда больше отступать, поскольку Онория уперлась спиной в письменный стол.
– Вот ты и попалась! – с театральным злорадством прорычал Маркус.
Онория рассмеялась.
Не дожидаясь, пока она перестанет смеяться, Маркус обнял и поцеловал ее, затем, стараясь не прерывать поцелуя, легко оторвал от пола и опустил на стол. Одним взмахом руки он сбросил на пол бумаги, упиваясь покорностью обворожительной и страстной женщины, которая тихо постанывала под его жаркими поцелуями.
