Шеннон Дрейк - Безрассудная
Он повернул ее спиной к себе. Его губы нежно касались затылка Кэт, пальцы запутались в ее волосах, потом руки вновь заскользили вниз, теперь по животу. Кэт не знала, как это произошло, но губы Хантера вдруг коснулись ее пупка и нырнули вниз. Шок предстоящей близости заставил ее задохнуться; пальцы Кэт судорожно сжимали плечи и гладили волосы Хантера. Чувственность, так быстро проникшая в каждую клеточку ее тела, была подобна электрическому току. Она изогнулась в страстной муке желания, боясь упасть, и закричала. Казалось, страсть взрывается и пульсирует внутри ее, лишая силы и разума.
Все изменилось — движение солнца, приход ночи.
А для него? Было ли это всего лишь развлечением?
Кэт не отводила глаз от Хантера, когда он бережно укладывал ее на белую простыню. Она задрожала, вспомнив единственный беглый взгляд на него, обнаженного. Сейчас он так быстро сорвал с себя одежду и приник к ней, что для второго взгляда у Кэт не осталось времени.
Она ощущала Хантера между своими бедрами, его губы, обжигающие шею. И наконец первое проникновение. Боль пронзила ее, и она резко вскрикнула, но он быстро зашептал ей что-то, целуя лицо и шею. Кэт отчаянно прижималась к нему, чувствуя его силу и наслаждаясь ею. Ее сердце бешено колотилось, тело было влажным, комната раскачивалась перед глазами…
Кэт вновь закричала, теперь уже в экстазе, и быстро закусила губу, зная, что Хантер все еще внутри ее. Тусклая настольная лампа и тлеющий огонь в камине едва освещали комнату.
Потом Хантер отпустил ее и лег рядом. Кэт не открывала глаз. Его руки обвились вокруг нее. Она думала, что, когда он заговорит, мир изменится снова…
— Доброй ночи, дорогая моя, — пробормотал он.
И это было все.
Развлечение…
Кэт никогда не испытывала такого восторга. И все же…
Слезы обжигали ей глаза. Долгое время она боялась пошевелиться. В полудреме Кэт осознала, что вновь чувствует возбуждение. Губы Хантера скользнули по ее спине. Он повернул Кэт к себе и впился в ее губы. Она едва понимала, что происходит, когда он снова оказался внутри, наполняя все ее существо. И снова сердцебиение, прерывистое дыхание, ослепительная вспышка света.
Потом Кэт так долго притворялась спящей, что и в самом деле заснула. Когда она, наконец, открыла глаза, Хантер уже ушел.
Утро снова было занято до предела. Погрузка на корабль, размещение в каютах, осмотр всего до последней детали.
Хантер должен был чувствовать себя на вершине мира. Не то чтобы он не испытал огромного удовольствия ночью. Но лицо Дейвида Тернберри маячило перед ним при каждом повороте. Парень не делал ничего дурного. Он проверял приходившие ящики, ставил правильные запросы, выполнял свою работу. Все же Хантер не мог пройти мимо него без мысли, что он с радостью перерезал бы Дейвиду горло, если бы тот хоть раз еще приблизился к его жене.
Корабль был переполнен, но люди не оставались на борту долго. И когда они высадились в следующий раз, то решили, что работа близка к завершению.
— Это последняя партия, — сказал Брайан. — Может, мы присоединимся к дамам?
— Сначала выпить! Я умираю от жажды! — отозвался Роберт.
— Я уверен, что мы сможем найти выпивку, — сухо сказал Хантер. — Нас будут обслуживать на борту.
— Но это, мои жаждущие ребята, одна из причин, по которой ни один ящик не должен быть оставлен.
— Вино, виски, пиво, вода, — перечислял Элфред Доз.
— Женщины и песни! — закончил Дейвид.
Услышав эти невинные слова, Хантер захотел врезать ему рукой в челюсть.
Он сдержался и посмотрел на небо.
— Нас ожидает бурная погода, — сказал он Брайану.
— Вы так думаете? — спросил Аллан, тоже взглянув на небо и нахмурившись. — А мне она кажется хорошей.
Двумя часами позже, в море, прогноз Хантера оправдался. Корабль бросало на волнах, как игрушечный. Снова все удалились в каюты.
Кроме Кэт и Хантера.
Кэт стояла на палубе у перил. Волосы ее развевались на ветру. Наблюдая за ней, Хантер испытывал искушение оставить ее в покое в минуту истинного счастья.
Но он не мог этого сделать.
— Штормит. Сегодня слишком свежо даже для русалки. — Хантер мягко взял ее за руку.
Кэт выглядела так, будто собиралась спорить, но потом осознала, что он говорит искренне, а не стремится лишить ее удовольствия.
Она кивнула.
Они направились в свою каюту. На переполненном корабле была только одна гостиная. Там сидели принцесса Лавиния и лорд Эйври, играя в джин.
— Присоединяйтесь к нам, детки! — скомандовала Лавиния. — Мы заказали еду. Вы хотите есть? — спросила она у Кэт.
— Вообще-то я проголодалась.
— Слава богу! Хантер не стал бы жениться на девушке, лишенной аппетита. Джин! — объявила принцесса.
— Лавиния, я осмелюсь сказать…
— Не осмелитесь, Джеггер! Я не мошенничаю в карты!
Лорд Эйври посмотрел на Хантера.
— Вы тщательно проверили каюту?
— Да, сэр.
— Интересная у нас компания, — заметила Лавиния, тасуя карты.
— В самом деле? — спросила Кэт.
— М-м-м. Джеггер, вы помните все, что происходило с молодым Дозом? Нет-нет, раньше. Со старым Дозом! Я пытаюсь вспомнить. Изабелла происходила из достаточно хорошей семьи… ее дед имел какой-то титул. Но она была легкомысленная молодая леди, и подозревали, что она охотится за Дозом, несмотря на то что он на много лет старше. Тогда ей было чуть больше двадцати! И конечно, Доз не женился на ней. Он женился на леди Шелби, дочери французского графа, не так ли, Джеггер?
— Э-э… я не помню всего этого, Лавиния.
— Леди Шелби подарила лорду Дозу наследника, Элфреда, роды были тяжелыми и все думали, что он потеряет ее тогда. Но она умудрилась протянуть еще несколько лет! А после ее смерти Доз женился на Изабелле… и вскоре умер! Затем возьмем молодого мастера Роберта Стюарта! — пробормотала Лавиния, раздавая карты. — Следите за игрой, Джеггер!
— В его шкафу тоже есть скелеты? — осведомился Хантер.
— Он ведь из незаконной ветви семейства, хотя, конечно, в родстве с королевской династией Стюартов. Были какие-то разговоры о нем… Ничего особенного. Далее наш дорогой юный Дейвид. Четвертый сын! Боюсь, здесь немного можно накопать, Джеггер, так как ваша дочь любит этого парня. Было бы трудно найти более престижного и влиятельного пэра, чем его отец. К нему прислушивается королева, а парламент и премьер-министр у него под каблуком. Что касается денег… ну, его отец мог купаться в них ежечасно.
— Это глупость, Лавиния.
— Простите меня, лорд Эйври! — фыркнула она, используя официальный титул. — Мы среди друзей и семьи. Так что я могу говорить правду.
