Моника Бернс - Страсть куртизанки
Рут медленно опустилась в кресло. Ей требовалось время подумать. Чтобы понять, как превзойти этого негодяя в затеянной им игре. Она облизала пересохшие губы и заметила промелькнувшее в глазах Тремейна вожделение. Рут тотчас пожалела о своем непроизвольном действии. Она должна найти выход из затруднительного положения, хотя пока не знала как. Она бросила на шантажиста взгляд, исполненный отвращения.
— Почему вы решили, что я поддамся на ваш шантаж? — спросила она сквозь стиснутые зубы.
— Потому что я хорошо знаю людей, леди Этвуд, — ответил он со злобной улыбкой. — Вы влюблены в Стрэтфилда и не захотите, чтобы его секрет стал достоянием гласности. Ведь так?
— Даже если это правда, — сказала она, не желая подтверждать его подозрения, — я не понимаю, как мое участие в вашем плане повлияет на поступки его светлости. Лорд Стрэтфилд презирает меня и больше не интересуется мной.
— Вы читали последние газеты, дорогая? — Тремейн вопросительно посмотрел на нее. — Молодой человек из общества напился и подрался с простолюдинами. По всем признакам он безумно влюблен в женщину.
«Молодой человек…» От Рут не ускользнул оскорбительный намек, скрытый в этих словах. Даже Тремейн считал, что Гаррик слишком молод для нее. Внезапно представив его пьяным и дерущимся, Рут почувствовала, как сердце тревожно забилось.
В течение прошедшей недели она не осмеливалась читать газеты и значительную часть времени проводила в приюте. Описанное виконтом поведение молодого человека не было характерным для Гаррика. Возможно ли, что он испытывал к ней серьезные чувства? Нет. Если бы Гаррик действительно был влюблен, то постарался бы переубедить ее. Ведь он всегда был таким настойчивым.
— Вы так и не объяснили, почему решили включить меня в свой план.
— Между мной и Стрэтфилдом есть личные счеты. — Виконт подался вперед и прищурился, отчего Рут почувствовала страх. — Кроме того, никто не может безнаказанно вмешиваться в мои личные дела.
— Если вы имеете в виду леди Линмут, то мне совершенно ясно, что она не желает иметь с вами дела.
— Я смог бы уговорить ее, если бы вы не вмешались. — В голосе виконта звучал гнев, когда он поднялся на ноги. — Я решил проучить вас и Стрэтфилда. В последнее время он является источником моего постоянного беспокойства. Я надеюсь получить удовольствие, показав ему, что только такой, как я, настоящий мужчина способен удовлетворить его бывшую любовницу.
Боже, что делать? Надо найти способ известить Гаррика о том, что задумал Тремейн. Между тем этот подонок обошел стол и приблизился к ней. Улыбка на его губах не соответствовала хмурому взгляду, когда она встала.
— Думаю, мы пришли к взаимопониманию, не так ли, леди Этвуд? — Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него. — Стрэтфилд станет платить мне за мое молчание, и я буду хранить ваши секреты, учитывая, что вы станете моей любовницей. Может быть, мы скрепим нашу сделку поцелуем?
Рут не помнила, чтобы когда-либо так боялась мужчину. Он обхватил ее за талию и притянул к себе. Его губы встретились с ее губами, и она содрогнулась от этого прикосновения. Его нельзя было назвать неумелым любовником, но когда его язык прошелся по ее губам, она почувствовала тошноту. Боже, как она собирается выдержать его в своей постели?
Она должна постоянно помнить, что делает все это ради Гаррика. В глубине ее сознания звучал его бархатный голос. Внезапно Тремейн прервал свой поцелуй и застыл на месте, затем, отступив от нее, повернул голову и улыбнулся. Это была внушающая страх улыбка, и по спине Рут пробежал холодок, который распространился по всему телу.
Она проследила за взглядом виконта, и ее сердце замерло, когда она увидела стоящего среди комнаты Гаррика. Лицо его побелело от гнева, и в глазах отражалось такое страдание, что она едва не расплакалась.
Глава 17
Приступ бешенства, казалось, помутил его разум. Ему давно хотелось разделаться с Тремейном, и, видимо, настал час расплаты. Презрительная улыбка на губах виконта только усилила ярость Гаррика. Сжав кулаки, он оставался на месте, несмотря на жгучее желание броситься вперед и разорвать на части негодяя.
Но как же понять поведение Рут? Он не мог поверить, что она охотно позволила Тремейну обнимать ее. Однако она не предпринимала никаких усилий, чтобы высвободиться из его объятий, и выглядела потрясенной и испуганной, когда он появился в небольшом офисе приюта.
— О, небезызвестный барон Стрэтфилд. Как вовремя. Ты избавил меня от необходимости вызвать тебя.
