Дебора Мей - Яблоня греха
— Мне кажется, у тебя есть, что рассказать мне, — ласково сказала баронесса.
Анна покачала головой.
— Я жду, что ты мне скажешь. Теперь ты можешь говорить. Ты очень странно смотрела на меня, когда я привела учительницу. Ты что-нибудь натворила?
Девочка снова покачала головой.
— Так не пойдет, Анхен, — уже строгим тоном произнесла Марциана. — Когда ты не умела говорить, такой ответ можно было бы понять. Но теперь все по-другому. Отвечай на мой вопрос, пожалуйста. Что произошло?
— Я ничего не натворила, тетя Марси. По крайней мере… — девочка задумалась, сдвинув брови.
— Ну?
Анна, наконец, посмотрела ей прямо в глаза.
— Если человек слушается другого, но одновременно может рассердить еще одного человека, это плохой поступок?
Марциана с облегчением вздохнула.
— Значит, тебе известно, где находится этот противный мальчишка. Расскажи мне немедленно.
— Но я не знаю. Он не сказал.
— Будет лучше, если ты объяснишь мне все с самого начала.
— А вы не станете на меня сердиться?
— Если ты просто выполняла приказ Людвига, я рассержусь на него. Но я буду, недовольна тобой, если ты не расскажешь мне все немедленно. Когда ты в последний раз видела брата?
— Когда я проснулась сегодня утром, то сразу же пошла к нему, чтобы рассказать, что снова могу говорить. Он еще завтракал. Герр Эменрих еще не пришел, поэтому мы могли поговорить одни. Людвиг был очень рад за меня. И сказал, что намерен доказать дяде Генриху, что с ним пора считаться как с настоящим мужчиной и не обращаться, как с маленьким ребенком. Я спросила его, что он имеет в виду, но он не стал объяснять. Людвиг только сказал, что ему нужно торопиться, и написал письмо.
— Кому?
— Дяде Генриху. И он заставил меня пообещать никому не отдавать этого письма до завтрашнего утра, когда будет слишком поздно, чтобы остановить его. Он просил меня говорить всем, что я ничего не знаю. Но я не думаю, — маленькая девочка вздрогнула, — что я смогла бы лгать дяде Генриху даже ради братика.
— Я надеюсь на это. Где же письмо?
Девочка немного помолчала.
— Вы знаете, где. Это мое секретное место.
— Пожалуйста, принеси письмо.
Анна повиновалась. Письмо было написано крупным почерком Людвига и адресовано барону Грифенталю. Марциана на мгновение заколебалась, открывать ли письмо, адресованное не ей, но затем отбросила сомнения и вскрыла конверт.
«Ваше сиятельство!
Беру на себя смелость сообщить вам, что, испытав на себе всю жестокость вашей дисциплины, я решил взять решение моих дел в собственные руки. Начиная с этого времени, я не собираюсь больше отчитываться ни перед кем, кроме самого себя. Быть может, вы не знаете, но у меня есть ценные бумаги, которые мне достались от отца моей бедной матери. Ими я сумею воспользоваться без вашей помощи…
Моим первым шагом к свободе будет женитьба на Лили Флеранс, что одновременно решит ее и мои проблемы. Она всегда была очень добра ко мне, и когда я сообщу ей о моих чувствах, то не сомневаюсь, что она согласится бежать со мной в Америку. Там вы уж точно не найдете нас.
Граф Людвиг фон Гольтфрих, несостоявшийся герцог Мансфельд».
— Что написал братик? — робким голосом задала вопрос Анна.
Едва понимая, о чем спрашивает девочка, Марциана беспомощно смотрела на письмо, не в силах поверить прочитанному.
— Он собирается совершить глупость, моя дорогая. Очень большую глупость. Но я намерена помешать этому, поэтому тебе не нужно волноваться. Никому не рассказывай пока об этом письме, чтобы твой дядя не узнал случайно об этом до того, как я найду твоего брата. И если он вернется и спросит о Людвиге, скажи только, что ты отдала мне письмо, которое он написал, и я решила предпринять срочные меры.
Тебе не нужно говорить, что было написано в письме.
— А я и не знаю, что в нем. Но что вы собираетесь делать, тетя Марси?
— Я еще не знаю, — призналась Марциана. — Но ты мне очень поможешь, если отправишься сейчас на обед с Миной и фрейлен Хантер и будешь хранить молчание о случившемся. Ты можешь мне пообещать это?
— Да, тетя.
— Отлично.
Подхватив юбки, Марциана бросилась искать Недлица и встретила его на лестнице главного холла.
— Недлиц, вам известно, когда вернется барон Генрих?
— Я не могу вам этого сказать, госпожа баронесса.
— Вы действительно не знаете или не желаете сказать мне об этом? — нетерпеливо потребовала девушка.
Ее тон заставил дворецкого нахмуриться, но он ответил обычным вежливым тоном:
— Его сиятельство отправился в Рослау, чтобы решить какие-то вопросы на рудниках. Дорога туда и обратно должна занять примерно три часа, а может, и больше. Я предполагаю, что дела займут примерно столько же времени. Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Нет, спасибо, — расстроенным голосом ответила Марциана и повернулась, чтобы уйти, но тут же обернулась: — Когда вы видели сегодня Людвига?
— Только во время завтрака. Затем он ушел из дома.
Следовательно, прошло уже довольно много времени, и юноша вполне мог предпринять какие-то шаги для осуществления своей сумасбродной идеи. Но Марциана не могла поверить, что фрау Лили пойдет на это.
— Барон Теодор уже вернулся домой? — вновь обратилась она к дворецкому.
— Да, его светлость изволит отдыхать в западной гостиной.
Когда она вошла в небольшую уютную комнату, Теодор весело взглянул на нее:
— Счастлив вас снова видеть, моя дорогая. Вы будете рады узнать, что с шаром все в порядке. Завтра вы с Генрихом сможете совершить маленький полет.
— Простите меня, дядюшка. Боюсь, что нам необходимо обсудить более важные вопросы.
— Что может быть важнее завтрашнего полета? Только организация производства противогазовых масок. Но это вас не должно касаться, такие вещи не очень красят хорошеньких женщин.
— Дядюшка, я не склонна шутить. Мне нужно поговорить с вами по очень срочному делу. Боюсь, что Людвиг хочет попытаться убедить фрау Лили бежать с ним в Америку.
— Сумасбродный мальчишка! — резко вскочил на ноги Теодор. — О чем он только думал, решив связаться с такой недостойной женщиной?
— Я убеждена, что он поступает так наперекор Генриху. Он не хочет понять, что такой брак просто абсурден. Ему только пятнадцать лет, а фрау Лили никак не меньше тридцати. Я не сомневаюсь, что она попытается убедить его вернуться домой, ведь у нее и без него достаточно проблем. Я намерена сейчас же отправиться за мальчиком, но Генрих очень рассердится, если я отправлюсь к этой женщине одна. Надеюсь, что вы поедете со мной, дядюшка.
