Пенелопа Нери - Украденный миг
Его седые волосы стали огненно-рыжими, как у богини Пеле.
От ужаса Джек обмочился.
— Что тебе надо, проклятый? Я же оставил твою поганую пещеру, набитую вонючими костями… Я не верю в тебя, Старый Моки! И в богов твоих глупых не верю. Убирайся, говорю тебе, прекрати свои фокусы, нехристь! Я не хочу тебя, не хочу, не хочу-у!..
Кровавые шары выкатились сами собой из орбит Старого Моки и поплыли, покачиваясь в темноте, прямо на Джека Джордана. Моки исчез.
— Христос всемогущий, помоги мне…
Серенький рассвет осветил валявшегося на мокрой вонючей циновке старого грязного грешника с глубокими царапинами на шее. Пустая бутылка лежала у него в головах.
Кровь запеклась под длинными, давно не стриженными ногтями.
Кто знает, с кем сражался в бреду не на жизнь, а на смерть каторжник, насильник и убийца Джек Джордан — с призраком Старого Моки или с самим собой, обезумевшим от беспробудного пьянства, а может быть, с дьяволом, тащившим в ад его черную душу…
Глава 29
— Леди, ты — принцесса?
Нежный детский голосок звучал, словно сквозь вату. Джулия с трудом подняла отяжелевшую голову.
Перед ней стояла девочка, похожая на маленького таборного цыганенка. Черные кудряшки пружинками торчали во все стороны, вздернутый носик морщился, розовый ротик смеялся. Девочка с важным видом рассматривала ее.
— Н-не понимаю… что? — Джулия смутно припоминала, что где-то она уже видела эту крошку. Где-то здесь, в доме Кейнов… Наверно, это дочка какой-нибудь служанки.
— Я спрашиваю, ты — принцесса, леди? — настойчиво переспросила малышка.
Господи, да Джулия и сама не могла решить, кто она такая. Человек ли она вообще?
— А с чего ты взяла, что я принцесса, конфетка? — Джулия попыталась ласково улыбнуться.
— У тебя золотые волосы, как у сказочных принцесс. Как бы я хотела иметь золотые волосы! А то у меня, видишь, какие? Черные, противные, как у всех. А в сказках у добрых принцесс всегда золотые кудри, как у тебя.
— В самом деле? — Джулия попыталась вспомнить, какие волосы были у принцесс в тех сказках, которые рассказывала ее мать. — Да, возможно. Так оно и есть, конфетка. Тебе, наверное, рассказывали счастливые сказки с хорошим концом, дитя мое. А я знаю совсем другие сказки, страшные, про злых волков с острыми желтыми клыками, про хитрую колдунью, про мистера Майка-людоеда, который ходит с огромным мешком для угля и подкарауливает маленьких детишек, чтобы поймать их, засунуть в мешок, изжарить на сковородке и съесть.
Махеалани примолкла, с некоторым сомнением и испугом поглядывая на Джулию.
— А ты когда-нибудь видела настоящего большого волка?
— Да сколько раз, детка. А впервые это случилось, когда я была такой же маленькой и любопытной, как ты. По ночам большие, страшные волки выбегали из темного-темного леса и бродили по зеленым холмам, где днем играли ребятишки. Ах, как они выли, эти волки, глядя на луну! Я лежала в кроватке, слушала этот вой, и у меня волосики дыбом вставали от страха, вот как это было!
— Что же им надо, этим волкам?
— Они всегда голодны, поэтому тоже подкарауливают всех, и принцесс заодно. Чтобы съесть. Не знаю уж, какие у принцесс волосы, золотые или нет, но волкам это все равно. Они точат свои длинные желтые зубища, подстерегают какую-нибудь принцессу и — хап! — съедают ее.
— Пожалуй, я не хочу быть принцессой, — рассудительно заметила Махеалани. — Обойдусь я как-нибудь без золотых волос.
— Вот и ладно, умница. Ты и так очень хорошенькая. Будь уж такой, какая ты есть.
— Спасибо, леди-принцесса. — Махеалани задумчиво посасывала розовый пальчик, видимо, размышляя о странностях сказочного мира, в котором волки и принцессы никак не могут договориться друг с другом.
— Пойдем со мной, конфетка. — Джулия встала и взяла девочку за ручку. — Составь хоть ты мне компанию. Сейчас, когда все уехали, этот дом стал похож на могилу.
Она вздрогнула, услышав собственные слова, и снова уселась на ступеньку широкой лестницы, ведущей наверх. Красное кимоно с черными и золотыми драконами распахнулось, обнажив голые колени. Да, она верно это сказала. Для нее этот дом — все равно, что могила, такой же холодный и жуткий.
Джулия снова вспомнила о ночном кошмаре, привидевшемся ей этой ночью.
Это было в пещере, той самой, которую они с Джеком Джорданом осквернили: она, Джулия, притаилась за каким-то выступом, а Джекоб Кейн шел на нее в своем саване и обвинял в смерти. Больше она ничего не помнила, но проснулась вся в холодном поту и теперь шарила по комнатам в поисках спиртного, чтобы хоть как-то заглушить страх.
— Почему ты такая грустная, леди? Тебя, наверное, заколдовала какая-нибудь старая злая ведьма? Ты боишься, что она съест тебя?
— Что ты сказала, детка-конфетка? — Джулия с трудом открыла глаза, возвращаясь к действительности. — Нет, моя ведьма, пожалуй, молодая. Да, она молодая и красивая, но такая жадная, что может сожрать меня всю, даже косточек не оставит…
Джулия рассмеялась. Полбутылки абрикосовой начали действовать и заметно улучшили ее настроение. Если бы эта соплюшка знала, как она сейчас приложила эту проклятую девку-островитянку! Молодая ведьма! Надо же! Здорово подмечено, еще лучше сказано. Ха-ха-ха!
— Над чем ты смеешься, леди?
— Над целым миром, детка. Над этим проклятым миром, да!
Махеалани нахмурилась и решила перевести разговор:
— Как тебя зовут, леди-принцесса?
— Миссис Кейн зовет меня — Кулия. А все остальные — Джулия. Это и есть мое имя… Джу-ли-я…
— А меня зовут Махеалани. Это значит — Полная Луна в Небесах… Я тебя уже видела однажды в саду. Ты там плакала.
— Я плакала? Что ты! Я очень веселая леди и никогда не плачу.
— Плакала — плакала… Ты так плакала, что нос у тебя сморщился, как у поросенка, вот так… — Махеалани пальчиком прижала свой крошечный носик. — Я все слышала, потому что пряталась рядом, в беседке.
— От кого же ты там пряталась?
— От Калейлани. Я люблю прятаться, а она меня ищет-ищет и никак не может найти. Она так смешно бегает и кричит…
— Это твоя мама?
— Ну уж нет! Она моя старшая сестра и еще — моя школьная учительница. Когда я в школе, то называю ее мисс Джордан. Знаешь, мне так жалко мистера Кейна, ведь он покинул нас и ушел в небо! Ты, наверно, поэтому плакала, да? У нас все тоже плачут и переживают. Все: и тетя Лео, и дон Филипп, и Пу… Тетя Лео говорит, что даже король и его семья были опечалены. Ведь мистер Кейн был такой хороший, сильный… И он много сделал для нашего острова. Такие люди, как он, помогают процветанию этой… как ее… ко-но-мики. — Махеалани явно была горда тем, что ей удалось выговорить эту длинную непонятную фразу, подслушанную у кого-то из взрослых. — И мне тоже грустно. Мне всегда грустно, когда кто-нибудь умирает.