Виктория Холт - Украденные ночи
— Моя… моя сестра, — выдавила из себя я. — Я так давно жду этой встречи.
Она заговорила, и я отметила, что у нее не только чудесный голос. Ее английский был безупречен, если бы я ее не видела, я бы ни за что не догадалась, что передо мной уроженка Азии.
— Я тоже очень рада, — прозвучало в ответ на мое заикающееся приветствие. — Мы же сестры… пусть и сводные… значит, должны общаться. Наша общая утрата должна нас сблизить. Все это время я оплакивала отца, но твой приезд должен положить конец трауру.
Мы как зачарованные смотрели друг на друга. Видимо, я казалась ей такой же странной, как и она мне. Но, по крайней мере, она ожидала увидеть англичанку, и она ее увидела.
— Клинтон, — обернулась она к моему мужу. — Поздравляю. У тебя очень красивая жена.
— Спасибо, Клития, я полностью с тобой согласен. Правда, сначала она меня отвергала, но я сумел ее завоевать.
— Мы все знаем силу твоего убеждения, — улыбнулась она. — Сэйра, пойдем со мной. Я хочу познакомить тебя с сыном. Маленький Ральф тоже с нетерпением тебя ждал.
— Ральф — ее гордость и счастье, — сообщил мне Клинтон.
— Им гордилась бы любая мать… если бы ей досталось такое счастье, как он.
У нее был необычайно мелодичный голос, и я была уже очарована ею. Ее внешность могла объясняться только одним. Первая жена моего отца была цейлонкой. Вот почему тетя Марта отказывалась о ней говорить.
Будто услышав мои мысли, она обратила мое внимание на портрет, висящий на стене. На нем была изображена прекрасная грациозная женщина в синем сари, с черными волосами, в которые были вплетены яркие цветы.
— Это моя мама, — произнесла Клития. — Она умерла, когда я была совсем маленькой. Я знаю ее только по этому портрету. Нам предстоит многое сказать друг другу, Сэйра.
Мы поднялись по лестнице и вошли в детскую.
— Шеба! — позвала она. — Шеба! Ральф! Где вы?
Распахнулась какая-то дверь, и к нам с визгом восторга бросился маленький мальчик. Он обхватил Клитию за колени, и мне показалось, что от такого напора она может упасть.
— А вот и мой Ральф! — воскликнула она. — Ральф, а что бы ты сказал, если бы я сообщила тебе, что у тебя есть тетя, которая пришла к тебе в гости?
Его английское происхождение сомнений не вызывало. У него были темные, но не иссиня-черные, никогда не встречающиеся в Англии волосы, темно-карие, но не черные глаза и розовые, хотя и несколько смуглые щеки. Я залюбовалась крепким и здоровым мальчуганом. На вид ему было года четыре.
— У меня никогда не было тети, — произнес он, подозрительно косясь на меня.
— Теперь будет, — улыбнулась я и протянула ему руку, которую он крепко пожал.
— Ты приплыла из Англии? — спросил он.
Я признала, что это так и есть.
— Мой дедушка уехал в Англию и так и не вернулся. Вместо этого он ушел на Небеса.
— Да, — медленно ответила я. — Зато вернулась я и с радостью обнаружила, что у меня есть племянник.
— Так, значит, я — племянник?
Мальчик засмеялся, радуясь этой идее.
И тут я заметила, что за мной пристально наблюдают. В дверях стояла женщина. Мне трудно было определить ее возраст, но она была далеко не молода. В зеленом сари, с черными завязанными в узел на затылке волосами, с большими черными и бездонными глазами.
— Это Шеба, — сказала Клития. — Раньше она нянчила меня, а теперь перенесла свою заботу на Ральфа. Шеба, это моя сестра. Сэйра, Шеба тебя помнит.
Шеба приблизилась к нам, шурша складками шелкового сари. Ее движения были легкими, быстрыми и грациозными, как у кошки.
— О да, — пробормотала она. — Хорошо помнить. Маленькая мисс Сэйра. Но вы и в самом деле быть вот такой маленькой, — она показала рукой, какой маленькой, — когда уехать отсюда.
К моему глубокому сожалению, я ее совсем не помнила.
— Шеба знает, как я счастлива, что ты теперь будешь жить на Цейлоне, — продолжала Клития.
Она улыбалась мне, и в этой улыбке было столько тепла и любви, что я не могла не испытать к ней ответных чувств. Тем не менее, мне показалось, что ее следует остерегаться. Хотя она держалась почтительно, что-то подсказывало мне, будто она не рада моему появлению.
— Шеба, — обратилась Клития к няне, — моя сестра с мужем останутся к обеду. Предупреди слуг на кухне. — Клития застенчиво посмотрела на меня. — Мы надеялись, что ты сегодня к нам приедешь, хотя уверены до конца не были. Но мы готовились. Я хотела, чтобы ты впервые села за стол именно в этом доме. Ты тут родилась. В этой самой комнате, верно, Шеба? Я тоже тут родилась. Мы же сестры. Я надеюсь, что Клинтон не будет возражать против того, что я тебя монополизирую… хотя бы первое время.
— Моя дорогая Клития, — заговорил Клинтон, — лишь бы тебе было хорошо.
Он улыбался ей, как любой мужчина улыбался бы на его месте такой красивой женщине, как моя сестра.
Ральф бочком подобрался ко мне и завладел моей рукой.
— Ты моя тетя, — заявил он и зашелся в приступе веселья.
— Я хочу показать ей сад, — заявила Клития всем присутствующим.
— Мисси Клития и ее растения, — пробормотала Шеба. — Если бы господин Сет ей не мешать, у нас быть полный дом ползучих лиан. Мы бы в них запутаться.
Она говорила немного нараспев с мелодичным, характерным для английской речи сингальцев акцентом.
— Клития так взволнована встречей с тобой, Сэйра, — вмешался Клинтон. — Но это и в самом деле выдающееся событие. Милая Клития, мы проделали долгий путь и прибыли домой только сегодня. Сэйра даже взглянуть ни на что не успела, так она спешила к тебе. Так что давай пообедаем, и я заберу ее домой. Ведь еще будет завтра. Тогда и покажешь ей свой сад. Вы еще наговоритесь до хрипоты. А сегодня мы должны лечь пораньше и хорошенько выспаться. В этом мы нуждаемся больше всего.
Мне захотелось возразить ему, и я заявила:
— Но я хочу посмотреть сад и поговорить с тобой, Клития.
Она быстро подошла ко мне. Но она не шагала и не бежала, а как будто скользила. Ее невероятная грация трогала меня до глубины души. Она схватила меня за руку и улыбнулась, глядя на меня снизу вверх.
— Прости меня, — произнесла она своим мягким и слегка хрипловатым голосом. — Клинтон прав. Радость встречи с тобой затмила мне рассудок и сделала меня эгоистичной. У нас есть завтра, и мы сможем говорить и говорить…
— Но я совсем не устала, — запротестовала я.
— Нет, устала, милая, — твердо произнес Клинтон. — Просто волнение не позволяет тебе это почувствовать. Сразу после обеда мы вернемся домой. Клития знает, что я прав.
Все это время Шеба напряженно прислушивалась к разговору. Она подняла малыша на руки.
