Сандра Дюбэй - Ночной всадник
– Но почему? – воскликнула Блисс.
– Он не хотел говорить, куда мы скрылись. В конце концов один молодой конюх рассказал все, чтобы спасти Айзеку жизнь. Если бы не он… – Кит покачал головой. – Словом, я оставался там, пока не стало ясно, что Айзек выживет. Тогда я помчался обратно в Барторп-Холл. Надеялся добраться туда раньше, чем лорд Холм и Вилльерс успеют настроить тебя против меня… Но, увы, опоздал. Ты знаешь, какой прием меня там ожидал.
Блисс покраснела, представив, как верный дворецкий по ее приказу прогнал Кита с порога. Она велела вышвырнуть его вон – так и произошло.
– Вот зачем я уезжал, – закончил Кит. – Если бы только ты дождалась моего возвращения!
Блисс вскочила.
– Какая разница, почему и зачем! – воскликнула она. – Главное, что наш брак основан на лжи, и с ним лучше покончить!
– Ты моя жена, Блисс, – возразил Кит, вставая вслед за ней. – Никто не сможет нас разлучить! Никто и ничто!
– Сэр Бейзил начал дело о расторжении брака, – объявила Блисс.
– Будь он проклят! – взревел Кит. – Ублюдок!
– И я согласилась, – продолжила она.
– Не может быть! – Кит схватил ее за руки. – Блисс, ты не могла этого сделать!
– Как видишь, смогла! – крикнула она, вырываясь. – И сделала! Я ненавижу тебя, слышишь, ненавижу!
Кит отступил назад. Волнение на его лице сменилось холодной яростью.
– А что потом? – ледяным голосом спросил он.
– А потом, – с мстительной радостью ответила Блисс, – я выйду замуж за Стивена Вилльерса!
Глаза Кита сверкнули. Он шагнул к ней и прошептал, стоя так близко, что Блисс чувствовала на щеке его горячее дыхание:
– Попробуйте, миледи Блисс, и, клянусь, не пройдет и недели, как вы станете вдовой!
В это время дверь кабинета распахнулась, и вошел король. Муж и жена отпрянули друг от друга, Кит склонился в поклоне, Блисс – в реверансе.
– Итак? – спросил король, входя в спальню. Неизменная пара спаниелей сопровождала его по пятам. – Вы его выслушали?
– Да, государь, – кивнув, ответила Блисс.
– И по-прежнему хотите расторгнуть брак?
Блисс не осмеливалась взглянуть на Кита – но, даже не поднимая глаз, чувствовала его бешеную ярость. Она знала, что глаза его пылают, а губы сжаты в суровую тонкую линию.
– Да, – вздрогнув, прошептала она.
– Что ж, тогда прошению будет дан ход.
– Теперь мне можно уйти? – пролепетала Блисс, чувствуя, что силы ее на исходе.
– Да, конечно. Отправляйтесь домой, леди Блисс. – Король кивнул в сторону входной двери. – Вильям проводит вас к реке.
Блисс сделала реверанс и стремительно вылетела за дверь. Король обернулся к Киту.
– Мои соболезнования, – мягко произнес он. – Потерять такое чудесное создание…
Когда Кит повернулся к королю, взгляд его был холоден, как лед.
– Государь, я еще не потерял ее, – негромко ответил он. – И я убью человека, который пытается ее у меня отнять.
Он поклонился и вышел, не дожидаясь королевского позволения. Карл проводил молодого барона задумчивым взглядом. Он понимал, что история еще не окончена, догадывался и о том, что конец ее будет трагическим. Но для кого? Для Блисс? Кита? Или, может быть, для молодого Вилльерса?
26
Прошло несколько недель, а Киту так и не удавалось увидеться с Блисс. После встречи в Уайтхолле она замуровала себя в четырех стенах Барторп-хауса на Стрэнде. У запертых ворот стояла стража, спуск к реке тоже охранялся. Блисс не появлялась ни на балах, ни в театре, ни в модных и галантерейных лавках. Кажется, даже не выходила в сад подышать воздухом!
Кит не сомневался, что это решение самой Блисс. Свидание во дворце потрясло и напугало ее. Впрочем, опекун и Вилльерсы, несомненно, поощряют ее добровольное затворничество. Они стремятся держать ее подальше от мужа до тех пор, пока она не выйдет за Стивена и не окажется отрезана от него навсегда.
Лицо Кита окаменело от ненависти. Неужели эти глупцы полагают, что он откажется от Блисс лишь потому, что деньги и влияние позволили им быстро протащить через суд решение о расторжении брака?
На столе у Кита лежали бумаги, удостоверяющие, что Блисс, так недолго принадлежавшая ему, возвращает себе девичью фамилию и не может более считаться замужней. Брак признан недействительным, гласили документы, поскольку при заключении его нарушен брачный контракт со Стивеном, лордом Вилльерсом.
«Нарушение контракта! – Большими шагами Кит подошел к окну гостиной, выходящему на Саффолк-стрит. – Это не причина – только повод. В чем же истинная причина расторжения брака?»
Кит улыбнулся – горько, с презрительной насмешкой над собой. Блисс разорвала брачные узы, потому что муж, которого она считала разбойником с большой дороги, оказался бароном!
Но сам Кит понимал, что дело не в этом. Он солгал ей. Скрыл правду, которую знали все в Четеме. Этого Блисс и не может ему простить – может быть, не простит никогда.
Но как он мог сказать правду? Ведь она считала его отца предателем! Узнав, что унаследовала от лорда де Уайлда не только поместье, но и тяготеющее над родом бесчестие, Блисс разорвала бы отношения с Китом – и он не смог бы ее винить.
Но что толку размышлять, если бы да кабы… Прошлое не изменишь, и сейчас Кит должен думать только о будущем. Блисс – его жена, его возлюбленная. Она принадлежит ему, и только ему. Он убьет любого, кто попытается отнять у него Блисс! В том числе и Стивена, лорда Вилльерса.
Несколько раз в год весь двор переселялся в Ньюмаркет, где проходили лошадиные бега и королевские любовные интрижки. Посреди поля вырастали роскошные шатры придворных, сам король по традиции останавливался в Одли-Энде, загородном доме графа Саффолка.
Пять дней спустя после переезда двора в Ньюмаркет прибыла и Блисс с сэром Бейзилом. Вилльерсы были уже здесь: они приехали вместе с герцогом Бекингемом (который, к слову сказать, заметив, где чаще всего останавливается король, немедленно выстроил себе так близко к Одли-Энду, как только мог, внушительный особняк).
– Вот мы и приехали, дорогая, – заметил сэр Бейзил, когда карета их въехала в ворота герцогского дома.
Блисс подняла глаза на кирпичный особняк. От нее не укрылось, что он выстроен напоказ – и, в полном соответствии с характером герцога, хоть на несколько дюймов, но выше Одли-Энда.
– И надолго ли мы здесь останемся? – спросила Блисс, глядя, как с крыльца торопливо сбегает лакей в герцогской ливрее.
– Уедем только вместе с королем. Ну, улыбнись же, Блисс! Ты ведь знаешь, герцог не терпит постных лиц!
Блисс покорно изобразила улыбку и, опираясь на руку опекуна, поднялась на крыльцо, где уже стоял, встречая гостей, сам герцог.
