Саманта Джеймс - Идеальный герой
Дверь со щелчком захлопнулась.
— Добрый вечер, мадам. Меня зовут Филипп Тол-бот. Мне сказали, что вы хотите поговорить с кем-нибудь.
Ее поза осталась неизменной, она только слегка повернула голову.
— Да, — сказала она чистым и приятным голосом и продолжила, отчетливо выговаривая слова: — В своей жизни я сделала немало такого, чем не приходится гордиться, но я не буду участвовать в убийстве.
Взгляд Филиппа остановился на изящной шляпке с перьями. Прозрачная вуаль мешала рассмотреть лицо посетительницы. В его памяти всплыл разговор с Дейном.
«Нет, — подумал он в изумлении, — не может быть, чтобы это…»
Сердце у него застучало.
— Ваше имя, мадам?
Она помолчала. Несмотря на ее заносчивый вид и самообладание, у Филиппа появилось странное чувство, что она не знает, что сказать.
Задрав подбородок, она откинула закрывавшую лицо вуаль.
— Стирлинг. Меня зовут Дафна Стирлинг. Когда-то я была маркизой Терстон. — Тонкая темная бровь выразительно изогнулась. — Может быть, я по-прежнему остаюсь ей.
Глава 20
Крыши дальних домов уже начали окутываться туманной дымкой. Джулианна сидела у окна в гостиной, подперев подбородок кулачками, невидящим взглядом уставившись на золотистую кайму ковра. Чай, принесенный миссис Макартур час назад, уже давно остыл, печенье осталось нетронутым. Столько всего случилось за день, что она не могла успокоиться.
Она не слышала стука в дверь, не слышала, как миссис Макартур объявила, что к ней посетитель. И даже не заметила, что в комнате уже не одна, пока не подняла глаза. Почему она это сделала? Она не знала. Но она подняла глаза… И оказалось, что он уже здесь. Ее сердце забилось так, что почти причиняло боль.
Он являл собой картину совершенного великолепия и блеска: белоснежный шарф с безупречными складками, небрежно отставленная рука, кисть с длинными пальцами на узком бедре, черные брюки, плотно обтягивающие мускулистые бедра. Он весь излучал какую-то уверенность. По тому, как застыла изогнутая аркой темная бровь, было заметно, что он уже какое-то время стоял незамеченным.
Он пересек комнату и поставил Джулианну на ноги. Если и раньше она не могла собраться с мыслями, то теперь это стало еще более проблематично. Биение ее сердца ускорялось от одного его присутствия. Когда он оказывался рядом, она остро ощущала это. Ее смущала память о его губах, прикасающихся к бугоркам ее грудей, тепле этой самой руки, сжимающей ее бедра.
Их взгляды встретились. Внезапно искривившая его губы полуулыбка отозвалась в ее сердце.
— Надеюсь, не я стал причиной такой озабоченности и уныния?
— Не сегодня. — В ее голосе прозвучал слабый намек на сухой смешок. — На самом деле я надеялась, что ты придешь.
Он усмехнулся.
— Такой прием мне нравится.
Он провел рукой по ее зардевшейся щеке, разглядывая морщинки, собравшиеся меж нахмуренных бровей.
— Ты совсем ушла в свои мысли. О чем ты задумалась? О матери?
— Да, — призналась она. — Но больше о брате.
— Я понимаю. Но Себастьян поразил меня…
— Не о нем. О Джастине. — Она помолчала. — Дейн, был момент, когда с ним творилось что-то неладное. Как будто тень набежала на его лицо. Себастьян тоже это заметил. — Она снова задумалась. — Я рада, что у него есть Арабелла.
— Арабелла?
— Его жена. Он боготворит землю, по которой она ступает. А если бы ты знал его раньше… — Она покачала головой. Слабая улыбка тронула ее губы. — Она укротила в нем зверя, вот что она сделала. Конечно, глупо задумываться, если ничем не можешь помочь.
— Ты из тех женщин, которые чувствуют чужую боль. И для тебя вполне естественно заботиться о тех, кого любишь.
Они не отрывали глаз друг от друга.
— Спасибо за понимание, — с нежностью сказала она. — Ты останешься на ужин?
Он колебался.
— Был бы рад, — начал он осторожно, — но, боюсь, я уже должен быть в другом месте.
«Значит, сегодня ночью снова появится Магпай». Это было совершенно очевидно.
— Понимаю. — Она постаралась, чтобы голос ее не дрожал.
Он внимательно посмотрел на нее, и в его взгляде было что-то особенное.
— Что? Что ты хочешь сказать? — спросила Джулианна.
— Ты должна кое-что знать, — медленно произнес он. — Джулианна, мужчина, который был с твоей матерью прошлым вечером… мужчина с повязкой на глазу. Я знаю его. Его зовут Найджел Роксбури. Он был моим начальником в ряде дел.
Джулианна взволновалась.
— Что? Но как…
— Мы с Филиппом считаем, что скорее всего твоя мать бежала с братом Роксбури. Мы еще не разгадали головоломку. Мы пока не знаем, есть ли тут связь с преступником в министерстве внутренних дел, но что-то уже сдвинулось с места. — Он говорил как бы себе самому. — Мы подбираемся к нему все ближе. Я чувствую это.
Дрожь пробежала по ее спине. Она растерянно смотрела на него.
— Дейн, — сказала она прерывающимся голосом. — Ты пугаешь меня.
— Я не хотел, — поспешно сказал он. — Все будет хорошо. Вот увидишь.
Его глаза потемнели. Он придвинулся ближе и рукой нежно дотронулся до ее волос.
— Я знаю, ты этого не понимаешь. Но я не мог уехать, не повидав тебя.
Он пальцем поднял ее подбородок и всматривался в ее запрокинутое лицо с выражением глубокой сосредоточенности.
— Я люблю, тебя, котенок.
Боль сжала ее горло. Джулианна была готова зарыдать.
— Господи, — шепнула она. Он криво улыбнулся.
— Да, милая. Я люблю тебя.
Сражение было проиграно. В ее голосе звучали слезы.
— Дейн, — беспомощно сказала она, — ты не можешь сказать мне это и уйти.
Он уже не улыбался. Большим пальцем он с величайшей нежностью провел по контуру ее рта.
— Я не мог не сказать тебе этого и уйти. Он легонько поцеловал ее. И вышел.
В один миг она оказалась у узкого окна прихожей, глядя ему вслед. Она увидела высоко поднятую голову, прямую спину, широкие квадратные плечи. Сердце у нее сжалось. Все страхи вернулись. В отчаянии она хотела закричать, умолять его остаться, но гордость и честь не дали ей сделать это. Сейчас ей надо было быть мужественной, такой же мужественной, как и он. Она будет мужественной.
Она с трудом удержала готовое вырваться рыдание и широко распахнула дверь.
— Дейн!
Он был уже у соседнего дома. Он повернулся и остановился. Она бросилась к нему.
— Будь осторожен! — взмолилась она. — Будь осторожен и возвращайся ко мне!
Он задержал дыхание и подхватил ее, прижав к себе. Его глаза потемнели. Он крепко поцеловал ее, а она поцеловала его в ответ. И все это было прямо на улице Лондона. Но Джулианну это совершенно не заботило. «Пусть хоть весь мир смотрит!»
