Элизабет Фэрчдайл - Возвращение лорда Рэмси
Чарльз оторвал взор от Ла-Манша и повернулся к ней лицом. Ее вопрос, похоже, его совсем не удивил, и он ответил сразу:
– Медитируя, я нахожу ответы. Находя ответы, я обретаю покой.
– Мне тоже хотелось бы найти ответы, – сказала Пруденс и, наклонившись, принялась расшнуровывать ботинки. У нее было такое чувство, будто, решив присоединиться к этому мужчине, она обнажила нечто большее, чем свои ноги в чулках.
– Вы ведь уже медитировали. Помните тот день, когда вы нашли свой сад?
Слова Рэмси удивили Пруденс.
– Медитация? Да это была просто игра моего воображения.
Брови Чарльза насмешливо поползли вверх.
– Неужели?
Сбитая на мгновение с толку, Пруденс нахмурилась. Опять он ее разыгрывает! Конечно же, это было игрой ее воображения и ничем более.
– Как вы можете сидеть так неподвижно? – обратилась она к Чарльзу.
– Положение тела при медитации – и это является ключевым моментом – должно быть настолько удобным, чтобы можно было вообще о нем забыть.
– Забыть?
– Да. Когда умолкает голос тела, легко услышать более тихий голос души.
– Не понимаю.
– Вы поймете. – Он сказал это с такой убежденностью, что она поверила: у нее все получится.
– Как мне сесть? Так же, как сидите вы? – Она опустилась на одеяло напротив него, изучая положение его рук и ног.
– Располагайтесь, как вам удобнее. Вы можете даже лечь.
– Лечь?! – Она не могла лечь! Ей никогда не удастся позабыть о своем теле, если она растянется на одеяле рядом с этим мужчиной. – Я предпочитаю сидеть, – сказала она твердо и попыталась принять ту же позу, в какой сидел Чарльз.
– Это не так-то легко, – пожаловалась она в следующую минуту, запутавшись ногами в юбке. На мгновение у нее мелькнула мысль, Что она выглядит сейчас настоящим посмешищем.
– Вам совсем необязательно сидеть в такой же позе, – проговорил Чарльз спокойно. Глаза его блестели в насмешливом ожидании.
Она никак не могла догадаться, чего он ждет, и от этого немного нервничала.
Наконец после долгих усилий, предпринимая которые она испытывала ужасную неловкость, Пруденс уселась в той же позе, в какой сидел Чарльз Рэмси одобрительно кивнул и закрыл глаза.
– А теперь спросите большие пальцы ног, как они себя чувствуют?
Большие пальцы ног? Уж не розыгрыш ли это? Неужели он говорил серьезно? Глаза Чарльза оставались закрытыми. Он слегка покачивался, словно пытался найти более удобную позу.
Пруденс закрыла глаза. Итак, как же чувствуют себя большие пальцы ее ног? Она никогда не задумывалась над тем, как себя чувствует та или иная часть ее тела, вспоминая об этом лишь тогда, когда что-то было не в порядке, например при головной боли или кашле. И потом, ей казалось в высшей степени странным думать о больших пальцах ног сейчас, когда внимания требовало все ее тело, и все потому, что она сидела напротив Чарльза Рэмси. Внутри у нее все дрожало. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Уши улавливали малейший шорох. И – что было самым необычным – в самой интимной части ее тела разгорался огонь. Хотя вполне возможно, что причиной здесь была ее поза – поджатые под себя ноги, поднятая выше колен юбка, – совсем не подобающая даме. Дамы обычно не сидят на полу, как дети, играющие с кубиками в детской.
– Если большие пальцы ног у вас расслабились, – проговорил Рэмси, – спросите свои лодыжки и колени, как обстоят дела у них. Как только вы обнаружите, что какая-то часть тела у вас не расслабилась и испытывает неудобство, постарайтесь сесть так, чтобы этого не ощущать.
С большими пальцами ног у нее все обстояло прекрасно, но колени и лодыжки были несколько напряжены, и Пруденс постаралась сесть поудобнее.
Голос Рэмси звучал спокойно, неторопливо, советуя ей расслабить последовательно икры ног, колени, бедра, ягодицы. Ягодицы! Открыв глаза, Пруденс уставилась в изумлении на Рэмси. Однако его неподвижность и невозмутимый, ровный тон без всякого намека на игривость почти мгновенно ее успокоили. Она вновь закрыла глаза и сосредоточилась на том, чтобы найти более удобную позу.
– Ваши спина и шея, – продолжал Рэмси, – должны стать гибкими и подвижными как ива. Когда наступит окончательное расслабление, ваша голова, возможно, начнет слегка раскачиваться из стороны в сторону. Вам может также показаться, что ваше тело стало теплым и тяжелым, а потом почти невесомым, как будто ноги у вас в воде или совсем исчезли.
Он был прав. Она совершенно не чувствовала своих ног.
– Обычно, – проговорил очень тихо, почти неслышно Чарльз, – в этот момент в вашем мозгу могут возникнуть мысли и мысленные образы, такие же беспорядочные и стремительные, как гонимые ветром облака. Не гоните эти мысли, позвольте им течь, как им заблагорассудится. Вы можете найти ответы на все свои вопросы. Образы, вспыхивающие у вас в мозгу, могут показаться вам фантастичными и не имеющими никакого смысла. Не старайтесь их прогнать. Пусть эти облака плывут. Ни о чем не думайте, ни о чем не мечтайте, ни о чем не тревожьтесь. Вы пришли сюда обрести покой.
Он умолк и застыл в неподвижности, такой полной, что, если бы не хлопанье его раздуваемой ветром рубашки, можно было бы подумать, будто его здесь нет. Пруденс замерла, наслаждаясь теплом дня и с удовольствием вдыхая свежий морской воздух. Воздух врывался в ее легкие, воздух вырывался из ее легких, вторя вздохам раскинувшегося внизу под ними океана. Волна накатывалась, волна откатывалась. Солнце припекало Пруденс макушку, и легкий бриз целовал ее в щеку.
Непрошеные мысли возникали у нее в мозгу – панические мысли, тревожные мысли. Вспыхивали и гасли образы. Плющ в ее саду умирал. Розовый куст пышно расцвел под жаркими лучами солнца. Чьи-то руки прикасались к ее шее и плечам, они мяли и гладили, нажимая там, где была боль. Мысли набегали, как волны. Она сама была, как белое хрупкое «ангельское крылышко» на гребне волны. Волна откатывалась, волна накатывалась, покрывая камни, способствуя зарождению жизни в подводных царствах – лагунах. Задолго до ее появления на свет эти волны омывали берега, и долго еще после того, как ее не станет, они будут все так же мерно накатываться и откатываться. В шуме волн слышался голос вечности. И все ее страхи и огорчения казались ничего не значащими рядом с этим вечным неумолчным шепотом.
«Посидите минутку спокойно, – обычно говорила она Джейн с Джулией, когда у них возникали какие-то проблемы с уроками. – Посидите спокойно и позвольте Вселенной ответить вам, если она того пожелает».
Часто в такой момент покоя ответ приходил сам собой, не всегда, правда, верный, но ошибки были необходимы для роста, для того чтобы научиться в будущем избегать ошибок. Ошибок таких, как Тимоти. Ей следовало бы помнить собственные уроки. Посиди спокойно и позволь Вселенной ответить тебе, если она того пожелает.
