Невеста-заложница - Фэйзер Джейн
— Это последний мул, сержант.
— Хорошо. Закройте за собой подземелье.
— Слушаюсь, сэр.
Раздался натужный скрип давно не смазывавшихся петель, затем мягкий толчок — и свет факелов померк. В темноте зазвенела сбруя, и Порция решила, что это уводят прочь разгруженных мулов. Вот по мосту простучали последние шаги, захлопнулись крепостные ворота, и девушка осталась снаружи совершенно одна.
Ну и что дальше?
Порция села и съехала вниз. В кромешной тьме едва угадывалась громада подъемного моста. Держась вплотную к стене, чтобы не потерять направление, она осторожно двинулась вперед, пока мост не оказался прямо над головой. Где-то здесь между влажными стылыми камнями кладки должна находиться потайная дверь. Ее едва можно было различить даже при свете, однако Порция успела как следует запомнить, что вход в тайник следует искать не далее как тремя футами выше льда. Пришлось скинуть перчатки, отчего ее пальцы моментально застыли, и искать дверь на ощупь.
Ага, вот и она! Почти незаметный желобок, который был слишком прямым, чтобы оказаться случайной трещиной в кладке. Немеющими пальцами Порция снова и снова ощупывала дверь в поисках ручки, задвижки или потайной пружины — чего-нибудь, чтобы открыть этот лаз.
Бесполезно. Стылые камни были совершенно гладкими, без единой впадины. Она застряла, застряла здесь, вне стен замка, во втором часу ночи!
До крови прикусив губу, Порция заставила себя успокоиться и снова принялась ощупывать дверь и прилегающие к ней камни. Снова ничего. Скоро руки замерзнут так, что она вообще ничего не сможет почувствовать. Трясясь от холода и страха, Порция кое-как натянула перчатки и бессильно привалилась спиной к двери, собираясь с мыслями.
И от этого усилия дверь подалась. Это случилось так неожиданно, что Порция опрокинулась навзничь. Видимо, она случайно задела потайной запор и теперь провалилась в темный туннель, нелепо размахивая руками. Хорошо еще, что успела вовремя отдернуть ноги — их наверняка отдавило бы тяжеленной дверью.
Итак, теперь она в замке. За спиной непроглядная тьма. В ушах бешено гудит кровь, а удары сердца, наверное, слышны на все подземелье. Ушли ли солдаты достаточно далеко? Что будет, если она на них наткнется? Порция затравленно обернулась в сторону коридора, уходившего куда-то в неведомое.
Здесь царила мертвая тишина. Настолько мертвая, что Порцию взяла оторопь. Она заставила себя развернуться, обеими руками нащупала стены туннеля и пошла вперед, осторожно пригибаясь. Постепенно глаза привыкли к темноте настолько, что она смогла различить какой-то слабый отсвет. Порция зашагала более уверенно.
Вскоре она увидела свет факела. Однако ничего не было слышно, а факел вроде бы оставался на месте, колеблемый легким сквозняком. Порция снова прижалась к стене и двинулась вперед. Туннель расширился, и наконец она увидела дверь. А потом стали слышны голоса. Голос Като. И голос Гила Кромптона.
— Ну, Гил, кажется, мы с этим покончили. — Маркиз явно был доволен.
— Так точно, милорд. Собрали все до последнего гроша, — крякнул Гил. — Теперь, поди, не сыщешь ни единой завалящей монетки от нас до самого Йорка. Когда отправляем груз?
— В будущую пятницу, по Даремской дороге… слава Богу, теперь мой пасынок благополучно отсюда убрался…
— Сдается мне, милорд, он сильно куда-то спешил, — заметил Гил. — Так и подскакивал в седле, ровно у него там шило торчит.
— М-м-м, — недовольно пробурчал Като. Поспешный отъезд Брайана не сопровождался особенно теплым прощанием. Честно говоря, маркиз был почти убежден, что Морс затаил злобу на замок Грэнвилл. В его бегающих глазках мелькало что-то такое мерзкое… чуть ли не угрожающее — если, конечно, дать волю воображению. Но с Като такой номер не пройдет. К тому же у него есть немало более важных забот, чем мелкая пакость от какого-то Брайана Морса.
