Кейти Макалистер - Благие намерения
– Тремейн-второй догнал коляску?
Ноубл обернулся на ее голос с помрачневшим лицом и бросил на нее страстный взгляд, который обжег ее даже сквозь халат.
– Нет. – Его гнев улетучился, и лицо прояснилось. – Тот экипаж мчался слишком быстро.
– Очень жаль. Будешь продолжать поиски негодяя?
– Нет, не буду, – кашлянув, ответил он с каким-то непонятным выражением.
– Великолепно. Я хотела бы испробовать на тебе одну небольшую процедуру.
– Не сомневаюсь, она будет очень полезна. – Ноубл сжимал и разжимал руки; казалось, у него першит в горле, и он снова откашлялся.
Кивнув, Джиллиан вернулась в его спальню, села на кровать и, потянувшись за книжкой, взглянула на появившегося в дверях Ноубла. Сбросив на ходу халат, он стремительно пересек комнату прежде, чем ее пальцы коснулись книжки.
– Ноубл! – вскрикнула Джиллиан, когда он пылко привлек ее к себе. – Милорд, ваше плечо…
– Успокойся, дорогая, просто немного задело кожу. – Он ласково коснулся губами ее виска.
Он шептал ей на ухо горячие, страстные слова, от которых по ее спине пробежал трепет наслаждения, отозвавшись в самом центре ее существа.
– В этой книжке… Твой организм… Божественное исцеление… Аравийские благовония, Ноубл… Исцеление…
– О да, любовь моя, они великолепно исцеляют. Позволь мне показать, сколь эффективно они действуют…
Неимоверным усилием Джиллиан освободилась из объятий мужа и от его соблазняющих, колдовских губ.
– Ты ранен, Ноубл, и я не могу тебе позволить подвергать опасности свою жизнь.
Ноубл одарил ее улыбкой, от которой во всем теле Джиллиан вспыхнул огонь. Боже правый, разве она могла себя сдерживать, когда граф огненным взглядом смотрел на нее голодными глазами, и этот голод могла утолить только она? Протянув руку, Джиллиан взяла книжку и поднесла к его лицу.
– «Божественное исцеление организма». Ноубл, я думаю, мы могли бы, учитывая твое самочувствие, воспользоваться редкими аравийскими благовониями и эссенциями для поправки твоего здоровья.
Ноубл улыбнулся еще шире, и огонь в теле Джиллиан превратился в адский костер. Она строго напомнила себе, что муж ранен и не отдает себе отчета в своих поступках, что от боли он потерял голову и что ее обязанность проследить, чтобы он не причинил себе еще большего вреда.
– Если ты ляжешь, дорогой, – Джиллиан указала книжкой на кровать, – я подготовлю эссенцию. Жидкость должна быть не очень горячей, чтобы не доставить неприятных ощущений. Сначала я нанесу ее на твое тело, а потом разотру его благовониями, чтобы обеспечить баланс телесных жидкостей. Одним словом… – Джиллиан обратилась к книжке. Под взглядом мужа она едва сдерживалась, чтобы не броситься к нему в объятия. «Распутница – вот кто ты, – сказала себе Джиллиан. – Гадко и стыдно думать о таком, когда муж мучительно страдает». – Одним словом, я должна уделить особое внимание определенным… э-э… органам твоего тела, чтобы восстановить их молодость и силу.
– Моих органов? – неожиданно заинтересовавшись, Ноубл потянулся к книжице. – Ты должна уделить особое внимание определенным органам? Так там сказано?
– Да, в этом состоит лечение. Твоя кровь должна очиститься, если я выполню с… некоторыми частями твоего тела процедуры, описанные в конце книги.
– «Классические процедуры Эроса», – пробормотал он, читая заголовок, и перевернул страницу.
– Возможно, сейчас это тебе не по силам…
Но ей не удалось закончить. Джиллиан и глазом не успела моргнуть, как Ноубл отшвырнул ее халат в сторону и, уложив ее на середину постели, крепко придавил, держа перед ней книжку.
