Дороти Гарлок - Ветер надежды
– Я не хочу уезжать, любовь моя, но должен. – Он скользнул пальцами по ее руке вверх и вниз, словно не мог удержаться, чтобы не касаться ее.
– Но если ты любишь меня…
– Люблю. Можешь быть абсолютно уверена в этом.
– Тогда не уезжай. Пожалуйста, не уезжай! – Ванесса буквально простонала свою просьбу-мольбу.
– Я должен, моя сладкая чудная девочка. Не думай об этом. У нас есть немного времени. Приляг рядом со мной и дай мне обнять тебя – хоть чуточку.
Он слегка охрип и крепко зажмурился, слишком невыносимо было видеть в ее глазах боль, да и негоже, чтобы она заметила в его глазах влагу.
Ванесса и не знала, что плачет, пока не почувствовала, что ее щеки мокры. Она опустилась на постель, легла к нему спиной, на его руку. Лежа в его объятиях, она спиной чувствовала, как бешено колотится его сердце.
Он сказал, что любит ее, но собирается уехать и не вернуться… и не позвал ее с собой! Лицо ее судорожно сморщилось. Боже, что же это такое! И райское блаженство, и адские мучения – все сразу!
Кейн прильнул губами к нежной коже за ушком, и его слезы покатились прямо по ее волосам. Он не собирался признаваться ей в любви. Признание вырвалось само собой. Что же он с ней делает, с этой дивной колдуньей? Она волновалась из-за него, переживала, он понял это с той самой ночи, когда она предупредила его насчет Тэсса. И их расставание станет теперь только болезненнее. Неужели Элли права? Может, действительно стоит насладиться хоть тем кратковременным счастьем, какое выпало на их долю?
– Я знаю, что ты не понимаешь, любовь моя. – Он шептал ей прямо в затылок. – Мне не стоило рассказывать тебе об этом и взваливать лишний груз на твои плечи. Гебе было бы намного легче забыть меня, если бы ты злилась на меня или ненавидела. Если бы мы расстались врагами. Но такой уж я эгоистичный ублюдок, счастье мое, что не мог уехать, не узнав твоей любви, не ощутив тепло твоей улыбки и не прочитав нежности в сиянии твоих глаз. Впусти же меня в свое сердце и согрей меня своей любовью.
– О Кейн! – прошептала она и потерлась губами о его руку. – Что я могу ответить на это? Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты уезжал.
– Это самые прекрасные слова в моей жизни. – Его голос прерывался от наплыва эмоций. – Ты вошла в мою жизнь так внезапно, но сразу заставила почувствовать и пережить то, на что я считал себя абсолютно неспособным. Позволь мне побыть с тобой хоть этот краткий срок.
– Я так тебя люблю, что и не знаю, сумею ли вынести разлуку с тобой.
– Ты сумеешь, сердце мое.
– Может, ты… уже женат на другой?
– Нет. До тебя я не встретил никого, с кем хотел бы соединиться навсегда.
– Тогда почему?
– Не спрашивай меня, родная. Это нечто такое, над чем у меня нет власти. Поэтому лучше не думай об этом, ладно? Не сейчас. Давай притворимся, что пробудем вместе всю жизнь! А все остальное просто забудь. Выкинь из головы все, кроме меня, любовь моя. Эта боль еще будет властвовать над нами, но потом. Думай о том, что есть в этом и светлая сторона, чудо мое. Зная, что мы скоро расстанемся, мы – будем все время понимать, как драгоценны эти мгновения, пока мы вместе, как бесценно то чувство, какое мы испытываем друг к другу.
Какое-то время они лежали молча. Кейн зарылся лицом в ее душистые волосы.
– Почему ты решил признаться мне именно сейчас? Почему не мог просто исчезнуть?
– Потому что боялся, что утром ты уедешь в город, а я не в состоянии последовать за тобой.
– Я не хотела покидать тебя, но…
– Я и не мог позволить тебе уехать, я хочу, чтобы ты была здесь, со мной.
