Виктория Александер - Когда мы встретимся вновь
– Не говори глупости! Мы не раз с тобой болтали по ночам. Сейчас тоже можем, какая разница?
– Невзирая на...
И тут у Памелы как молния мелькнула догадка.
– Боже мой, да ты не одна?
Кларисса с облегчением вздохнула:
– Да, я не одна.
Памела посмотрела на нее, пытаясь понять выражение лица кузины. Она знала, что Кларисса очень долго не была с мужчиной и наконец-то поддалась этому соблазну. Потрясающе и очень мило.
Памела улыбнулась:
– Я, пожалуй, пойду.
– Да, да, так будет лучше.
– Послушай, когда ты с ним... в таком положении...
– Памела!
– Я считаю, что это очень удачное время спросить его о Венеции и об отношении Алексея к браку...
– Я так не считаю.
– И все же?..
– Я сделаю все, что смогу, но не в данный момент. А теперь... – Кларисса открыла дверь, предлагая Памеле уйти. – Я возвращаюсь в свою постель и советую тебе сделать то же.
Она хотела закрыть дверь.
– Кларисса?
– Что еще? – вздохнув, спросила она.
– Тебе было хорошо?
– Да! – прошипела Кларисса. – А теперь уходи. – Она закрыла дверь.
Памела чувствовала, как на ее лице расплывается широкая улыбка. Кларисса заслужила свое счастье. И Памела не удивится, если об этом ее счастье с графом будет очень скоро объявлено, может, даже завтра утром. А если нет, то в самое ближайшее время.
«Конечно, теперь их счастье может зависеть от Николая».
Улыбка исчезла с ее лица. Все ее размышления абсурдны. Она ничего точно не знает о младшем брате Алексея, кроме того, что сказал Клариссе граф Стефанович. Пройдет время, и Николай тоже примирится, что Авалония для них потеряна. Возможно, поведение Алексея после встречи с братом носит личный характер. Может, что-нибудь случилось с его сестрой или с кем-то из родственников?
Тем не менее Памела не могла забыть то чувство, которое насторожило ее. Лишь один человек может сказать ей о намерениях Николая.
Она направилась в дальний конец дома, к двери, из-под которой струился свет.
«Хорошо, я не буду никого будить».
Памела постучала в дверь, подождала и снова постучала.
Дверь резко открылась. На пороге стояла Валентина, накинувшая на себя покрывало. При свете то ли свечи, то ли слабой лампы было видно, что она раздражена и даже опасна.
– Что вам нужно? – резко спросила принцесса.
Памела невольно отступила назад.
– Могу ли я с вами поговорить?
– Что? Сейчас? – прищурила глаза Валентина. – Зачем?
– Потому что вы, возможно, единственный человек, который знает то, что мне нужно.
– Неужели? – Валентина прислонилась к двери, глядя с любопытством на нежданную гостью. – Среди ночи?
Памела пожала плечами:
– Мне не спится.
Валентина иронично улыбнулась:
– Мне тоже не спится.
– Возможно, что-то есть такое в этом сегодняшнем вечернем воздухе. Я...
Валентина хихикнула, а Памела поморщилась.
– Вы здесь одни?
– Нет.
Памела растерянно уставилась на нее:
– Здесь... Неужели здесь... капитан Петровский?
Валентина обернулась:
– Что ж, это так.
– Я думала, что вы его ненавидите.
– Да, ненавижу.
– А он недолюбливает вас?
– Терпеть не может.
– Тогда я не понимаю.
– Моя дорогая Памела, все это довольно забавно. Страсть есть страсть. Я презираю его, а он меня терпеть не может. Страсть и неприятие друг друга делают наши отношения просто восхитительными. – Она вздохнула, довольная собой. – Я, возможно, оставлю его у себя.
– Я понимаю, – медленно сказала Памела.
Валентина рассмеялась:
– Нет, не понимаете...
– Возможно, нет, – ответила Памела, неохотно улыбнувшись.
– Вас чем-нибудь угостить? Или полуночные визиты у вас, англичан, – это обычай? – Валентина подавила зевок. – Если так, то я не считаю это удачным.
– Принц Николай здесь.
– Здесь? В этом доме?
– Нет. Он был на балу. – Памела, помолчав, добавила: – Он разговаривал с Алексеем и с графом. Думаю, что он появится завтра.
– Да, понимаю, – сказала Валентина и, обращаясь к гостю в комнате, прошептала: – Помолчите, Петровский.
В ответ послышалось невнятное бормотание. Памела была рада, что ничего не расслышала, а Валентина рассмеялась:
– Это уже смешно.
Памела попыталась прогнать всякие дурные мысли о Петровском, о смехе Валентины.
– А Николай? – спросила она.
– Ах да... – Валентина на мгновение замолчала. – Он просто хотел повидаться с братом. – Она пожала плечами и собралась закрыть дверь.
– Ваше высочество, – быстро сказала Памела, – Алексей и граф были задумчивы и озабочены после разговора с Николаем. Это-то и насторожило меня.
– Памела, вы склонны видеть неприятности там, где их нет...
– Ваше высочество, прошу вас...
– Если по правде, то я не знаю, что вам сказать. Мне кажется, что Николай не согласен с теми изменениями, которые произошло в нашем мире. Так было и с Алексеем. Я понимаю, что они чувствуют. – Она замолчала, а затем печально вздохнула. – Я пришла к неизбежному выводу в этот последний месяц. Если вы скажете кому-нибудь хотя бы слово, я просто отрежу вам язык.
– Вам незачем грозить мне. Вы меня не запугаете, вы знаете это.
– Даже ничуточки?
– Да, – решительно сказала Памела, хотя принцесса все-таки немного пугала ее.
– Я изменилась больше, чем думала, – пробормотала как бы про себя Валентина.
– Я не предам ваше доверие. Даю вам слово.
– Действительно? Тогда хорошо. – Валентина на мгновение замолчала. – Алексей был прав.
– В чем?
– В своем решении не воевать с Россией. – Принцесса вздохнула. – Я не поняла этого тогда, потому что еще не умела контролировать свой характер и страсти.
Памела хмыкнула, но Валентина не обратила на это внимания.
– На самом деле у Алексея не было выбора, и это спасло Авалонию. Это было мудрое решение. Но если вы посмеете хотя бы упомянуть об этом...
– Я не скажу ни слова. А что Николай?
– Он молод, а мы часто глупы в этом возрасте.
– Да, это бывает, – согласилась Памела.
– Я не знаю, какие намерения у Николая. Придется подождать до утра, а может, и подольше. А теперь, есть у вас еще вопросы?
– Нет, – покачала головой Памела. – Вопросов нет.
Валентина какое-то время молча смотрела на нее.
– Мне жаль, что я более ничем не могу вам помочь. Вы должны знать, что я и мои кузены всегда были врагами, поэтому не могу судить о них как об обычных чужих людях. Они не верят мне. Похоже, никогда так и не поверят. Это моя ноша. И только я одна ее заслужила. Мне больно признаться в этом. Теперь, как бы ни тяжело это было, я верна Алексею. Он выбрал самый разумный вариант для нашего народа и продолжает придерживаться его. Из него мог бы получиться мудрый, добрый и, возможно, великий король.
