Джорджетт Хейер - Испытание любовью
– Да, милорд.
– Чем она страдает?
– Ужасные головные боли, милорд. Она не хочет, чтобы ее беспокоили.
– Я не надолго, – бросил Симон, проходя в комнату. – Ей нужно обратиться к врачу.
Войдя, он быстро осмотрелся. Большинство фрейлин вели себя совершенно спокойно, так как ни о чем не подозревали, но Амелия страшно побледнела. Бовалле этого было достаточно.
Не сказав ни слова, он направился к спальне Маргарет.
Позади него послышалось быстрое движение сопровождаемое шорохом юбок. Не утратив присутствия духа, но сильно побледнев, Элен преградила ему дорогу:
– Милорд, это неприлично, мадам нельзя беспокоить.
– Мадемуазель, вас выдало ваше лицо, – резко ответил Симон. – Отойдите в сторону.
Она не подчинилась и, прислонившись к двери, раскинула руки:
– Мне приказано никого не впускать, милорд.
Симон положил тяжелую руку ей на плечо:
– Ваша верность достойна восхищения, мадемуазель, но меня вы не проведете. Я уберу вас с моего пути, если вы сию же минуту не отойдете в сторону.
Элен прочла решимость в его глазах.
– Уберите руку с моего плеча, – холодно велела она и отошла в сторону.
Симон вошел в спальню и, бросив на нее всего один взгляд, вернулся в комнату фрейлин.
– Итак, мадам больна, – угрюмо буркнул он. Фрейлины в большинстве своем смотрели на него удивленно, но Элен стояла гордо и неподвижно, опустив глаза, а Амелия съежилась на стуле. Симон направился прямо к ним.
– Вы, мадемуазель, и вы, следуйте за мной. Его слова прозвучали для Амелии как похоронный звон. Она тут же заковыляла следом за ним рядом с Элен, перепуганная и удивленная.
Джеффри шел позади всех.
Симон привел их в комнату, где обычно занимался делами, сел за стол с видом судьи и движением руки указал девушкам встать перед ним.
– Мадемуазель Амелия, прошу говорить правду, – потребовал он. – Когда и каким образом леди Маргарет бежала из своей комнаты?
Амелия разрыдалась, прижавшись к Элен:
– Я… я не знаю! Я не имею права говорить! Голос Бовалле зазвучал резче.
– Мадемуазель, советую вам отвечать сейчас и по своей собственной воле, – предупредил он. – Леди Маргарет исчезла вместе с мадемуазель Жанной. Я знаю это так же, как и то, что она исчезла во время моего отсутствия. Покинуть замок невозможно, не имея пропуска. У нее был пропуск, или она все еще находится в замке?
– Нет, нет! Не спрашивайте меня! О, Элен, помоги мне!
Элен шагнула вперед:
– Амелия ничего не знает, милорд. Запугивать ее бесполезно. Даже если бы она знала… фрейлины леди Маргарет не предадут свою госпожу.
– Они уже предали ее, если она покинула Белреми, – возразил Симон, – Глупая, неужели ты не догадываешься, какие беды подстерегают двух женщин, путешествующих в наше время в одиночку?
Странная интонация заставила Джеффри взглянуть на друга, но тот не обращал на него никакого внимания.
– Я знаю, что ее ждет, если я предам ее, – смело заявила Элен.
– Вы думаете, я воюю с женщинами? – усмехнулся Бовалле. – Тогда вы меня не знаете. Богом заклинаю, говорите, или мне придется вырвать ваше признание пытками.
– И вы еще говорите, что не мстите женщинам?
– Это не месть, мадемуазель, а средство, к которому мне придется прибегнуть.
– Тогда знайте, сэр, моя госпожа уже не в вашей власти.
– Тогда она мертва, – заключил Симон, поворачиваясь к Амелии. – Мадемуазель, пока у вас нет причин для слез, но если вы не ответите мне, то заплачете кровавыми слезами.
Амелия вскрикнула и стала умолять о пощаде.
Симон жестом остановил ее:
– Слушайте меня обе! Клянусь страданиями Христа, что не причиню никакого вреда и обиды леди Маргарет. А теперь говорите.
– Нет, я не смею! Не смею! Бовалле встал:
– Тогда следуйте за мной, мадемуазель.
– Ах нет, нет! Я все расскажу! Обещаю рассказать всю правду! – зарыдала Амелия.
Она упала бы на колени, если бы Джеффри не посадил ее осторожно на стул.
Симон снова сел за стол.
– Вы приняли правильное решение, мадемуазель. Так когда леди Маргарет бежала?
– В тот же день, когда вы уехали в Сальдедак. Даже раньше… очень рано утром. Глаза Симона сузились.
– Я все еще был в замке?
– Да… о да! О Боже, прости меня!
– Как ей удалось пройти мимо охранников замка?
– Ей помог Леон… Его пропуск… Она… О, Элен, что я наделала!
– Леон – это паж? Да, я помню. Как она ухитрилась использовать его пропуск?
– Она… переоделась пажом. Он… отдал ей свою одежду. Она еще дописала в пропуск “с сестрой”, поэтому Жанна смогла убежать вместе с ней.
Джеффри выразил свой восторг тихим свистом.
– Вот это амазонка! – усмехнулся он.
– Куда она направилась? – продолжал уточнять Симон.
– В Туринсель… чтобы уговорить лорда Фернана сражаться с вами. Бовалле улыбнулся:
– Напрасная попытка, Туринсель уже сдался. Как вы думаете, куда она направится дальше?
– Не знаю. Я в самом деле не знаю! Симон, нахмурившись, замолчал, потом встал:
– Можете идти. Вы и мадемуазель Элен тоже.
Элен задержалась:
– Милорд, что вы собираетесь предпринять?
– Предпринять? Я верну ее сюда, глупая девчонка. Как ты могла отпустить ее? Бог знает, что с ней случилось! – Он подождал, пока Элен уйдет, затем повернулся к Джеффри: – Пришли ко мне Сантоя и пятерых моих воинов. Выдай им оружие и лошадей и еще двух лошадей в придачу.
– Симон… ты думаешь, им угрожает опасность?
Бовалле усмехнулся:
– Я опасаюсь самого страшного. Проехав по стране, я убедился, что она полна бродяг и разбойников.
Джеффри побледнел:
– Боже мой! А как же Жанна? Симон, я должен ехать с тобой, это мое право.
– Как хочешь. Только надень панцирь: Пришли ко мне Алана, он будет править здесь в наше отсутствие. Шевалье на месте?
– Да. Думаю, он ни о чем не догадывается. – И Джеффри вышел из комнаты.
Через час друзья уже выехали из Белреми. Черный и зеленый плюмажи развевались рядом. К вечеру они прибыли в Туринсель, и Симон сразу отправился в замок, где ему сообщили, что Фернан де Туринсель отсутствует. Капитан стражников, принявший Бовалле, с любопытством его рассматривал, так как имя Симона было уже известно всей Франции.
– Скажите, – отрывисто попросил Бовалле, – у вас не появлялись в последние дни паж сестрой, которые хотели бы встретиться с лордом Фернаном?
– Трудно сказать, сэр, не знаю. Мои люди…
– Не могли бы вы позвать их сюда, сэр? Этот паж был не кто иной, как моя пленница, графиня Белреми.
Капитан уставился на него:
– Черт возьми! Следуйте за мной, милорд. Симон направился за ним в комнату стражников, которые были вскоре выстроены перед ним.
