Доун Линдсей - Английский союз
Хорошо ему так думать, решила она, но сказала только:
— Для них все сложилось благополучно. Магнус согласился выкупить Элси и ребенка, ведь они и Десси привыкли друг к другу; а потом дал им вольную, что вам, безусловно, будет приятно услышать. Собаку и одного щенка я оставила у себя. Ну, это у Магнуса особого восторга не вызвало.
Он вновь улыбнулся с неожиданной теплотой.
— Это была удивительная поездка в удивительной компании. Я тогда, конечно, ругался из-за наших необычных спутников, но я никогда не сомневался в доброте вашего сердца. А Десси? У нее все хорошо? Мне бы очень хотелось с ней увидеться.
— Да, все хорошо. Она… она осталась в Лондоне.
Он удивился.
— Неужели? Тогда я непременно ее навешу. Да, зная ваши взгляды, я не ожидал, что вы или ваш отец приедете в Англию. Надеюсь, вы побудете тут подольше? Странно, что я раньше не услышал о вашем приезде. Вероятно, вы все же изменились, иначе слухи о нарушительнице спокойствия давно достигли бы моих ушей.
Она сделала вид, что не заметила последней реплики.
— Мы приехали две недели назад. Морское путешествие оказалось очень тяжелым — просто кошмар!
— То-то я вижу, вы похудели. Я могу вас понять. Я тоже никакого удовольствия от поездки по морю не получил. Вам было очень плохо?
Она обрадовалась, что он перевел разговор в иное русло, и заговорила спокойнее.
— Нет, не так уж плохо, несмотря на отвратительную погоду. Больше всех страдала Десси. Один Магнус избежал морской болезни. Он говорит, что его первое путешествие много лет назад было гораздо более неприятным.
Чарльз проговорил, улыбаясь:
— Нет ничего хуже, когда кто-то один чувствует себя сносно, а остальные зеленеют и теряют сознание. Но скажите, что вы думаете о моей бедной стране? Мне любопытно узнать ваше мнение.
Она пожала плечами.
— Здесь очень красиво, что и говорить. В Лондоне мне понравилось меньше, уж очень там грязно и шумно. Магнус тоже раньше не бывал в Лондоне и удивляется, как это лондонцам удается уснуть: ему кажется, что у него под окнами разбила лагерь целая армия.
— Да, мне тоже так казалось, когда я вернулся после долгого отсутствия. Вы скоро привыкнете. Если уж речь зашла о городах, то позвольте мне задать несколько бестактный вопрос: как идет строительство в Вашингтоне?
— Очень хорошо. Магнус раньше был так зол на англичан, а теперь считает, вы оказали нам услугу. Новая резиденция президента почти готова, а вместо грязных дорог прокладывают широкие улицы. Знаете, наш дом разрушен не полностью: крыша провалилась и пострадали многие комнаты, но к нашему возвращению дом уже отремонтируют.
— Рад за вас. Я хотел бы, между прочим, познакомиться наконец с вашим отцом.
Она не думала, что они понравятся друг другу и вовсе не желала этого знакомства, потому постаралась сменить тему.
— Расскажите о себе. Вы успели принять участие в штурме форта Мак-Генри?
Он помрачнел.
— Я так и знал, что вы об этом спросите. Да, я был там, хотя предпочел бы не быть. Ваша страна одержала тогда убедительную победу. Вероятно, вы слышали, там был убит генерал Росс. Я был к тому времени очень в нем разочарован, но скорблю о его смерти.
— Я слышала об этом, — холодно произнесла она. — А… в сражении при Новом Орлеане вы тоже участвовали?
