Карен Хокинс - Признания повесы
Верена отбросила ногами покрывала. Как она ненавидела бессонные ночи. В долгие недели после смерти Эндрю она все ночи напролет лежала не сомкнув глаз. Поначалу это было следствием шока – она оказалась не готова к своей утрате. Но потом осознала, что впервые в жизни осталась одна. Совершенно одна. С одной стороны, это пугало, с другой... она почувствовала себя освобожденной.
Как с Брэндоном – и страшно, и чувствуешь свободу. Он бросил ей вызов, побуждал ее к большему. Побуждал стать сильнее. Верена прикрыла ладонью глаза. Ее вернул к жизни Брэндон. До его появления она влачила жалкое существование, пряталась от жизни. Просто перепутала стабильность с безопасностью.
И лишь когда на горизонте появился Брэндон, она поняла, до чего была одинока. В своем стремлении избежать превращения в настоящую Ланздаун она добилась противоположного – жила в постоянном страхе, стараясь не привлекать к себе внимания. И это ей почти удалось, пока не явился Брэндон, чтобы вырвать из ее хищных когтей Чейза.
Она не могла не усмехнуться, вспоминая их первую встречу, выражение лица Брэндона, когда она порвала на мелкие кусочки чек и высыпала их ему на голову.
С той первой встречи они почувствовали влечение друг к другу. Восхитительное ощущение, которое она будет лелеять, даже понимая, что этого недостаточно.
Интересно, Брэндон станет о ней вспоминать, когда она уедет... так же сильно беспокоиться о ней, как беспокоится о своих братьях? Верена сморгнула непрошеные слезы. Она ощущала пустоту и, охваченная страхом, подумала, что это чувство будет преследовать ее всю жизнь.
«Прекрати», – сказала она себе. У них с Брэндоном есть еще несколько дней, чтобы насладиться друг другом, пока не наступит неизбежное. Возможно, Брэндон проберется в дом тайком, как прошлой ночью. По телу Верены пробежала дрожь наслаждения. Теперь она могла думать только о его ласках.
Надо принять горячую ванну и выпить шоколада – дымящегося, густого и такого крепкого, что захватит дух. Может, это поможет ей сменить ход мыслей.
Верена села, сдвинула в сторону груду подушек. Да, большая чашка густого шоколада, над которой поднимается ароматный дымок. Если она...
Вдруг она услышала скрип. Верена знала этот звук – окно в гостиной. Петли явно нуждаются в смазке. Кто-то лезет в окно...
Брэндон! Она выскочила из постели и расправила ночную рубашку, дрожа от возбуждения. Схватила халат и кое-как сунула руки в рукава, нашарила ногами красные бархатные тапочки. Тихонько открыв дверь, Верена выскользнула в коридор и пошла к лестнице, стараясь не наступать на скрипучие половицы.
Помедлив на верхней площадке, Верена вгляделась в царивший внизу мрак, прикидывая, как лучше застать мистера Сент-Джона врасплох... точно, подобраться сзади. Она едва слышала слабый шорох, доносившийся из гостиной. Что-то скрипнуло, словно кто-то поставил ногу на скрипучую половицу и тут же ее отдернул.
Ага! Вот он где. Подобрав полы халата, Верена бесшумно спустилась по лестнице. Где-то раздался бой часов. Десять. Поздно уже.
Подойдя к двери в гостиную, Верена остановилась и снова прислушалась. Она различила скрежет металла по дереву, звяканье вазы на каминной полке, затем ей показалось, что выдвинули ящик ее секретера.
Что он там ищет? Верена повернула ручку и медленно открыла дверь. В комнате, как и в холле, царила полная темнота. Верена проскользнула в комнату и затаилась у стены.
Должно быть, она чем-то выдала себя, потому что в гостиной вдруг наступила тишина. Верена присела, зажав ладонью рот, чтобы не захихикать в самый неподходящий момент.
У нее затекли ноги, но возбуждение с каждой секундой возрастало. Она уже собиралась что-то сказать, но шорох одежды справа от нее заставил ее повернуться.
Верена выпрямилась:
– Ага! Вот я тебя и поймала...
Что-то ударило ее по лицу. Боль ослепила Верену, и она стала падать, ничего не видя и не чувствуя, пока не погрузилась в полную тьму.
К «Уайтсу» Брэндон пошел по Сент-Джеймс-стрит пешком. Хотя уже давно стемнело, на улице было многолюдно, прогуливалась светская публика, представители высшего света, проезжая мимо в экипажах, останавливались, сворачивали к тротуару, чтобы выйти и поговорить со знакомыми.
Брэндон сверил время по своим новым часам. Без четверти десять. Рановато, пожалуй.
Убрав часы в карман пальто, Брэндон пошел дальше. Уже показался клуб, когда кто-то схватил Сент-Джона за руку. Он обернулся и нахмурился.
– Ланздаун! Что-то случилось?
– Я хотел поговорить с вами. – Джеймс указал на клуб. – Вы, кажется, идете в «Уайте». Могу я проводить вас?
– Конечно. – Они пошли рядом. – Вы состоите в этом клубе?
Лукавая улыбка осветила лицо Джеймса.
– Не думаю, что в сие святилище пускают нищих мошенников.
– Вы не нищий мошенник. Ваш отец русский аристократ.
– Это сегодня. А завтра... – Джеймс пожал плечами.
Брэнд сунул руку в карман.
– На что это похоже? Жить, как вы?
– Волнение. Неуверенность. Иногда бывает страшно. Но скучно – никогда.
– У Верены как будто остались не слишком приятные воспоминания о детстве.
Джеймс остановился и немигающим взглядом уставился на Брэнда.
– Моя сестра не всегда понимает, что для нее лучше всего.
Брэндон понял, что это предупреждение, но не знал, что ответить. Пока он собирался с мыслями, Джеймс отвернулся и зашагал дальше.
– Я рад, что нашел вас. Сегодня вечером я виделся с леди Бессингтон, и она кое-что вспомнила. В тот вечер за ужином у Верены она сидела рядом с Хамфордом.
– И что она сказала?
– Что Хамфорд весь вечер беспрерывно пил. И очень нервничал. То и дело поглядывал на часы, впрочем, как и все остальные, поскольку виконт Уичэм опаздывал. Когда его перестали ждать и сели за стол, Хамфорд похлопал себя по карману и побледнел.
– Видимо, понял, что потерял список.
Джеймс кивнул, его золотистые волосы блеснули в свете газовых фонарей.
– Думаю, да.
– Что еще вспомнила леди Бессингтон?
– Что он хвастался, что купил новое пальто и новую табакерку. Похоже, у него появились деньги. Она даже подумала, что ему повезло за карточным столом.
– По словам леди Фарли, – заметил Брэнд, – это не так. Он задолжал ее заведению крупную сумму.
Мужчины немного помолчали.
– Вы привели наш план в действие? – спросил Брэндон.
– Вы только о деле и думаете, да?
– Это серьезный вопрос.
– Серьезный. Да, мы с Вереной начали действовать. Как только вы ушли, приказали достать с чердака дорожные сундуки.
Сент-Джон нахмурился:
– Зачем?
– Если бы мы нашли список, поступили бы именно так. – Он встретился взглядом с Брэндоном. – Тотчас бы уехали, понимаете?
