Барбара Картленд - Вор и любовь
Было совершенно очевидно, что ее замечания очень скоро испортили Лью настроение. Она вжалась в сиденье, а уголки ее губ опустились книзу. Она едва отвечала, а то и вовсе не делала никаких усилий, чтобы хоть как-то реагировать на замечания своей матери.
«Оставьте ее в покое, – хотелось закричать Элоэ. – Пусть все идет своим чередом без этой ненужной трескотни».
Но вскоре монотонный голос миссис Деранж перестал на нее действовать.
Все ее мысли были заняты совершенно другим: она думала только о Диксе, молилась о нем, желала ему выпутаться из этой истории живым и невредимым и вернуться к ней.
– Вот «Шато»! – воскликнула вдруг миссис Деранж.
Неожиданно их взору предстали высокие башни и сверкающие крыши зданий, возвышавшихся над высокой крепостной стеной с растущими вокруг нее зелеными деревьями.
Через несколько секунд они подъехали к домику привратника, который открыл для них огромные, железные ворота, с причудливым орнаментом и увенчанные коронами.
Теперь, когда замок, освещенный теплыми лучами вечернего солнца, медленно вставал перед их взором, Элоэ забыла о собственных треволнениях, охваченная восхищением его красоты. Замок казался сказочным дворцом, спроектированным и построенным с таким тонким искусством и великолепием, на какое были способны только мастера семнадцатого века. Мостики, переброшенные через ров, огромные озера, простирающиеся с одной стороны, английские сады, являющие собой чудо садоводства, – все это казалось некой прекрасной картиной на гобелене, вышитом любящей рукой.
И все-таки, Элоэ еще раз убедилась в том, что это место не вызывало у нее благоговейный трепет или боязливость; она чувствовала в нем какое-то радушие. Все здесь излучало уют и приветливость, что радовало не только глаз, но и ее сердце.
Она осторожно подъехала к широкой каменной лестнице, ведущей к парадному входу. Лакеи в бархатных ливреях, украшенных серебряными галунами, заспешили вниз по лестнице, чтобы открыть им двери машины.
– Мне отогнать машину в гараж? – спросила Элоэ. Миссис Деранж была шокирована.
– Нет, конечно, нет. Я уверена, что они кого-нибудь пришлют, чтобы это сделать. Ты должна идти с нами. Ты такая же гостья, как и мы.
Элоэ это слегка удивило. Она не ожидала от миссис Деранж такого ярко выраженного возмущения, но потом, усмехнувшись про себя, она вспомнила, что носит такую же фамилию, а это значит, что именно сейчас, в данном случае, она должна являться членом семьи.
Дворецкий проводил их через холл, в котором пахло навощенными полами и гвоздиками, в «Гранд-салон», где ждала их герцогиня.
Она отложила в сторону вышивание, поднялась с дивана и грациозно прошла через комнату, бесшумно ступая по дорогому абессинскому ковру. Ее прическа из белоснежных волос отчетливо выделялась на фоне расписанных стен.
– Я так рада приветствовать вас в «Шато», – с улыбкой сказала она.
Герцогиня пожала руку миссис Деранж, затем Лью и в последнюю очередь Элоэ.
– Пожалуйста, чувствуйте себя здесь как дома, – продолжила она. – Потому что «Шато» действительно является домом для всех, кто носит нашу родовую фамилию. Не хотите ли присесть?
Сказав это, она указала на покрытые гобеленами диван и стулья, которые были расставлены в довольно привычном порядке вокруг низкого стола. На столе стоял фарфоровый сервиз редкостной красоты.
– Я назначила на завтра ужин, на котором вы сможете познакомиться с некоторыми другими членами нашей семьи, – это родственники, живущие поблизости, а также один или два наших самых близких друга.
– Очень приятно, – сказала миссис Деранж. – Но мы и так будем абсолютно счастливы в вашем обществе и… в обществе вашего сына.
Она сделала небольшую паузу, прежде чем упомянуть о герцоге. Элоэ внимательно наблюдала за реакцией герцогини. Ее лицо не выражало совершенно никаких эмоций.
– Мой сын скоро здесь будет, – произнесла она. – Он сожалеет о том, что не смог вас встретить, ведь за время его такого длительного отсутствия у него накопилось очень много важных дел, которые он обязан выполнить. Такое огромное имение, как это, предполагает много работы.
Элоэ в это время не слышала никого и ничего. Она судорожно думала, удастся ли ей спуститься вниз и выскользнуть к Диксу через какую-нибудь боковую дверь.
Было очень трудно что-либо планировать, что-либо придумать. Она уже была наполовину готова к тому, что, когда придет время, она выйдет к нему без всего. Если это будет необходимо, она так и поступит, не раздумывая. Ее уже не волновали такие пустяки.
– Ты так не думаешь? – неожиданно спросила Лью. Элоэ так и подпрыгнула на месте.
До нее дошло, что Лью задала ей вопрос, и она увидела, что герцогиня и миссис Деранж ждут от нее ответа. Она понятия не имела, о чем они говорили.
– Из… извините меня, – заикаясь, начала она. – Я задумалась… кое о чем другом. Так о чем ты меня спросила?
– Я тебя спросила… – начала Лью.
В этот момент их прервали. Дверь в салон распахнулась, и появился лакей.
– Господин герцог! – объявил он.
Элоэ почувствовала, как ее сердце забилось слегка взволнованно. Она увидела, как Лью быстро повернула голову, как глаза миссис Деранж уставились на дверь. Герцогиня грациозно подалась вперед.
Герцога вкатили в комнату на коляске. Он казался еще меньше и более хрупким, чем выглядел на газетной фотографии. Это был маленький мужчина, черты лица которого отображали страдания, а темные глаза были глубоко посажены по обе стороны его тонкого аристократического носа.
Элоэ стало ясно, что физически он очень слаб. Его рука, которую он протянул для приветствия, была почти прозрачной; голубые вены четко проступали через белизну его кожи.
Он остановил свое кресло около миссис Деранж.
– Я так сожалею, что не смог вас встретить, – заговорил он тихим голосом на чистом, почти безупречном английском языке. – Мы не знали точно, в какое время вы приедете, и я был занят некоторыми формальностями с моим нотариусом.
Миссис Деранж пожала ему руку.
– Мы понимаем. У вас здесь такое красивое место, что оно, должно быть, требует от вас много времени и внимания.
– Боюсь, что больше всего – моего здоровья, – сказал герцог.
Он протянул руку Лью. Она пожала ее почти номинально, как будто боялась, что крепкое рукопожатие причинит ему боль.
– Я о вас так много слышал от моей матери, мадемуазель, – сказал он.
Лью ничего не ответила. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но затем снова закрыла его.
– А это Элоэ Деранж, – представила ее герцогиня. – Еще один член нашей семьи, на этот раз по британской линии.