— Да, прости меня, Господи. Эта кампания научила нас смирению. Там погиб Пакенхэм, зять Веллингтона, вы, наверное, знаете. Его гибель потрясла меня больше, чем смерть Росса, хотя и эта битва была очень плохо спланирована. К ней готовились как к сражению с известным уже неприятелем вроде французов, а встретили — простите мне эти слова — коварного и отчаянно смелого противника, ловко использовавшего против нас нашу же тактику и стратегию. Не удивительно, что ваши войска относились к нам с презрением. И вы думаете, это нас чему-нибудь научило? Уверен, что нет! Но самое страшное, что потери с обеих сторон оказались напрасны, ведь мирный договор, как выяснилось, был подписан до начала сражения.
В его голосе звучала вполне понятная горечь.
— А вы были… вы успели принять участие в битве при Ватерлоо? — спросила она, вспоминая страшные месяцы после побега Наполеона, когда она не знала, жив ли капитан или убит.
Он двусмысленно улыбнулся.
— Да. Более кровавого побоища не было в истории человечества. И все же я выбрался оттуда без единой царапины. Я-то получил ранение в значительно менее благородных обстоятельствах, как вам известно. Мои друзья вдоволь над этим посмеялись!
Она понимала его лучше, чем ему казалось, и, несмотря на легкомысленный тон, угадала, как глубоко ранена era гордость, как были ему неприятны эти шутки. Ее собственный недолгий военный опыт, который она не могла вспомнить без содрогания, очень переменил ее, и она догадалась, сколь многое пришлось ему вынести под Новым Орлеаном, не говоря уже о Ватерлоо. Теперь, присмотревшись к нему поближе, она видела, что, хотя его очаровательная улыбка была прежней, лицо его стало старше и суровее.
— Но теперь вы в отставке? — спросила она. — Я вижу, вы не в форме.
— Я вышел в отставку в конце сентября, вернувшись в Англию. Вы же знаете, служба в армии в мирное время никогда меня не привлекала.
— А что с капитаном Ферриби? — неторопливо спросила она и по изменившемуся выражению его лица поняла, каков будет ответ.
— Он убит под Новым Орлеаном, — с сожалением ответил он.
Эта новость неожиданно сильно расстроила ее.
— О нет, он был еще так молод! — взмолилась она.
Он положил свою теплую руку на ее холодную кисть.
— Простите, я не должен был вам этого говорить, — быстро произнес он.
С усилием отбросив непрошеные воспоминания, она тихонько высвободила руку.
— Столько смертей… столько ужасов, — с трудом сказала она. — А теперь мы с вами сидим в гостиной и ведем светскую беседу. Не знаю, как можно к этому привыкнуть.
— Не думайте об этом больше. — После некоторого колебания он наконец заговорил: — Здесь не место для подобного разговора, но я ведь уже сказал, что часто думал о вас. Мы расстались так… поспешно, и я часто сожалел, что не успел тогда сказать вам очень многое. А теперь вы здесь, но я по-прежнему не могу высказать все, мне не хватает слов. Вы рисковали своей жизнью, чтобы спасти мою, и я ваш вечный должник.
Она стремительно повернулась, желая остановить его.
— Не говорите так, не надо! У нас обоих есть причины для благодарности, и мы ничем не обязаны друг другу. — Она робко заглянула в его глаза и спросила: — А ваша память так и не восстановилась… до конца?
— Нет, — с горечью ответил он. — Хотя, увидев вас, я испытал странное чувство, как будто перенесся на мгновение в ту маленькую гостиницу. Врачи уверили меня, что так бывает при случаях временной потери памяти. Воспоминания об этом отрезке времени могут вернуться внезапно, как случилось с большей частью памяти, а могут не вернуться никогда. Я напрягаю мозг снова и снова, но не помню ничего с того момента, как получил удар по голове, и до того, как проснулся и обнаружил в комнате солдат с мушкетами. Я вижу, вы не хотите слушать слова благодарности и считаете, что любая женщина вела бы себя точно также на вашем месте. Уверяю вас, вы ошибаетесь! Я не встречал женщины более отважной, чем вы, и я никогда не забуду вас, мисс Сара Мак…
