Джорджетт Хейер - Боваллет, или Влюбленный корсар
— Хо-хо! — тихо проговорил Джошуа. — Хорошенькое обращение, Бог свидетель! Нет, хозяин, пора вам остепениться! Ничего хорошего не выйдет из этого веселья. Благодарение Господу, вы живы, здоровы, и в хорошем настроении! Ну, что, опять будете смеяться надо мной?
Тут он заметил какого-то человека, свернувшего на улочку, и наклонился, вытряхивая камушек из башмака. Сделав это, он спокойно пошел прочь, но только прохожий скрылся, рысцой вернулся обратно. Было ясно, что перекрикиваться с сэром Николасом нельзя. Джошуа задумался. Улица по-прежнему была пуста, и тогда он принялся разыгрывать под окном своего хозяина небольшую пантомиму. Дон Диего был изображен жеманной походкой. Он нюхал воображаемый цветок и отвешивал церемонный поклон. Сэр Николас ухмыльнулся и кивнул. Джошуа сделал вид, что вскакивает в седло и скачет во весь опор.
Окончив представление, он вопросительно посмотрел вверх. Сэр Николас нахмурился и нарисовал в воздухе большую букву «В». Джошуа энергично закивал и принялся отчаянно жестикулировать, призывая хозяина поторопиться.
Сэр Николас показал, что все отлично понял, велел Джошуа уходить, а сам принялся медленно расхаживать по комнате.
Из кривляния Джошуа следовало, что Доминика уже выехала в Васконосу, а дон Диего торопится, не жалея лошадей, значит, они что-то затевают. Сэр Николас намеревался оставаться в заточении до вторника, потому что именно во вторник Доминика должна была уехать из Мадрида. Новый поворот событий значительно усложнил дело. Боваллет присел на краешек кровати и начал рассеянно теребить бородку. «Берегитесь, Боваллет взялся за бороду», — сказал бы сейчас наблюдательный Джошуа. Кастильская стража еще не так хорошо разбиралась в повадках своего заключенного. Тем временем сэр Николас разработал план побега. Если его попытка не удастся, никто уже не усомнится в том, что он и есть Эль Боваллет.
Нюхая благовоние, он в очередной раз тщательно обдумал свой план. Отчаянность замысла пришлась ему по вкусу. «Давай, Ник! — весело сказал он сам себе. — Девиз „НЕ ОТСТУПАТЬ!“ еще никогда не подводил тебя. Жаль только часового «.
По всему было видно, что сэр Николас уже считал часового, который стоял около его двери, покойником.
Боваллет подошел к столу и набросал несколько строчек. Послание было совсем простым.
« Джошуа, завтра вечером стой с веревкой возле противоположной стены крепости. Когда услышишь мой свист, перекинь через стену веревку и крепко держи «.
Он скатал бумагу в комочек и спрятал у себя под рубашкой. На следующее утро Джошуа снова появился в тихой улочке. Бумажный шарик вылетел из окна Боваллета, и верный слуга на лету подхватил его.
Зажав послание в кулаке, Джошуа, весело напевая, зашагал к своей таверне.
Глава XVIII
С самого первого дня заключения сэру Николасу прислуживали два человека. Они всегда приходили вдвоем: эта мера предосторожности неукоснительно соблюдалась. Сэр Николас всегда строил выразительные гримасы при виде двух своих стражей. Видать, они и впрямь считали его отчаянным негодяем, если около двери его комнаты всегда стоял вооруженный часовой, но даже солдаты не рисковали заходить в его комнату поодиночке. Со временем это превратилось в обыкновенную формальность, сэр Николас сумел усыпить их подозрительность, чтобы иметь хоть крохотную надежду на успех, одного их этих солдат необходимо было выпроводить из комнаты. От этого зависело все: если один из солдат не покинет комнату, сэра Николаса ждет костер, он прекрасно это понимал.
Боваллет тщательно выбрал время. Он знал, Джошуа не подведет. Вечером, когда наступали сумерки, сэру Николасу приносили ужин, приготовленный на кухне коменданта. Повар из кожи вон лез, стараясь угодить незваному гостю: в карманах сэра Николаса оставалось еще достаточно золотых, чтобы вознаградить такое рвение.
В тот вечер, который сэр Николас наметил для попытки бегства, тюремщики немного запоздали с ужином. У одного из них, старшего, был ключ от комнаты. Войдя, он всегда запирал дверь изнутри и продолжал держать ключ в руке, пока его товарищ расставлял на столе приборы и зажигал свечи.
В комнате сэра Николаса стояло высокое кресло с подлокотниками и бархатной подушкой на сиденье. Обычно он сидел в нем, но на этот раз, когда солдаты вошли в комнату, сэр Николас стоял возле окна, насвистывая веселый мотив.
— Я уж думал, меня уморят голодом, — заметил он, лениво подошел к столу, привел на подлокотник кресла и принялся беззаботно покачивать ногой.
Старший тюремщик подобострастно улыбнулся.
— Нет, нет… сеньор, что вы! Просто повар испортил одно из блюд… Вернее, зазевался один из поварят, все подгорело, и кушанье пришлось готовить заново.
Другой солдат в это время встряхнул скатерть и расправил ее на столе. Сэр Николас потянул носом воздух.
— Да, пахнет просто восхитительно, — сказал он. — Давайте посмотрим этот chef doeuvre[96].
На стол положили приборы, в том числе и нож, поставили бутылку вина, и вот с блюда сняли сверкающую крышку.
— Чудесно! — сказал сэр Николас. Он все еще сидел на ручке кресла сбоку от стола. Потянувшись к бутылке, Боваллет налил себе полный бокал вина, не дожидаясь пока солдат расставит на столе соль, перец и специи. — Передайте повару, я пью за его доброе здоровье! — произнес он и поднял бокал, словно собираясь выпить его залпом. Он пригубил вино, сморщился и опустил руку, — Друзья мои! — воскликнул он. — Вы что же, хотите отравить меня? Что это? Что вы мне принесли?
Солдаты уставились на него.
— Madre de Dios, сеньор, никто и не думал вас отравить! — сказал один из них в ужасе.
Сэр Николас улыбнулся.
— Я пошутил. Но вы принесли мне сущую отраву, никак не меньше. Принесите мне другую бутылку, друг мой. И унесите эту пакость.
Старший солдат нахмурился, глядя на подчиненного.
— Дурень! Забирай бутылку! Ты что же, принес благородному сеньору плохое вино? Простите, сеньор, это я недоглядел. Болван, бокал тоже забери и принеси чистый! — Он подтолкнул протестующего собрата к двери.
— Да ведь это ты выбирал вино! — проворчал несчастный.
— А ты перепутал бутылки! — поспешил ответить тот. — Давай, давай, шевелись! Ты что, хочешь, чтобы у сеньора остыл ужин?
— Да ключ-то у тебя, — сказал подчиненный. — Говорю тебе, не путал я бутылок. Ты сам…
— Ради Бога, прекратите, — резко прервал их сэр Николас. — Мне нет дела до того, кто совершил ошибку. Единственное, чего я хочу, это чтобы мне принесли другую бутылку.
— Сию минуту, сеньор! — заверил тюремщик, инстинктивно подчиняясь приказанию. Он отпер дверь, вытолкал в коридор горе-виночерпия, захлопнул за ним дверь, еще раз заперев ее изнутри.
