Ханна Хауэлл - Честь горца
Человек с непроницаемым лицом возвратился с небольшим мешочком монет и передал его Жоржу. Она обратила внимание, что тому хватило ума не заглядывать внутрь и не оскорблять Вашеля недоверием. Жорж повернулся, чтобы уйти, и встретился со взглядом Жизели.
Она снова заметила сомнение в его глазах, но он быстро отвел взгляд и заторопился из зала. В общем, это не имело значения. Даже если бы она смогла обернуть его сомнения в свою пользу, ей не удалось бы сделать это сейчас. Жорж вышел вон, а Луи смотрел ему вслед, с нетерпением ожидая, когда Вашель отпустит его, и явно переживая, что это обойдется ему в его долю от выкупа.
– Тебе лучше поторопиться, Луи, – протянул Вашель. – Жорж может позабыть поделиться с тобой заработанными денежками. – Он холодно улыбнулся, когда Луи чуть ли не бегом выскочил из зала, а потом повернулся к своему человеку, который снова уселся справа от него: – Как ты думаешь, сколько их выживет в споре из-за выкупа, Ансель?
– Половина, – откликнулся Ансель. У него оказался необычный голос. Даже не голос, а тонкий сиплый шепот.
Вашель снова повернулся к Жизели и перехватил ее удивленный взгляд, с которым она рассматривала плотного, мускулистого Анселя.
– Это мой отец так схватил его за горло, что Ансель навсегда остался с таким голосом. Ансель предан мне абсолютно. Он старался остановить моего отца, который решил забить меня до смерти из-за того, что я спал с его третьей женой.
Проклятое любопытство чуть не подвело ее и в этот раз. Но Жизель вовремя остановилась и не стала спрашивать, что случилось с отцом и почему тот не убил Анселя.
– Если захочешь поразить меня рассказами о разврате, не трать время. Вспомни, что я была замужем за твоим родственником.
– Мишель был всего лишь бледной тенью меня самого.
– В особенности сейчас, – буркнула она. Его мягкий смех заставил ее вздрогнуть.
– Да, Мишель был слабаком. Ты, должно быть, привязала его к кровати, пока он был пьян в стельку. Иначе даже Мишель мог бы справиться с такой крохой, как ты.
Она закатила глаза, показывая, как ей надоели такие разговоры.
– Я не убивала Мишеля.
– Мне кажется, ты не скрывала, что он тебе противен.
– От разговоров о том, что он был омерзителен, до того, чтобы связать его, потом оскопить, а потом засунуть ему в рот его мужское достоинство да еще и перерезать ему глотку, – очень большое расстояние.
– Правда? Мне всегда казалось, что омерзение и убийство идут рука об руку. А для жены это вполне приемлемый способ убить мужа.
– Думай что хочешь. – Она понимала, что не имело смысла разговаривать с человеком, находившимся во власти своих темных, дьявольских помыслов, которые трудно было вообразить.
– Разумеется. Это намного интереснее, чем отравить мужа или нанять кого-нибудь, чтобы его ударили кинжалом в спину. – Он посмотрел на Анселя: – Отведи ее, пусть помоется и достань ей платье.
– Желаешь, чтобы меня вздернули чистую и прилично одетую? – не удержавшись, спросила она, когда Ансель подошел, развязал связанные за спиной руки и взял за руку.
– Ты действительно выглядишь просто неприлично, Жизель. Никому не хочется неприятно поразить бедняг, которые будут присутствовать при твоей казни, так ведь?
– Знаю одного, кому захотелось бы, – пробурчала она, когда Ансель потянул ее из зала.
Жизель не понимала, что происходит, и это пугало. Если Вашель собрался ее казнить, зачем ее мыть и переодевать? Его объяснение она пропустила мимо ушей. Это была шутка ненормального. Как ей показалось, для него существовала только одна причина, чтобы вымыть и одеть ее женщиной. Вашелю, как и его кузену, наверное, нравилось насиловать женщин.
Ансель привел ее в огромную спальню, где, схватив за руку робкую служанку, на ухо прошептал ей какие-то инструкции, и вытолкал ее за дверь. Не обращая внимания на статного молчаливого Анселя, стоявшего на страже, Жизель огляделась. Ситуация все больше пугала ее. Эта комната принадлежала мужчине. Не хотелось об этом думать, но здесь обитал Вашель.
На один миг показалось, что он предложит ей свободу в обмен на благосклонность. Затем она напомнила себе, с кем имеет дело. Обхватив себя руками за плечи, Жизель попыталась сдержать внутреннюю дрожь, но ничто не могло прогнать ледяной страх. Если она правильно поняла Вашеля, то он собрался попользоваться ею, пока она не надоест. Потом он казнит ее за убийство кузена. Это совсем неплохой способ – завести наложницу, а потом освободиться от нее, когда она надоест. Для Вашеля простота комбинации наверняка будет иметь особый вкус.
Жизель снова оглядела комнату. Вырваться отсюда не было возможности. С одного взгляда стало понятно, что от Анселя она не дождется помощи. Вашель предупредил, что тот ему целиком предан, и она не сомневалась: это правда. Единственной надеждой оставался побег, потому что Вашель не пощадит ее. Если не случится чуда, она останется в заточении. От отчаяния захотелось разреветься, но Жизель пересилила себя, чтобы Ансель не увидел ее слабости. Он обязательно расскажет об этом Вашелю, а тот будет смаковать ее горе и страх.
Когда внесли ванну и стали наливать в нее горячую воду, она пригляделась к служанкам. Все они были молчаливы, покорны и держали головы опущенными. Они были бесполезны для нее. Наполнив ванну, служанки выскользнули из комнаты, Жизель обернулась и посмотрела на Анселя.
– Мог бы по крайней мере повернуться спиной, – резко заявила она. От страха терпение быстро иссякло. Он что, тоже собирается насладиться ею?
– Нет, – просипел тот.
– Перед тобой я не стану раздеваться.
– Раздевайтесь, или я сам вас раздену.
Жизель заколебалась на мгновение, и Ансель сделал шаг в ее сторону. Дрожа от смущения, она повернулась к нему спиной и сбросила одежду. Когда Жизель приготовилась ступить в ванну, он схватил ее за руку и повернул к себе. Выпрямившись, она замерла, пока Ансель оглядывал ее с ног до головы, как мясную тушу, которую собирался подать к столу своего повелителя. Она так разозлилась от унижения, что страх прошел. Он отпустил ее, а она выругалась ему в лицо и вошла в воду. Потом вообще перестала обращать на него внимание, словно его не было в комнате.
После ванны, когда Жизель вытерлась мягкой простыней, Ансель указал ей на одежду, которую на кровати разложила одна из служанок. Ей не хотелось переодеваться, потому что этим самым она словно показывала, что согласилась со своей участью. К сожалению, служанки уже унесли костюм пажа, так что нужно было либо одеваться в эту одежду, либо оставаться голой. Когда Жизель покончила с одеванием, Ансель снова оглядел ее, одобрительно кивнул и ушел, оставив ее одну. Она нахмурилась, услышав, как на двери тяжело прогремел засов.