— Отпусти ее, Тремейн, — тихо сказал Гаррик, но в его голосе прозвучала смертельная угроза, отчего виконт вздрогнул. Правда он быстро пришел в себя.
— Может быть, леди не хочет освобождаться.
Тремейн самоуверенно улыбнулся и переключил свое внимание на Рут. Поскольку виконт не отпускал ее из своих объятий, Гаррик пристально посмотрел на нее. Когда их взгляды встретились, она быстро отвернулась. Она, несомненно, была испугана. Он снова взглянул на Тремейна. Тот был слишком доволен собой. Он, видимо, чем-то угрожал Рут. Но чем?
— Мне трудно поверить, что ты, Тремейн, хоть сколько-нибудь можешь заинтересовать Рут. Прежде всего твой отец виноват в разрыве брака ее родителей, и она знает, что ты сделал с Мэри, — сказал Гаррик, с отвращением глядя на виконта.
— Мэри не такая уж невинная милашка, как ты думаешь, — презрительно бросил Тремейн. — Что бы там ни было, я все объяснил леди Этвуд, и она согласилась на мое покровительство.
Виконт с удовлетворенной улыбкой посмотрел на Рут, затем снова повернулся к Гаррику. Этот человек определенно лгал. Как могла она вступить в любовную связь с этим ублюдком? Она прекрасно знала, что представляет собой этот негодяй.
Гаррик не допускал такой возможности. Хотя она была куртизанкой, ее отношение к нему не имело ничего общего с тем, когда женщина просто обслуживает своего любовника. Между ними существовало нечто большее. Она прервала связь с ним только потому, что он моложе ее. Он был уверен в этом и пришел сегодня сюда, чтобы убедить ее не поддаваться сплетням. Он отказывался верить в иное.
— Я не верю, — прорычал Гаррик.
— Уверяю, это правда, Стрэтфилд, — сказал виконт со снисходительной улыбкой. — По крайней мере леди Этвуд будет рада принять в постели настоящего мужчину.
Гаррик похолодел. Он снова посмотрел на Рут. Все еще находясь в объятиях Тремейна, она отвернула лицо, однако что-то в ее поведении беспокоило. Он отверг предупреждение внутреннего голоса. Он не допускал мысли, что любимая предала. И все же, беспокоило, что она не смотрела на него. Он кашлянул, не отрывая от нее глаз.
— Скажи, Рут, почему ты вознамерилась пустить этого ублюдка в свою постель? — Гаррик наблюдал, как она высвободилась из объятий Тремейна и повернулась к нему. Невозможно было определить, о чем она думала.
— Я свободна и могу встречаться с кем пожелаю, милорд. — Ее голос был лишен эмоций. Гаррик от негодования сжал челюсти.
— Вот видишь, Стрэтфилд. Леди здраво мыслит. — Тремейн злобно улыбнулся.
— Так ли на самом деле? — сказал Гаррик сардоническим тоном. — Я сомневаюсь, что Рут в здравом уме способна лечь в постель с таким подонком, как ты. Что-то подсказывает мне, что на ее согласие повлияло нечто другое, а не то, что ты говоришь.
— Это действительно так. Мне известно из авторитетного источника, что леди не может быть удовлетворена мужчиной, у которого только одно яйцо.
Слова виконта поразили Гаррика как ружейный выстрел. Отчаянно стараясь сдерживаться, он заставил себя улыбнуться, встретив ехидный взгляд виконта. Значит, дядя, мерзавец, рассказал Тремейну о его дефекте. Его страхи воплотились в реальность. Вопрос заключался в том, чего добивался виконт. Гаррик вопросительно посмотрел на него.
— У тебя живое воображение, Тремейн. — Насмешливая интонация в его голосе заставила виконта озадаченно нахмуриться. Мгновение спустя он самодовольно улыбнулся.
— Ты удивляешь меня, Стрэтфилд. Я поражаюсь твоей способности так уверенно держаться на публике, несмотря на свою неполноценность. Ты действительно думал, что леди Этвуд будет хранить твой секрет?
От этих слов у Гаррика перехватило горло. Он замер, недоверчиво глядя на Рут. Хотя она побледнела, выражение ее лица оставалось непроницаемым. Она не опровергла Тремейна, и сердце Гаррика сжалось от боли так, что хотелось кричать.
Рут предала его.
В следующий момент он отверг эту мысль. Он не мог поверить в это. Это дядя раскрыл его секрет. Рут не могла пойти на такое. Она не способна предать его. Насмешливый внутренний голос презрительно фыркнул в ответ на эти жалкие возражения. Конечно, она предала его. Если бы это сделал дядя, у Тремейна не было бы причины обольщать Рут.