– Вот первая, – прохрипел Ноубл, и Джиллиан забеспокоилась, не боль ли от раны вызвала этот хрип. – Сперва ты выполнишь ее, потом следующую, а если я после этого останусь в живых, то и весь остальной дьявольский набор процедур Эроса.
– Ты уверен, что готов к этому? – Джиллиан взглянула на страницу раскрытой книжечки, которой он перед ней размахивал. – Твоя рана…
– Очищается, – выдохнул он, не отводя взгляда от ее груди, и Джиллиан почувствовала, как ее захлестывают исходящие от него токи желания. – Мне необходимо очистить кровь. Немедленно!
– Что ж, если ты уверен, что готов… – Джиллиан осторожно перевернула мужа на спину и через тяжело вздымавшуюся широкую грудь потянулась за аравийскими маслами.
– Ноубл!
– О Боже!
– Ноубл, я не уверена, но, кажется, тебе нравится, когда я растираю тебя благовониями.
– О да, нравится!
– Но в инструкции не сказано, что в эту минуту ты должен так тяжело дышать.
– О боги!
– Ноубл, дорогой, мы только на второй классической процедуре Эроса. Как, по-твоему, я сумею выполнить все двенадцать, если ты тратишь силы на то, чтобы корчиться и стонать?
– Господи, какие муки!
– Ой, прости, у меня соскользнула рука. Эти аравийские благовония определенно разогревают те места, куда их накладывают, верно?
– Нет, это невыносимо!
– Секунду, дорогой, я только прочитаю указания к третьей процедуре. Позволь взглянуть… «Нанести эфирную эссенцию на источник силы и мужественности». Интересно, где находится этот источник? Думаешь, здесь?
– Дай мне силы вытерпеть это, Господи!
– Да, видимо, это и есть источник силы и мужественности. Думаешь, он снова поведет себя таким образом, если я еще раз дотронусь до него?
– О!
– Изумительно! Еще раз?
– Это безумие!
– Бесподобно! Ноубл, мне хотелось бы, чтобы ты раскрыл глаза и посмотрел на это. Я и не представляла себе, что такое возможно. Ты великолепно владеешь мышцами!
– Джиллиан!
– Что, любимый?
– Хочу тебя. Сейчас же!
– Прости? – Джиллиан взглянула на изнемогающего от страсти мужа. Он тяжело дышал, изо всех сил вцепившись в постель, а его грудь после очищения крови ярко блестела от пота. Ноубл приподнял Джиллиан за бедра и привлек к себе.
– Но ты весь в благовониях и эссенциях, – сказала Джиллиан. – Жаль, если они будут потрачены впустую.
Он крепко прижимал ее к своему умащенному телу и, едва сдерживаясь, скрежетал зубами, не давая излиться семени.
– Возможно, процессу очищения пошло бы на пользу, если бы я… ах… тебя успокоила.
Джиллиан уловила ритм движения, ее глаза потемнели от страсти, и Ноубл напрягся всем телом, когда Джиллиан медленно опустилась на него. Ее тепло окутало Ноубла, доставив ни с чем не сравнимое, почти болезненное наслаждение. Она заскользила вниз, мучительно медленно, дюйм за дюймом поглощая его, и Ноубл, окончательно растеряв самообладание, полностью слился с ее телом и душой. Он возносился все выше и выше, пока не почувствовал, что сейчас расколется на миллион ярких, блестящих осколков. Достигнув оргазма, он выкрикнул имя Джиллиан, выплескивая все эмоции своего вновь распахнувшегося сердца, воспевая ей хвалу и нашептывая слова любви и благодарности. Ноубл опередил жену в этом путешествии в рай и, ощущая ее губы у себя на губах, щеках и глазах, удивился, что такие простые ласки могли быть столь приятными. Он почувствовал, как его охватывает странная летаргия, но она мгновенно исчезла, как только Джиллиан пошевелилась и улыбнулась ему.