— Когда в пятницу груз будет отправлен, нужно убедиться в том, что Руфусу Декатуру стало известно, в какой день и по какому маршруту он пойдет. — В холодном и надменном голосе Като снова проскользнули нотки самодовольства.
— Может, я что-то не понял, сэр? — Гил явно растерялся. — Ведь как только он узнает, непременно попытается отбить груз и обратить на пользу королю!
— Совершенно верно. И угодит в ловушку, — все так же хладнокровно заявил Като. — Он попытается совершить налет на наш обоз, но его уже будут ждать. Помяни мое слово, Гил, не пройдет и месяца, как я собственноручно повешу Руфуса Декатура на самой высокой башне замка!
— План куда как хорош, сэр, да только сумеем ли мы его выполнить? — Старый служака явно страдал отсутствием воображения и не пытался скрыть от собеседника свое недоумение.
— Мы пустим слухи про этот обоз, — терпеливо растолковал ему Като. — Вся округа так и кишит соглядатаями Декатура. Так или иначе, слухи непременно дойдут до него… и… — Тут маркиз внезапно умолк.
Порция подкралась совсем близко: она боялась упустить хоть слово и совершенно позабыла об опасности.
— …и кроме того, один шпион наверняка есть и среди нас. Если я не ошибаюсь, мисс Уорт исправно передает сведения.
Гил удивленно присвистнул и спросил:
— Стало быть, по-вашему, она действительно дрянь-девка?
— Не знаю, такая ли она дрянь или просто легковерная дурочка, — отвечал Като. — Если я прав, она передаст Декатуру все, как только услышит, а если не прав, нам надо сделать так, чтобы он в любом случае обо всем узнал.
Порции стало тошно. Казалось, от возмущения даже волосы на голове встали дыбом.
Она не сразу обратила внимание на то, что голоса постепенно замирают вдали, а вместе с ними исчезает и свет, но продолжала стоять в темном проходе, пока снова не воцарилась полная тишина. Когда можно было не сомневаться, что рядом не осталось ни души, девушка осторожно шагнула вперед и оказалась в просторном подземелье. В ноздри ударила вонь от испускавшей последний дух масляной лампы. Она почти не давала света, однако все же можно было различить очертания сундуков, выстроенных рядами вдоль стен. Порция открыла один из них и завороженно уставилась на яркое полированное серебро, на тускло блестевшее золото, на игравшие искрами самоцветы — они как будто светились сами по себе.
Порция не поверила своим глазам. Она без конца ощупывала подсвечники, кубки, серебряные блюда. И целые груды украшений. Броши, кольца. А вот и церковная утварь. И все это из драгоценных металлов и камней. И все это скоро отправится в парламентскую казну. Содержание армии во все времена было чертовски дорогим удовольствием. И королю так же не хватало денег, как и мятежникам. То, что лежало в этих сундуках, дало бы немалое преимущество любой из сторон с началом весенних боев.
Руфус Декатур пойдет на что угодно, лишь бы завладеть таким богатством. И Като это знал.
Порция со стуком захлопнула крышку. По подземелью раскатился гул, как будто ударили в колокол, и ее сердце испуганно екнуло. Но ничего не случилось, снова воцарилась тишина. В дальнем конце подземелья угадывался силуэт двери, и Порция направилась в ту сторону. Она попала в новый коридор, однако он был намного выше и просторнее, чем тот, который вел от тайного лаза. Шагая по гулким плитам, Порция лихорадочно обдумывала то, что удалось узнать.
Она обязана предупредить Руфуса о приготовленной ловушке. Като был прав. У его врага имелись глаза и уши по всей округе. И ни одно из действий Като Грэнвилла не могло ускользнуть от внимания Руфуса Декатура. Он непременно попытается отбить у маркиза казну — и непременно угодит в ловушку.
Коридор заканчивался у подножия крутой каменной лестницы. Наверху Порция обнаружила мощную дубовую дверь и с замирающим сердцем прикоснулась к ручке. А что, если ее заперли с другой стороны? Однако дверь подалась легко и бесшумно, и вот уже Порция озирается в одном из переходов, ведущих на кухню.
Не было слышно ни звука — только тиканье больших напольных часов да шипение поленьев в огромном очаге. Порция тенью пронеслась по черной лестнице наверх, в свою холодную каморку, поспешно затворила за собой дверь и скорчилась на кровати, стараясь совладать с подступавшей паникой.
