Клаудиа Дэйн - Сгорая от любви
Глава 26
Такого поворота дела Вулфред никак не ожидал. Но теперь все вроде бы становилось на свои места. И если Мелания и могла обмануть, то она никогда не лгала так нагло.
Вулфред посмотрел на Тераса:
– Она говорит правду?
Тот утвердительно кивнул:
– Да. У нее есть родной брат.
– Мои слова для тебя ничего не значат, сакский пес! – разрыдалась Мелания. – Ты сделал меня своей женой. Причем дважды! А мое слово для тебя – пустой звук. Даже когда я клянусь перед лицом Господа, что говорю чистую правду! – Мелания сделала паузу. И когда в комнате стало совсем тихо, раздался ее оглушительный крик: – Я ненавижу тебя, сакский мерзавец. Ненавижу за постоянную ложь, которую от тебя слышала. Ты клялся, будто любишь меня, и ты лгал мне! Но я думала, что ты по крайней мере уважаешь меня. И опять ты солгал! Я никогда не нападала на тебя из-за угла. Боролась с тобой открыто. И говорила в глаза все, что о тебе думала! Когда я точила свой кинжал, тоты знал, для чего. Я хотела своей смерти и не скрывала этого. Я сказала во время нашей свадьбы, что уважаю тебя. Но теперь вижу, что ошибалась. Ты человек без чести! И я не могу тебя даже уважать, Вулфред!
Мелания сама не заметила, как впервые, произнесла его имя…
В комнате повисла полная тишина. Никто не мог возразить ничего против обвинений Мелании.
Вулфред молча стоял и смотрел в окно. Только теперь, когда, казалось, отношения между ними были навсегда загублены, он ощутил, чем была для него Мелания. Гордостью, честью, самоотверженностью, смелостью, умом, которые Вулфред считал главными качествами человека, обладала маленькая прекрасная римлянка…
Почему все так нелепо произошло?
С улицы донеслись чьи-то разгневанные голоса. А потом звуки команды. Затем двери комнаты распахнулись, и на пороге появился сам Хенса в сопровождении целого отряда преданных ему воинов. Хенса тащил за руку рыжего сакса, одного из обидчиков Мелании.
– Странное место для встречи! – усмехнулся Хенса. – Впрочем, все не так уж важно. Вот Зигред – мой человек, ставший невольным свидетелем одной весьма подозрительной встречи нашей римской пленницы.
Вулфред осторожно наполовину вытащил меч из ножен, приготовившись наказать возможного клеветника. Но Хенса вовремя заметил его движение и схватил Вулфреда за руку:
– Нет, он не следил специально за твоей женой, а случайно услышал ее разговор с каким-то римским воином у дальнего забора двора…
И Хенса бросил быстрый взгляд на Меланию, дрожавшую одновременно от бешенства и страха. Страха не за себя, а за Маркуса.
– Зигред доложил мне… – хотел продолжать свою обвинительную речь Хенса.
Но Вулфред выступил вперед и прервал его:
– А что, у Зигреда нет языка? Пусть он сам все расскажет!
– Конечно, я готов все рассказать, – улыбнулся Зигред. – Римлянка рассказывала неприятельскому воину о Хенсе и его планах в отношении ее дома и раскисшей от дождей окружающей территории. Как я понял, римский воин принадлежит к армии короля Арториуса. Он сказал, что намерен присоединиться к армии короля в преддверии битвы с нами. И хотел доставить Арториусу как можно больше информации, которую, видимо, и передавала ему римлянка. Почему воин обратился к ней? Наверное, потому, что она римская шпионка.
– А что отвечала ему моя жена? – спросил Вулфред.
Зигред пожал плечами:
– Я не расслышал ее слов.
Бешенство Мелании вырвалось наружу. Она растолкала стоявших впереди воинов и подскочила к Зигреду:
– Ты лжешь, варвар! Никаких подобных вопросов мне он не задавал!
Вулфред схватил ее за руку и оттащил назад. Затем обвел взглядом зал и сказал, обращаясь к Зигреду:
– Ты один здесь не слышал объяснения, данного моей женой.
– Но кто же был приезжавший римлянин? – спросил Хенса, угрюмо посмотрев на Вулфреда. – Ведь поведение твоей жены, встречавшейся с нашим врагом, само собой сильно компрометирует ее. Даже если Зигред не слышал, что она ему отвечала.
Вулфред понял, что они собираются расправиться с Меланией независимо от того, сумеют доказать ее вину или нет.
– Римлянин – ее родной брат, – холодно сказал он.
Хенса остался недвижим, как будто не слышал объяснений Вулфреда. Выдержав длинную паузу, он сказал:
– Никогда не надо преуменьшать роль зова крови. Особенно у страстных женщин. Тем более что римлянка не делает секрета из своей ненависти к саксам.
– Повторяю, – ответил Вулфред, – что моя жена никогда и ничего не скрывала. И обвинять ее в том, что она открыто ненавидит саксов, было бы верхом несправедливости!
– Значит, ее ненависть к нам искренна, – пожал плечами Хенса. – Итак, можно считать, что Мелании предъявлено обвинение?
Ответом было общее молчание.
– Если тот человек был ее родным братом, то обвинение в супружеской измене отпадает, – заключил Хенса. – Но остается обвинение в военном предательстве.
– Я утверждаю, что моя жена, будучи чистокровной римлянкой, никогда не предавала меня – сакса. Поэтому никакие заявления о зове крови в данном случае не имеют значения. Каждое мое слово всегда было правдивым. Перед лицом своего Бога она поклялась в супружеской верности мне – ее мужу, саксу. И я еще раз повторяю, что она никогда не предавала, и не будет предавать кого бы то ни было. И не только своего мужа.
– Я поддерживаю Вулфреда, – заявил Синрик.
– И я тоже его поддерживаю, – присоединился к нему Болдуфф.
– Я также утверждаю, что Мелания никогда не предавала своего сакского супруга, – громко объявил Сенред. – Никогда никого не предаст. Я верю Вулфреду. Он хорошо знает сердце и душу своей жены!
Вперед снова выступил Вулфред. Но прежде чем он открыл рот, вопрос задал уже Хенса:
– Но ты знал, что она встречается со своим братом-римлянином?
– Нет, не знал! – ответил Вулфред, чувствуя, как у него холодеет под сердцем.
– Значит, она от тебя скрыла свое свидание?
– Да. Но Мелания – моя жена. И я беру на себя всю ответственность за ее поступки.
– Тогда… – неуверенно протянул Хенса.
– Я знаю, что ты хочешь сказать: чтобы решить дело, нужен Божий суд.
– Да.
– Проверка огнем и железом?
– Именно так!
– Я согласен!
– Итак, пусть все решит Божий суд!
Комната тотчас же опустела. Остались только Вулфред, все те, кто поддержал его, Мелания и Хенса.
Вулфред держал руку жены в своей.
– Что за Божий суд, – зашептала Мелания на ухо мужу, – и почему ты на него согласился? Я уверена, что предстоит очередное сакское издевательство, призванное умилостивить языческих богов! И какое отношение оно имеет к обвинению меня в измене и предательстве?
– Тебе нечего бояться, – спокойно сказал Вулфред, но Мелания тут же его прервала:
