Эмили Брайан - Обольстительная герцогиня
Какое-то время Тревелин колебался, а потом взял ее за руку и повел к двери в комнату посла. Прежде чем повернуть дверную ручку, он прикоснулся к ее виску:
– Помни о своем обещании, Ларла.
– Я всегда держу слово, – ответила она раздраженно. А потом, чтобы избавиться от тяжести в груди, вытянула шею и высунула язык. – Я трусишка и поэтому при первых же признаках опасности убегу, оставив тебя на волю судьбы.
– Я говорю серьезно. Улыбка исчезла с ее лица.
– Я тоже.
– Молодец, хорошая девочка.
Он толкнул дверь, и они на цыпочках вернулись в покои посла, храп которого продолжал наполнять ночную тишину звуками, напоминающими огромную пилу. Двигаясь с осторожностью, Артемизия последовала за Тревелином, подходя к кровати со стороны открытого окна.
Хорошая мысль. В лунном свете легче увидеть, что находится по другую сторону балдахина. Артемизия с приятным удивлением осознала, что, помимо ума и необыкновенно привлекательной внешности, Трев обладал также практичностью.
Он дотронулся до тяжелых бархатных драпировок и нащупал щель, затем слегка раздвинул их, и Артемизия заглянула внутрь балдахина. Тяжелый запах водки, перемешанный со сладковатым ароматом опиума и резким запахом немытого тела, ударил ей в нос. Артемизия поднесла к лицу надушенный платок.
Трев еще больше раздвинул полог кровати, догадавшись собственной тенью заслонить лицо посла от проникавшего за балдахин лунного света. Артемизия нырнула под его поднятую руку и посмотрела на другую сторону кровати. И увидела пять фигурок, выставленных в ряд, словно игрушечные солдатики. Они стояли на полочке в изголовье большой кровати. Среди них был мистер Беддингтон, находившийся лишь в нескольких дюймах от пухлых губ посла.
Артемизия внезапно поняла, что Тревелин не сможет дотянуться до статуэтки, не перегнувшись через кровать. И тогда ему придется выпустить из рук балдахин, после чего он окажется в полной темноте и ему будет сложно выбрать нужную статуэтку или не столкнуть одну из фигурок с узкой полочки. Наверное, ей самой надо держать балдахин. Но тогда лунный свет может разбудить посла, поскольку она не такая высокая, как Тревелин, и не сможет заслонить собой открывшийся проем.
Нет, она сейчас пройдет на цыпочках, обойдет спящего посла и схватит статуэтку.
Прижимая мисс Боглсуорт к груди, она уже наполовину преодолела расстояние до фигурок, как вдруг ее руки начали трястись.
«Это просто смешно, – ругала она себя. – У тебя слишком большая сила воли, чтобы позволить такой ерунде, как присвоение чужого имущества, превратить тебя в трясущийся пудинг».
Артемизия обнаружила щель в балдахине и раздвинула его. С другой стороны кровати посла стоял Тревелин. Он усмехнулся и кивнул ей, чтобы подбодрить. Храп не прекращался. Артемизия отпустила балдахин, сомкнувшийся за ее спиной, и наклонилась к изголовью кровати, не сводя взгляда с подрагивающих щек Харитонова.
Внезапно посол издал хрюкающий звук, и ритм его дыхания изменился. Артемизия застыла как вкопанная и не пошевельнулась, пока посол снова не захрапел. Ее рука была удивительно уверенной, когда она поставила мисс Боглсуорт на полочку рядом со второй фигуркой. Сосредоточив все внимание на своей цели, она медленно приподняла нужную статуэтку.
Посол перевернулся на другой бок, и его мясистая рука схватила ее за грудь. Негромкий возглас слетел с ее губ, прежде чем она успела понять, что посол все еще спит. Артемизия заставила себя дышать ровно и ничего не предпринимать. Но он продолжал мять ее грудь, и внутри у нее все переворачивалось.
Тревелин, казалось, готов был убить посла на месте, однако продолжал стоять на посту, заслоняя лицо посла от лунного света. Он кивком показал на дверь, давая понять, что необходимо избавиться от похотливых домогательств спящего посла.
«Как будто я сама не понимаю», – мысленно ответила Артемизия, приподняв брови.
Но как сделать это, не разбудив спящего? Она явно находилась в затруднительном положении.
Артемизия начала потихоньку отодвигаться назад, так что пальцы Харитонова сжали воздух. Когда рука посла снова упала на кровать, Артемизия наконец с облегчением вздохнула.
Харитонов пробормотал что-то неразборчивое.
А затем вдруг выбросил обе руки и, схватив ее за талию, притянул к себе. Она упала рядом с ним на кровать, уткнувшись лицом в его мерно вздымающуюся грудь.
Артемизия слышала о лунатиках. Они бродят по дому, а потом забывают об этом, говорят веши, лишенные всякого смысла, и делают еще много того, что обычно люди делают в состоянии бодрствования.
Однако она никогда раньше не слышала, чтобы над кем-то надругались во сне.
Ей лишь необходимо освободиться из его цепких рук, и тогда посол снова вернется к своим снам, очевидно, весьма приятным. Ей удалось высвободить одну руку, и она протянула Беддингтона Тревелину. Однако тот даже не смотрел на фигурку. Взгляд его был прикован к шарящей по ее телу руке посла. Харитонов обнаружил ее юбку и слегка задрал подол, обнажив ногу герцогини до колена. Затем русский снова пробормотал что-то невнятное низким от удовольствия голосом, одновременно гладя герцогиню по ягодицам.
– Ну уж нет, черт возьми, – вырвалось у Тревелина. Посол широко распахнул глаза.
Трев прыгнул на кровать и вырвал Артемизию из рук Харитонова, который сразу же схватил Тревелина своими медвежьими ручищами.
– Любов! – рявкнул Харитонов.
– Трев! – рассерженно закричала Артемизия. – Ситуация была под полным контролем, я держала статуэтку в руках…
– Нет, это посол держал кое-что другое в руках, – огрызнулся Тревелин, пытаясь вырваться из мертвой хватки Харитонова.
– Любов!: – прогремел русский, и с его лица, охваченного яростью, разом исчезли все следы избытка алкоголя и опиума.
Артемизия подумывала о том, не ударить ли посла по голове статуэткой мистера Беддингтона. Однако если подставка повредится и оттуда выпадет ключ, ситуация станет еще более плачевной, поэтому Артемизия решила помочь Тревелину в меру своих возможностей и принялась разжимать пальцы его светлости. Харитонов вскрикнул и пробормотал, в ее адрес какое-то ругательство на русском, но не ослабил хватку.
– Если бы ты только подождал, – сказала она Тревелину, – то я бы…
– Если ты считаешь, что я стал бы стоять рядом и смотреть, как он насилует тебя, ты плохо меня знаешь. А теперь беги! – закричал Тревелин, продолжая бороться с послом. – Беги, черт побери!
Иона выполнила его приказ.
Артемизия выбежала из комнаты и пронеслась по длинному коридору, не останавливаясь перед шкафом с потайным ходом. Она просто не могла набраться мужества и лезть на чердак, к тому же у нее все равно не хватило бы времени зажечь свечу. Как загнанный зверек, Артемизия бросилась к началу лестницы.
