Джуд Деверо - Золотые дни
Эдилин взглянула в ту сторону, где валялся Кадди, и, увидев, что он уже сел и потирает голову, вздохнула с облегчением. Очевидно, он получил не слишком серьезную травму. Все, что требовалось от Эдилин, — это удерживать внимание толпы на себе и Табите так, чтобы никто из обитателей лагеря не замечал ничего, кроме дерущихся женщин.
Когда Эдилин заметила, что черноусый взглянул в сторону Кадди, она вновь замахнулась и ударила Табиту в челюсть. Больше черноусый в сторону Кадди не смотрел.
Табита пыталась нанести ответный удар, но Эдилин ловко уклонялась то влево, то вправо, и ни один удар Табиты не достиг цели.
— Где ты научилась так драться? — спросила Табита, прицеливаясь для очередного удара.
— В пансионе для девочек, — ответила Эдилин. — К тому же в меня было влюблено столько мужчин, что они научили меня боксировать и бороться.
— Мужчины влюблялись в тебя? — усмехнулась Табита. — Ха! Они влюблялись в твои деньги, вот и все! Ангус сам мне рассказывал.
— Я не верю тебе! — крикнула Эдилин, набросившись на Табиту и пропустив удар.
— Знаешь, где он мне об этом рассказал? В постели. А знаешь, он хорош в постели. Такой большой, сильный, ласковый. Я знала, что вы не женаты. Он слишком далеко от тебя держался. Ледышка! Так он тебя назвал. Он сам отдал мне эти драгоценности.
Табите удалось раздразнить ее настолько, что гнев замутил Эдилин мозги. Когда она прыгнула на Табиту, то промахнулась и упала на землю. В рот набилась грязь. Еще до того как Эдилин успела перекатиться в сторону, Табита оседлала ее, а она весила по меньшей мере фунтов на пятьдесят больше.
Табита схватила Эдилин за волосы и сильно потянула на себя, после чего впечатала ее лицо в землю. На этот раз камень врезался в подбородок, и Эдилин ощутила во рту привкус крови.
Когда она перевернулась и толпа увидела кровь на ее лице, среди зрителей началось ликование. Кто-то стал принимать ставки, собирая деньги.
Эдилин поднялась на ноги, но перед глазами стояла кровавая пелена. Она слишком поздно заметила кулак Табиты и получила сильный удар в челюсть. Эдилин отпрянула, попятилась назад и в этот момент увидела Кадци в шатре Табиты. Он рылся в ее вещах.
Эдилин начала обходить соперницу кругом, с каждым шагом отдаляясь от Табиты, заставляя и соперницу, и зрителей отодвигаться от палатки и от Кадди.
— Довольно с тебя? — спросила Табита.
Табита была крупнее, но Эдилин — проворнее. Эдилин одним быстрым движением подцепила босую ногу Табиты и поставила ей подножку. Табита сильно ударилась о землю и, снизу вверх посмотрев на Эдилин, сплюнула кровью.
— А с тебя довольно? — спросила Эдилин.
— С тобой у меня все только начинается. А с Ангусом тем более.
При упоминании этого имени Эдилин ударила Табиту в живот.
Глава 17
Ангус проснулся оттого, что кто-то пытался выбить дверь амбара.
— Вечная суета, — пробормотал он, натягивая брюки.
Накануне он работал допоздна, пришлось растаскивать по комнатам двоих пьяниц. Всякий раз, как он закрывал за ними двери комнат, они снова выходили и начинали колотить друг друга. В конце концов он пригрозил, что сам начнет раздавать тумаки, если они не угомонятся. Это успокоило их настолько, что они разошлись по своим комнатам и легли спать.
А сейчас еще и рассвести не успело, а кто-то уже ломился в амбар. Комната Ангуса была с тыльной стороны амбара, рядом с кладовой, не в главном здании таверны, где жили гости, и ему это нравилось. Если бы он жил в таверне, ему не дали бы отдохнуть и минуты.
Пока он застегивал штаны, в дверь продолжали колотить. Он выругался, услышав, что мужчина снаружи пробормотал что-то похожее на «Эдилин». Ангус замер, спрашивая себя, не ослышался ли.
В дверь заколотили с новой силой, и он снова услышал мужской голос, который еще раз произнес знакомое имя:
— Эдилин! Эдилин!
Ангус подбежал к двери и открыл задвижку. Перед ним стоял молодой человек в одежде мастерового, и на руках у него была Эдилин. Она спала или была без сознания, ее красивое лицо опухло, а одежда была порвана и испачкана кровью.
Ангус осторожно взял Эдилин из рук незнакомца.
— Что случилось? — спросил он, занося ее в свою маленькую комнату.
— Она подралась с женщиной по имени Табита вот из-за этого, — сказал Кадци, вытаскивая из кармана пригоршню драгоценностей. — Надеюсь, вы того стоите. Она могла погибнуть!
В его голосе слышался гнев.
Ангус посмотрел на драгоценности, не понимая, что происходит, и опустил Эдилин на кровать.
— Принеси воды, — бросил он Кадди. — И оставь эти побрякушки здесь!
— С какой стати... — начал было Кадди, но, посмотрев на Ангуса, молча опустил бриллианты в протянутую руку. — Она сказала, что сережка и несколько браслетов пропали, — пробормотал он и выбежал из амбара.
— Эдилин, — позвал Ангус, осторожно убирая волосы с ее лица и пытаясь оценить серьезность травм.
Когда она застонала, Ангус понял, что Эдилин спит. Он потянул носом и почувствовал в ее дыхании запах виски. Хорошо!
Быстро, не дожидаясь возвращения Кадци, Ангус раздел ее. Ему нужно оценить ее состояние. Есть ли переломы? Лучше бы обойтись без врача. В своей жизни ему не раз приходилось оказывать медицинскую помощь, и он знал, что делать.
Раздев Эдилин донага, Ангус не устоял перед искушением, любуясь ее идеально сложенным красивым телом, изящным изгибом бедер, тугой, полной грудью. Он помнил, что она предложила ему себя, и помнил, что отказался. Ничего труднее в его жизни не было. С той ночи он только о ней и думал.
Ангусу пришлось тряхнуть головой, чтобы прогнать эти мысли. Он пробежался пальцами по ее гладкой, без единого изъяна коже, пытаясь определить, не сломана ли где-нибудь кость. Переломов он не обнаружил. Несколько раз она морщилась, когда он прикасался к больному месту, но, когда он надавливал посильнее, кость не поддавалась.
Почти все ее чудное тело было в синяках. Они только начали синеть, из чего он заключил, что нанесены они были недавно. Ее красивое лицо, шея и плечи пострадали сильнее всего. На подбородке был небольшой порез, еще один, поглубже, на плече, а оба предплечья были сильны исцарапаны, но он не нашел ничего, что требовало бы наложения швов.
— Эдилин, — прошептал он. — Что, скажи на милость, с тобой случилось?
Ангус посмотрел на драгоценности, лежащие на столе возле кровати. Он знал лишь, что они были у него в кармане в тот день, когда он сошел с корабля, но через три дня Ангус обнаружил пропажу. Он отругал себя за беспечность, но его больше заботили другие мысли — мысли об Эдилин. После того как они расстались, он мог думать только о ней. Несколько раз он ловил себя на том, что поворачивается, чтобы сказать ей что-нибудь.
