Виктория Холт - Роковой выбор
Поступили известия из Англии. Голландский флот уничтожен. А где же Уильям?
Оказалось, что эти сообщения были сильно преувеличены, и я была вне себя от радости, получив письмо от Уильяма. Он был вынужден вернуться в Голландию и высадиться в Хельветслюе. Он писал, что тронется в путь снова как можно скорее. Корабли не так уж сильно пострадали от шторма, как это могло показаться сначала, и их можно было быстро снарядить вновь. Он повидается со мной перед отплытием.
Беспокойство так сильно отразилось на мне, что я разболелась. У меня была лихорадка, и я не могла спать. Я поспешно призвала врача, который пустил мне кровь.
Врачи считали, что облегчение при мысли, что Уильям спасся и что я скоро его увижу, будет способствовать моему выздоровлению. Я была твердо намерена выздороветь, чтобы отправиться в Бриль.
Я прибыла туда десятого ноября. Погода была плохая, было темно и мрачно. Дороги развезло, так что я ожидала в Бриле, опасаясь, что Уильям не сможет приехать.
С какой радостью я увидела его!
Он сказал, что не сможет задержаться надолго, но, раз он обещал увидеться со мной, он не мог не сдержать обещания.
Я обняла его со слезами, и на этот раз он не торопился отстраниться от меня. Он говорил о приближающемся вторжении в Англию.
– Я не знаю, как там примут меня, – сказал он. – У них было время подготовиться. То, что мы попали в шторм, вызвало у них ликование. Распустили слухи, что наш флот уничтожен. Но, по воле Всевышнего, мы скоро опровергнем их.
Два часа, проведенные нами вместе, пролетели незаметно. Впоследствии я старалась вспомнить каждое сказанное нами слово, каждый взгляд.
Естественно, Уильям был озабочен тем, что ожидало его, и я была благодарна, что он все же приехал повидаться со мной.
Позже в этот же день я отбыла в Гаагу, и, несмотря на дурную погоду, множество народа приветствовали меня по пути.
Несколько дней я пробыла в Гааге, ожидая новостей. Когда я их услышала, я едва могла поверить своим ушам.
Уильям благополучно достиг Англии и высадился в Торби. Это было пятого ноября – важная годовщина, день нашей свадьбы. Вспомнил ли об этом Уильям, думала я. Скорее всего он был поглощен другими мыслями. Еще одно событие отмечалось в этот же день. В Англии мы всегда праздновали раскрытие Порохового заговора. Все это были важные даты, а теперь к ним присоединится еще одна.
Никто не препятствовал высадке Уильяма. Его приветствовали члены семьи Коуртни, одной из самых важных в Девоне, и предоставили ему свой замок.
В течение нескольких дней ничего не происходило, и я начала бояться, что нам хитростью внушают чувство безопасности и что английская армия может появиться в любой момент.
Я так никогда и не поняла, что тогда произошло. Все было так неопределенно. Многие покинули моего отца. В молодости он был славным командиром. Он мог и опять проявить те же способности. Но я представляла себе, как его разочаровала и опечалила измена тех, кого он считал своими друзьями.
Я думаю, больше всего его огорчил переход Анны на сторону неприятеля. Меня это тоже расстроило, хотя я сделала то же самое. Но я была замужем за Уильямом. Почему Анна оказалась такой жестокой?
Черчилль перешел на сторону Уильяма, и Анна покинула Лондон вместе с Сарой Черчилль.
Итак, обе его дочери, которых он так любил, покинули его в тот час, когда он больше всего нуждался в их помощи.
* * *Куда более мучительно находиться вдали от места действия, не зная, что там происходит, чем быть в центре событий. Воображаемые несчастья часто страшат нас больше, чем те, что совершаются в действительности. Из Англии поступали сведения. Голландский флот уничтожен, голландская армия потерпела поражение, принц Оранский заключен в Тауэр. Голландцы победили. Принц убил короля. Чему было верить? Откуда мне было знать?
Напряжение становилось невыносимым.
Я постоянно думала об отце. Что он делает? Как он себя чувствует? А Уильям? Что будет, когда они встретятся лицом к лицу?
Молясь об успехах Уильяма, я видела укоризненный взгляд отца.
– Господи, – молилась я. – Защити их обоих. Дай отцу мирно удалиться в безопасное место, где он мог бы посвятить себя своей вере.
В это время серьезно заболела Анна Бентинк. Ей нездоровилось последнее время, но неожиданно состояние ее ухудшилось.
Хотя я и не доверяла семейству Вилльерс, я подружилась с Анной. Я знала, что она была поверенной своей сестры, а со времени своего замужества имела тесные связи и с Уильямом. Это было неизбежно, так как Уильям пользовался апартаментами Бентинка как своими собственными, и Бентинк проводил больше времени с Уильямом, чем со своей семьей. Мне нравилась Анна, и, несмотря на мою недоверчивость в отношении любого члена семьи Вилльерс, я уважала ее и мне было очень жаль, что она заболела.
Придя навестить ее, я была поражена переменой в ней.
Она сказала мне, что врачи ее лечат.
– Они скоро поставят вас на ноги, – сказала я.
Анна медленно покачала головой:
– Нет, ваше высочество. Я думаю, это конец.
Я была поражена. Анна была молода, вся ее жизнь была еще впереди. Она была счастлива замужем. Как она могла говорить о смерти!
– У вас просто плохое настроение. Нам всем сейчас тяжело.
– Да. Я хотела бы знать, что происходит. Как жаль, что у нас нет никаких известий.
– Вы их узнаете, как только они поступят, – пообещала я, и она поблагодарила меня.
Я побыла с ней некоторое время. Общество людей давало мне передышку от моих постоянных тревог. Я сказала, что приду к ней опять, и стала молиться за ее выздоровление каждый раз, когда я читала молитвы.
Известий из Англии так и не было. Я услышала, что Анне стало хуже, и пришла навестить ее.
Она была довольна при виде меня и высказала свою благодарность.
– Теперь уже недолго осталось, – сказала она, и мне пришлось прижаться ухом к ее губам, чтобы расслышать, что она говорила.
– Миледи… мы… не всегда вели себя по отношению к вам как следовало бы. Вы были нам доброй госпожой. Моя сестра и я…
– Не волнуйтесь, – сказала я. – Скоро придут врачи. Они сделают что-нибудь.
Она покачала головой:
– Нет… простите…
– Мне не за что вас прощать, – сказала я.
– Нет, есть, – продолжала она. – Мой муж с принцем… постоянно с принцем…
– Между ними большая дружба. Ваш муж был готов отдать за него жизнь. Принц никогда этого не забывает.
Она улыбнулась:
– Принц требует слишком многого от тех, кто любит его. Мой муж… он… как раб ему. У него нет времени ни для кого другого. Всегда считается… что он должен быть на месте. Так требует принц.
Эта длинная речь утомила ее, и она немного помолчала.
