Элейн Барбьери - Ради любви
— Мы продолжим наш разговор позже. Полагаю, ваша сестра заждалась вас.
Джиллиан, высоко подняв голову и глядя прямо перед собой, с независимым видом прошла мимо Каттера и Барретта, словно их вовсе здесь не было. Она шагнула в коридор и подчеркнуто аккуратно прикрыла за собой дверь.
С тем же независимым видом Джиллиан вошла в каюту к Одри, молча подошла к иллюминатору и невидящим взором уставилась на плещущие за бортом океанские волны. Кристофер и Одри озабоченно переглянулись, но молчания не нарушили. Джиллиан старалась овладеть собой, обрести былое спокойствие, но все произошедшее было еще слишком свежо в памяти. Словесную перепалку между нею и Дереком заслонил страшный, ненавидящий взгляд Джона Барретта.
Она успела взглянуть ему в глаза и в тот же миг с ужасом поняла все.
Джиллиан с трудом сообразила, что ее кто-то о чем-то спрашивает. В ответ раздался хриплый, сдавленный шепот, в котором Джиллиан с трудом узнала собственный голос:
— Это был Джон Барретт. Он сейчас в каюте Дерека. И он… он хочет убить меня.
Кристофер шагнул в коридор, оставив Джиллиан в каюте. Молодую женщину била нервная дрожь. Взбешенный бессердечием капитана, подвергшего Джиллиан такому ужасному испытанию, он решительно направился к капитанской каюте. Но, тут же поняв, что идет совсем не туда, куда бы следовало идти, резко остановился и, развернувшись, направился к трапу, ведущему на палубу.
Кристофер никогда еще не чувствовал собственного бессилия так остро, как сейчас.
Джон Барретт продолжал хранить молчание, потому что был переполнен звериной злобой. Он чувствовал на себе пристальный взгляд Дерека Эндрюса и понимал, что негодяй отлично улавливает то, что происходит сейчас у него в душе.
Эндрюс все это умышленно подстроил! Подлец устроил спектакль специально для него, чтобы еще сильнее унизить! Как будто всего того, что с ним сделали, было недостаточно! Именно по этой причине, когда он, гремя цепями, вошел в каюту капитана, там оказалась распрекрасная Джиллиан Харкорт Хейг! И по той же самой причине капитан позволил ей еще немного побыть в каюте, чтобы он смог заметить неприкрытое отвращение на ее лице, когда она увидела его.
Барретт в ярости заскрипел зубами. Правда, от его взгляда Джиллиан даже в лице изменилась.
Барретт продолжал молчать и тогда, когда Каттер, легонько подтолкнул его в спину, давая понять, что нужно пройти вперед, к капитанскому столу. Отвечая на свои мысли, он несколько раз покивал головой. Да, Джиллиан Хейг было чего бояться. Он еще сполна насладится ее мучениями, он отомстит ей за то, что она отвергла его ради самого распоследнего негодяя, перед которым он и стоял сейчас. А когда он покончит с ней, тогда займется…
— Нам нужно кое-что обсудить, Барретт. — Взглянув на капитана, Барретт еще крепче сжал челюсти. Значит, началось.
Дерек в ожидании ответа Барретта прикидывал в уме возможные варианты развития событий. Каттер информировал его о тех условиях, в которых все это время содержался Барретт. Но все же он не был готов к такому резкому изменению облика суперкарго. Он сильно похудел и грязен он был до безобразия. Барретт получал достаточно пищи, и ему своевременно давали воду и мыло для мытья. Как он смог довести себя до такого состояния, было совершенно непонятно. Разве только все объяснялось ненавистью, что горела в глазах Барретта и глодала его день и ночь.
Хорошо зная изощренный, коварный ум своего врага, Дерек решил кое-что предпринять.
— Если я правильно понял, мистер Барретт, у вас нет желания обсудить положение, в котором вы оказались?
— Вы, капитан, позвали меня не для того, чтобы обсудить мое положение. — Барретт растянул губы в презрительной усмешке. — Вы позвали меня, чтобы поговорить о своем собственном положении.
— Похоже, вы просто сбиты с толку, — заметил Дерек. — В кандалах-то вы, а не я.
— Не волнуйтесь, это временно.
— Ну что ж, если вас это утешает, оставайтесь при своем мнении.
— Дело-то не в том, что меня утешает, капитан! Дело в том, что ситуация хорошо известна нам обоим! — Барретт угрожающе шагнул вперед и злобно оскалился, когда цепи на его ногах громко лязгнули. — Вы изо всех сил стремились уничтожить меня при помощи вот этих кандалов, но ничего не вышло. Неужели вам не приходило в голову, что я с самого начала предвидел нечто подобное? Неужели вам все еще не ясно, что ваша власть здесь, на корабле, в открытом море, обернется полнейшим бессилием, как только мы придем к берегам Ямайки? Неужели вам не понятно, что я прекрасно знаю, насколько хорошо вы осведомлены о том, какой политический вес имеет мое имя? И вы отлично знаете, что, как бы вы ни вертелись, пытаясь оправдать свои действия в отношении меня и груза, мой авторитет все равно возьмет верх? — Барретт громко расхохотался. — Ну и дурак же вы! Я знал, что рано или поздно разговор между нами состоится. Дело было только во времени!
На миг, восхитившись наглой дерзостью этого человека, Который даже в кандалах старается взять ситуацию в свои руки, Дерек холодно взглянул в багровое лицо Барретта и улыбнулся.
— Да нет, дурак-то как раз вы, Барретт. — Он помолчал и продолжил с нарочитой мягкостью, в которой сквозила угроза: — Мой ответ очень прост. Не посещала ли вас вот какая мысль: если бы для меня в этом была хоть малейшая выгода, то вы никогда не доплыли бы до Ямайки?
Барретт замер, как будто натолкнулся на каменную стену:
— Да ты не посмеешь…
— Ну-ну, не надо меня недооценивать.
— Да у тебя кишка тонка для этого, молокосос!
— Вы кое-что, видно, подзабыли, Барретт, — еще тише проговорил Дерек. — Я таскал на себе кандалы. И пойду на все, чтобы не громыхать ими снова.
Барретт прищурил свои жабьи глаза. По губам зазмеилось некое подобие улыбки.
— Значит, ты хочешь убедить меня в том, что будешь делать лишь то, что выгодно тебе. Независимо от ситуации. Так? Что ж, ты ничем не лучше меня.
Дерек не отвел глаз и спокойно заметил:
— Я всего лишь настоятельно советую поверить тому, что я сейчас сказал.
Барретт снова презрительно усмехнулся:
— Я тебе скажу, чему я верю. Ты вызвал меня сюда только потому, что это тебе выгодно. Другой причины нет. Ты, похоже, сообразил, что привезти меня на Ямайку в кандалах будет грубой ошибкой. А согласно условиям договора, который ты лично подписал в Лондоне, за ссыльных отвечаю я. И тут ты ничего не можешь поделать, как бы тебе этого ни хотелось. Нарушить условия договора — значит, потерять причитающееся тебе вознаграждение. А без этих денег твое судно сию же секунду попадет в руки судебных исполнителей, которые тебя ждут, не дождутся.
