Патриция Грассо - Валлийская колдунья
Кили тряхнула головой, возвращаясь к действительности. Граф занимал в ее жизни все более важное место. Но Кили не хотела отдавать свое сердце мужчине, тем более английскому аристократу.
Заметив, что уже смеркается, Кили улыбнулась в предвкушении праздника. Сэмуинн не за горами.
Она посмотрела в окно, стараясь разглядеть тот участок сада герцога, который располагался у Темзы. Всю вторую половину дня Одо и Хью упорно трудились, выкладывая там большой круг из камней для костра. В круг для растопки они положили веточки священного тиса, символизирующего вечность. Теперь уже все было готово для волшебного праздника.
Одетая во все черное, Кили скорее походила на помощника конюха, нежели на просватанную девушку, у которой вскоре должна состояться свадьба. На ней были облегающие фигуру брюки, просторная рубаха, кожаная безрукавка и высокие ботинки. Волосы спрятаны под черную шерстяную кепку.
– Я нашел пробку, – сообщил Генри, врываясь в комнату сестры.
Кили повернулась лицом к брату.
– Я подобрала тебе костюм для сегодняшнего вечера, – с улыбкой сказала она.
– Но переодевшись в женский наряд, я не смогу ухаживать за девушками на празднике, – проворчал Генри.
– Согласно древней традиции, на Сэмуинн надо переодеваться в костюм противоположного пола, – объяснила Кили. – Кроме того, тебе таким образом удастся подслушать очень много интересного, ты узнаешь, что они думают о твоей удали и как к тебе относятся.
Генри прищурил голубые глаза.
– Ты меня разыгрываешь, да? – подозрительно спросил он.
Кили рассмеялась.
– Клянусь, это правда, – сказала она. – Надень вот это платье.
Генри натянул поверх своей одежды фиолетовую шерстяную юбку, льняную блузку, а затем черный плащ с капюшоном. – Не открывай своего лица, – предупредила его Кили. – Пусть все думают, что ты – это я.
– Мне нужна парочка дынь, – сказал Генри.
– Зачем? – с недоумением спросила Кили.
На лице Генри появилась хитрая улыбка.
– Как я могу выдавать себя за девушку, если у меня нет грудей? Мне, конечно, хочется сделать себе большие.
Кили покраснела.
– Но, поскольку я изображаю тебя, мне будет достаточно заложить за корсаж блузки две ягоды крыжовника, – продолжал Генри.
– Очень остроумно, – сказала Кили, шлепнув его по спине. – Ты действительно похож на девушку.
– Повернись, – попросил Генри сестру и, внимательно оглядев ее, сказал: – Невероятно, но ты вылитый помощник конюха.
Насадив пробку от бутылки с вином на кинжал Генри, Кили подошла к камину и подержала ее над огнем до тех пор, пока она не обуглилась, а потом дала пробке остыть.
– Стой спокойно, не шевелись, – велела Кили брату и начала мазать его лицо жженой пробкой, приговаривая: – Злые духи не смогут узнать нас и не последуют за нами в дом, если мы перепачкаем сажей наши лица.
– Жаль, что сейчас не полнолуние, – посетовал Генри.
– Мы всегда празднуем Сэмуинн в то время, когда луна невидима, – сказала Кили. – И никогда в период полнолуния после осеннего равноденствия.
– Но почему?
– Заглянуть за горизонт в потусторонний мир можно лишь тогда, когда твое земное зрение ослабевает.
Генри усмехнулся.
– Порой ты говоришь странные вещи, сестра, – заметил он.
Взяв жженую пробку из рук Кили, он измазал ее лицо и поставил большую черную точку на кончике ее носа.
Захватив веточки тиса, брат и сестра направились к двери. Осторожно выглянув в коридор, Генри осмотрелся. Казалось, на этаже не было ни души. Махнув Кили, чтобы она следовала за ним, Генри пошел к лестнице.
Из зала доносились приглушенные голоса слуг. Генри и Кили не хотели, чтобы кто-нибудь видел их переодетыми до начала праздника.
– Может быть, подождем, пока все уйдут? – прошептал Генри.
– Давай лучше добежим до двери, – предложила Кили. – И скроемся прежде, чем нас кто-нибудь узнает.
Генри кивнул, соглашаясь с сестрой.
– Раз… два… три!
Кили и Генри, сорвавшись с места, понеслись наперегонки вниз по лестнице, миновали перепуганных слуг, выскочили за дверь и оказались во дворе.
Генри побежал дальше по тропинке, ведущей в сад, а Кили остановилась и с наслаждением вдохнула свежий осенний воздух. Улыбка тронула ее губы. Эта ночь словно создана для волшебства. Природа как будто замерла в ожидании чуда, накапливая энергию. На темнеющем небосводе не было луны. Она не взойдет этой ночью. Сверхъестественный свет должен был озарить мрак.
– Скоро мы снова будем вместе, Меган, – прошептала Кили.
Ей будет трудно дождаться, когда закончится веселый праздник и все эти англичане, которые были по натуре скептиками, разойдутся по своим комнатам. Только тогда для Кили настанет заветный час, и она пообщается с матерью.
Кили направилась вслед за братом к берегу Темзы, где их уже ждали Одо и Хью. Рядом с ее кузенами стояли Мэй и Джун, которые раскрыли рты от удивления, увидев, что будущая графиня Базилдон переодета в помощника конюха.
– Зажгите праздничный костер, – попросила Кили кузенов.
– Сейчас, малышка. Это сделаю я, – сразу же вызвался Одо.
– Нет, это будет несправедливо, – возразил Хью. – Ты зажигал праздничный костер в прошлом году.
– Ну и что? Я хочу зажечь его снова, – заявил Одо и стукнул брата по затылку.
– Оставь его в покое, – бросилась Мэй на защиту Хью.
– Как ты смеешь в таком тоне разговаривать с Одо?! – возмущенно вскричала Джун.
– Не лезь не в свое дело, – осадила сестру Мэй и тут же больно ущипнула.
Братья Ллойд поспешно встали между препирающимися близнецами. Одо пожал плечами и взглянул на Хью.
– В таком случае, может быть, разожжем его вместе? – предложил он примирительным тоном.
Хью с усмешкой кивнул. Однако они опоздали.
Пока братья Ллойд и близнецы ссорились, Кили и Генри разожгли огонь и отошли на несколько шагов назад от яркого потрескивающего пламени, которое становилось все больше. Свет от костра озарил фигуры приближающихся к месту праздника гостей. Это были обитатели усадеб Толбота и Деверо.
Кили и Генри слились с толпой, которая постоянно увеличивалась, и начали раздавать веточки тиса.
Кили искала взглядом графа, но он запаздывал. Заметив среди собравшихся герцога и графиню Чеширскую, она поспешила к ним.
– Прошу вас, возьмите веточку тиса, – обратилась Кили к отцу.
Взяв предложенную веточку, герцог промолвил:
– Не забудь вымыть сегодня на ночь лицо, Генри.
– Я – Кили, а не Генри, – поправила она его и засмеялась. Герцог и леди Дон с изумлением уставились на нее.
– Генри переоделся в женское платье, а я в мужское, – объяснила Кили. – Трое суток будет безраздельно властвовать хаос, и в этот период может случиться так, что вы вступите в беседу с теми, кто уже ушел в мир иной.
