Мередит Дьюран - Скандальное лето
— Элизабет, — чуть слышно выдохнул он. Перед ним стояла та Элизабет, что смеялась, как трактирная служанка, и парировала его насмешки с остроумием философа. Та, что не спала ночами, помогая дальним родственникам, которых другая женщина ее положения ни за что не признала бы. Та, что пила эль с жителями деревни и привела неотесанного сельского врача на берег, озера, желая лишь поделиться своим восторгом, показать красоту любимого уголка природы.
Ту Элизабет друзья считали неуязвимой, холодной разбивательницей сердец. Но эта женщина плакала в его объятиях в домике лесника. Плакала, а после улыбалась ему и целовала так, как никто его прежде не целовал.
Она предложила ему дружбу, а он в ответ принес ей разочарование.
Как мог он не предвидеть того, что произойдет? Почему лишь теперь открылось ему с необычайной ясностью, что Элизабет не допустит нового разочарования?
Какую страшную цену придется заплатить ему за свой обман! Почему раньше он был так слеп?
— Элизабет. — Он произнес ее имя нежно, почти благоговейно. — Позвольте мне все исправить.
Она не взглянула на него.
— Я от вас устала. Хочу, чтобы вы ушли.
— Нет. — Он погладил ее щеку. — Никуда я не уйду.
Элизабет подняла глаза, и хотя Майкл не сумел разгадать их выражение (он уловил лишь тень удивления или боли), глупо было упускать такой случай. Представился шанс напомнить Элизабет, почему ему лучше остаться. Возможно, тогда ей не захочется его отпускать? Прежде чем она успела отвернуться, Майкл наклонился, чтобы поцеловать ее.
На краткий миг он с облегчением почувствовал, что она уступает. Ее ладонь накрыла его руку, язык скользнул в глубину его рта, их обоих захлестнуло жаркой волной, как прежде. У Элизабет вырвался тихий возглас — быть может, рыдание, быть может, покорный вздох. Майкл выступил, вперед, мягко заставляя Элизабет пятиться, пока спина ее не коснулась стены.
В душе его вспыхнула безумная надежда. Он вложил в этот поцелуй всю свою искушенность, всю многоопытность. Этим единственным поцелуем он просил прошения, убеждал, пытался загладить вину.
— Позвольте мне, — прошептал он, касаясь губами ее губ. Пальцы Элизабет впились в его руку, терзая, причиняя боль. Майкл испытал чувство, похожее на облегчение. Он готов был вытерпеть любую муку, только бы заслужить прощение. Наклонившись, он обнял Элизабет за талию и прижал к себе, словно желая напомнить о недавно пережитом наслаждении, которое он так жаждал подарить ей вновь. — Я все исправлю, — проговорил он, осыпая жаркими поцелуями ее лицо и шею.
— Вы не можете, — выдохнула она.
— Сперва дайте мне попытаться.
— Я должна выйти замуж. — Майкл не сразу понял значение этих слов. Его губы жадно приникли к ключице Элизабет, впивая вкус кожи… — Деньги, — глухо произнесла она. — Я должна найти себе мужа. У вас есть деньги?
Майкл оцепенел.
— Вы… Найти мужа? Что?
Издав странный смешок, Элизабет выскользнула из его рук.
— Я сказала, что должна выйти замуж. У вас такое выражение лица… вам нечего бояться, сэр. Я слишком нуждаюсь в деньгах, чтобы остановить свой выбор на втором сыне герцога.
— Нуждаетесь? — Он отвечал бездумно, как автомат. — Почему? — Ему и в голову не могло прийти, что Элизабет находится в стесненных обстоятельствах. — О чем вы говорите?
Она презрительно фыркнула.
— У меня нет ни гроша. Зачем еще вдовы вновь выходят замуж? — Элизабет горько усмехнулась. — Уж точно не из-за любви. Мы с вами слишком стары, чтобы быть такими наивными, верно? По крайней мере я. Я старше вас и мудрее.
— Вы… — Майкл никакие мог осмыслить услышанное. Элизабет ничем не показывала, что нуждается в средствах.
Внезапно в душе его шевельнулось неприятное подозрение, и тотчас тяжесть сдавила грудь. Догадка переросла в уверенность.
— Уэстон, — произнес он.
Элизабет передернула плечами.
— Или Холлистер. Любой из них сгодится. — Злая усмешка не сходила с ее лица. Послышался стук в дверь. — Вы так потрясены. Надеюсь, вы не собирались просить меня взять вас на содержание? Боюсь, я не могу себе этого позволить. Попросите в следующем году, когда я снова стану хранительницей очага в чьем-то доме. — Прежде чем Майкл успел ответить на это оскорбление, Элизабет рывком распахнула дверь. — Джейн! — воскликнула она. — Прекрасно! Лорд Майкл как раз уходит.
Она подхватила подругу под руку и поспешила прочь, ни разу не обернувшись.
Майкл не подчинился ее распоряжениям. Он не вернулся в гостиную. Лиза провела мучительный час, посматривая на дверь, пока барон Форбс не пожаловался на усталость, что положило конец вечерним разговорам и послужило сигналом разойтись. Утомленные путешествием гости сошлись на том, что, в виде исключения, не зазорно завершить первый вечер в до неприличия ранний час.
Лиза проводила гостей в их комнаты, пожелав им доброй ночи. Она оставила без внимания небрежное замечание Уэстона и многозначительную ремарку Кэтрин об исчезновении Майкла. Убедившись, что все благополучно разошлись по своим спальням, она поспешила вернуться в главный холл.
Лунный свет, проникавший сквозь стеклянную крышу, падал на черно-белые плитки пола. От стены отделилась тень. Лиза узнала ночного швейцара. Он сообщил, что его светлость вышел из дома через парадную дверь около часа назад.
Безотчетным движением Лиза распахнула дверь. Она не почувствовала даже легкого дуновения ветерка. В неподвижном ночном воздухе царило безмолвие.
Сердце ее тоскливо сжалось.
Еще одна ложь. «Я не уйду», — сказал он.
И все же ушел.
Именно этого она и хотела.
Опомнившись, Лиза затворила дверь. Швейцар удивленно покосился на нее. Должно быть, завтра в комнате для прислуги начнутся пересуды.
Подхватив юбки, Лиза направилась к лестнице. «Что ж, скатертью дорога! Лживый негодяй!» Объяснения нисколько его не обелили. Как, наверное, хорошо быть мужчиной и пускаться наутек, как только забрезжит угроза женитьбы. Если бы она могла зарабатывать себе на жизнь…
Вздохнув, Лиза положила руку на изящные резные перила орехового дерева, отполированные до блеска. Содержание дома обходилось до нелепости дорого, поглощая последние скудные остатки средств. Но Хэвилленд-Холл был построен для Лизиной матери, сообразно ее требованиям и пожеланиям, и Лиза скорее согласилась бы расстаться со своей душой, чем продать его.
Даже будь она мужчиной, ее заработков не хватило бы, чтобы оплачивать все лежащие на ней обязательства. Как не хватило бы и заработков второго сына, Майкл это понимал. И не пытался оспорить.