Его пальцы нежно коснулись ее груди. После недолгого молчания он прошептал:
– Будет лучше, родная, если и Элли с Генри будут держаться подальше от города, пока я не разузнаю хоть что-нибудь об Адаме Хилле. Я хочу съездить к Логану Хорну и расспросить его. Он был приемным сыном Генри Клейхилла. Может быть, он знает что-нибудь о Генри и Адаме Хиллах. Но боюсь, любовь моя, что мужчина, которого разыскивает твоя тетушка, не кто иной, как Адам Клейхилл.
– Если он такой низкий и подлый, как ты рассказывал, то лучше им никогда не встречаться.
– Он не похож ни на кого, с кем Элли приходилось сталкиваться. Он может быть сладким, как пирожное, но уже в следующую секунду жалит сильнее ядовитой змеи.
– Значит, чем раньше она поймет, что он не собирается признавать родство с Генри, тем лучше. Она уже и сама не раз раскаивалась, что отправилась искать родню незнамо куда. Это было наивно и глупо. И как выяснилось, небезопасно.
– Но нельзя забывать, что если Адам Клейхилл и есть ваш родственник, то его брата звали Генри Клейхилл, а значит, он женился на Элли, скрыв свою настоящую фамилию.
– Я как-то не подумала об этом.
– Мне хотелось бы узнать как можно больше обо всем этом, прежде чем Элли столкнется с ним сама.
Время перестало существовать. Их желание просто побыть вместе не имело ничего общего со страстью. Они наслаждались обоюдной близостью. Кейн почувствовал такое умиротворение, какого не знал с того самого дня у реки, когда понял, что скоро умрет. Он перестал ощущать себя одиноким.
А Ванесса думала о любви, которая поддерживала Элли в течение двадцати с лишним лет. Неужели то же суждено и ей? Но у Элли остался ребенок, на которого изливалась ее любовь, который стал смыслом ее жизни. Генри ведь был частичкой любимого, который появился, мелькнул как падающая звезда и снова исчез из ее жизни. А что делать Ванессе, когда Кейн исчезнет? Ничего? Ведь она даже не узнает радости совокупления с любимым мужчиной, не сможет растить его ребенка… А ведь глядя в янтарные глаза сынишки, можно было бы вспоминать того, от кого они унаследованы… Но для этого…
– Мне пора, – прошептала она. – В доме все стихло, наверное, все, кроме Элли, уснули. Она будет волноваться, что со мной приключилось.
– Повернись ко мне, чтобы я мог взглянуть на тебя. Ванесса спустила ноги на пол и села. Быстро убрав упавшие на лицо волосы, она посмотрела ему в глаза. Его взгляд словно спрашивал и молил о чем-то.
– Я, должно быть, сейчас похожа на ведьму. У меня всегда краснеют глаза и нос, стоит расплакаться, – с дрожащей улыбкой сказала она.
– Ты всегда будешь для меня красавицей. – «Боже, что эта колдунья со мной делает! Я уже ощущаю себя властелином мира, а ведь она всего лишь смотрит, ничего больше». Теплая волна счастья нахлынула на него и вытеснила холодную мглу. Он улыбнулся в ответ, а затем расхохотался. – Радость моя, я еще никогда не был так счастлив!
Она склонилась и мягкими губами коснулась влаги в уголках его глаз.
– Мы будем счастливы, пока вместе, – прошептала она. – Если ты говоришь, что вынужден покинуть меня, то я постараюсь поверить, что так и есть, а все остальные мысли буду гнать прочь. Я впервые полюбила, Кейн, и это оказалось так больно. – Ее голос дрогнул, но она откашлялась и продолжила: – И поскольку я люблю тебя, то постараюсь сделать нашу нынешнюю жизнь такой, чтобы мы запомнили ее навсегда. Я не стану изводить тебя вопросами. И ты должен знать, что если хочешь меня, то я стану твоей, я пойду за тобой куда захочешь… хоть к черту на кулички или в тюрьму. Меня не испугают ни Юкон, ни Латинская Америка… За милым хоть в ад.
