Дженнифер Маккуистон - Лето возлюбленных
Кэролайн резко повернулась к нему лицом и возмущенно воскликнула:
– Вы обещали научить меня большему, чем поцелуй.
– Я помню. И вы не узнаете, что имелось в виду, если не залезете на скалу, как послушная девочка, и не подождете моих указаний.
Кэролайн втянула воздух, не в состоянии объяснить, почему, вместо того чтобы рассердиться или почувствовать себя нежеланной, ощутила внезапный восторг, разлившийся по телу.
– И что я буду делать?
– Вы обучали меня сегодня на расстоянии. Теперь моя очередь. – Он скрестил руки на груди, так и не сделав попытки коснуться ее. – Так что взбирайтесь на скалу. И поднимите юбки повыше.
Кэролайн устремила на него долгий взгляд, ощущая лихорадочное сердцебиение. Едва ли это соответствует ее надеждам. Как его нежелание физической близости, если нельзя даже касаться его?
– Мы так не договаривались.
– На скалу, живо! – велел он, на этот раз более сурово. – Или я буду считать, что вы не настроены сегодня на обучение и урок можно отменить.
Кэролайн ничего не оставалось, кроме как шагнуть к скале. Жар, тлевший внизу ее живота, пробился наружу, заставив щеки загореться.
– Я обучала вас на расстоянии, потому что боялась намочить волосы, – бросила она через плечо, однако на скалу забралась и, усевшись на нагретый солнцем камень, добавила: – И вы прекрасно справлялись сами.
– Полагаю, вы тоже неплохо справитесь, – парировал Дэвид с многообещающей усмешкой, добавив к ее смущению приятное предвкушение.
Она не представляла, что у него на уме и что ее ждет, но надеялась, что он оправдает ее ожидания.
А он все стоял на месте, продолжая наблюдать за ней, и Кэролайн охватило раздражение.
– Вы собираетесь подняться ко мне или так и будете стоять там как праздный зевака?
Из его горла вырвался низкий смешок, заставив шевельнуться волоски у нее на затылке, и Кэролайн одарила Дэвида испепеляющим взглядом, который, она не сомневалась, мог бы затмить солнце.
– Ни то ни другое. Поднимите юбки, – напомнил он с видом опытного соблазнителя, хотя и стоял в десяти шагах от нее.
Кэролайн слегка приподняла юбки, смущенная видом голых ног, покрытых веснушками. В спешке она не удосужилась даже надеть чулки.
– Выше. Я хочу видеть ваши ноги. Полностью.
Кэролайн задрала юбки то талии, готовая провалиться от смущения сквозь каменную поверхность скалы. Попытки натянуть сорочку как можно ниже не увенчались успехом – та доставала только до середины бедер. Проклятье! Это совсем не то, что она имела в виду, когда заключала эту дьявольскую сделку. Она воображала переплетение рук и ног, закрытые глаза и ощущение его ладоней на ее теле.
Яркое беспощадное солнце, пристальный взгляд Дэвида и мучительное смущение были последним, о чем она думала.
В течение долгой минуты его глаза блуждали по ее ногам, что заняло некоторое время, учитывая их длину. Кэролайн сосредоточилась на том, чтобы дышать, напомнив себе, что они заключили сделку, и, указав рациональной части своего мозга – той, что протестовала против этого непристойного представления, – что он уже видел ее ноги и намного выше, насколько позволяла промокшая сорочка, несколько дней назад.
Это не помогло. Ее мысли лихорадочно метались, отказываясь складываться в разумную картину.
– Вы что, не собираетесь даже поцеловать меня? – сердито спросила она.
– Нет, не собираюсь. А теперь ложитесь на спину, – скомандовал он. – И закройте глаза.
* * *Дэвид не просто возбудился, наблюдая, как Кэролайн укладывается на эту проклятую скалу.
Его естество затвердело.
Он не мог вспомнить, чтобы испытывал подобное возбуждение раньше, и все это из-за словесной пикировки с девицей в папильотках, с девицей, которая, как он начал подозревать, твердо вознамерилась погубить свою репутацию. И которую он собирался доставить, чего бы это ему ни стоило, к будущему мужу, возможно, более искушенной, но по-прежнему невинной.
Но, видит бог, эта маленькая плутовка должна испытать малую толику мучений, которые так легко доставляет другим. Дэвид не мог отрицать, что получает извращенное удовольствие от мысли, что он будет не только тем, кто преподаст ей урок, но и тем, кто научит азам наслаждения.
Он подошел ближе к Кэролайн, которая распростерлась на скале, следуя его указаниям. Не считая ее причудливой прически, она выглядела как жертва, предназначенная какому-то языческому богу плодородия, с приоткрытыми губами и задранной юбкой. Его пальцы зудели от желания прикоснуться к ней.
Как и его естество, проявлявшее не меньшую настойчивость.
Полегче, предостерег себя Дэвид. Его удовольствие не входит в программу урока.
– Закройте глаза, – глядя на нее сверху, велел он ворчливо. – Или урок окончен.
Кэролайн кивнула, и ее глаза закрылись.
Теперь он мог любоваться ею сколько пожелает. Он стоял в двух шагах от нее, рассматривая веснушки и воображая, как прижимается губами к соблазнительной ямочке у основания шеи. Жаль, что он отказался помочь ей снять это чертово платье. Он мог вообразить только одну картину, соблазнительнее той, что видел, – ее соски, напрягшиеся под тканью сорочки.
Но тут уж ничего не поделаешь, если он хочет сохранить самообладание.
Его взгляд опустился к белым панталонам, выглядывавшим из-под смятой юбки.
– Вы когда-нибудь трогали себя, Кэролайн?
Она еще крепче зажмурилась и покачала головой, смущенная непристойным вопросом.
Если ее и вправду шокирует его дерзкое предположение, то он тридцатидвухлетний девственник.
– Лгунья. – При этой мысли его пронзила вспышка вожделения. – Могу представить, как вы гладите себя. Скользите руками между бедрами. На сегодняшнем уроке я хочу, чтобы вы показали мне, что доставляет вам удовольствие.
– Не понимаю, о чем вы, – возразила Кэролайн, хотя щеки ее пламенели.
– Не понимаете? – протянул Дэвид. – Жаль. В таком случае, боюсь, это будет короткий урок.
Кэролайн издала вздох огорчения, отозвавшийся эхом у него внутри.
– Каким образом это покажет мне, чего искать в партнере?
– Хорошему партнеру небезразлично, что доставляет вам удовольствие, – вкрадчиво произнес он. – Доверьтесь мне, Кэролайн. Как иначе он сможет узнать, что вам нужно, и дать это вам? Это первый необходимый шаг к гармоничным отношениям.
Дэвид замолчал, ожидая, что она будет делать дальше. Кэролайн явно разрывалась между желанием вскочить со скалы и убежать и желанием подчиниться и посмотреть, к чему это приведет. Все это время она держала глаза закрытыми, и он восхитился ее выдержке.
Видит бог, его собственная выдержка была на пределе.
Кэролайн не имела понятия, как она выглядит, открытая его взору, в ореоле полуденного солнца, золотившего веснушки на икрах. Он едва осмеливался дышать, чтобы не нарушить очарование момента излишней дерзостью.
