Сюзанна Баркли - Львиное сердце
– Из-за того, что убийца Лайона угрожал ей?
– Не только из-за этого. – Парень неловко заерзал. – Но я обещал леди Сьюзан и леди Меган, поэтому не спрашивайте меня, милорд, я ничего больше не скажу, даже если вы прикажете переломать мне ноги и вырвать язык. – И Росс увидел, как под накинутым одеялом распрямились узкие плечи юноши.
Да, Сатерленды так же верны друг другу, как и Кармайклы, подумал Росс и слегка улыбнулся. Как бы ему ни хотелось узнать побольше подробностей о смерти Лайона, на сегодня борьбы и раздоров было предостаточно.
– Твоя преданность делает тебе честь. Спасибо за то, что сказал, парень. Отдыхай.
Росс встал и повернулся в сторону шатра. Ему тоже предстояло держать ответ, и не было смысла откладывать это на завтра.
Глава двенадцатая
Страстно желая увидеть Меган, Росс все же колебался, не зная, как поступить: то ли постучать по кожаной шкуре, прикрывающей вход в шатер, то ли решительно войти, поскольку он муж и в своем праве. Нечего сказать, хороши права! Пока что он чувствовал себя попрошайкой у ворот ее дома. Что сказать ей? Как быть человеку, не привыкшему поступать плохо и вынужденному объяснять свои дурные поступки?
Самое легкое прегрешение – это его настойчивое утверждение, что отец Меган убийца, ведь тут его оправдывали обстоятельства. Ей приятно будет услышать, что она не ошибалась, веря в Эаммона. Но как объяснить его насилие над ней прошлой ночью? Внезапным помутнением рассудка? Это больше походило на далеко не внезапный взрыв похоти. Но, как бы он себя ни проклинал, просто стоя у входа, ничего не решишь.
– Меган? – тихонько позвал Росс и приподнял навесную дверь шатра.
И застыл как вкопанный. Боже, как она была красива! От света свечи волосы ее сверкали. Словно золотое полотнище, раскинулись они на подушках. Во сне живые черты лица смягчились. Одна ладонь у нее была сжата в кулачок под щекой, как у спящего ребенка. Но достаточно было взглянуть на упругие очертания груди под прозрачной льняной сорочкой, чтобы понять – перед ним женщина. И эта женщина принадлежит ему, она – его жена.
Он почувствовал, как глубоко внутри разгорается желание. Он столько времени хотел ее, и теперь его можно было сравнить с голодающим, перед которым был празднично накрытый стол с изысканными яствами. Нет, подумал он, подойдя поближе, его тяга к ней больше страсти, превратившей его кровь в огонь и сдавившей его чресла до такой сильной боли, которую могло облегчить лишь прикосновение к ней, но это не любовь, любить он не может. И тем не менее его чувство к Меган было намного больше, чем просто желание. Подобно пожару, оно уничтожило все ею сомнения и превратило в прах воспоминания о Рианнон. И это сделала Меган, его смелая, умная, верная, веселая Меган. Она влекла его к себе, словно магнит. Господи, как ему не терпелось скинуть одеяла, закрывающие ее от его взора, упасть на нее и влиться в нее своей изболевшейся плотью.
Меган как будто почувствовала его неодолимое желание – она задвигалась, губы ее раскрылись для поцелуя, которым он коснулся ее рта и к которому она была готова.
– Росс… – Ресницы ее затрепетали. – Я стосковалась по тебе. – Вытащив руки из-под одеяла, она обняла его за шею. Ему казалось, что нежные шелковые нити обвили его голову и тянут вниз для следующего поцелуя.
Росс помнил, что должен действовать не торопясь. Но когда ее рот раскрылся под его губами, хладнокровие ему изменило и он со стоном взял то, что она так щедро предлагала. Языком он дотронулся до ее языка, вкушая внутренность ее рта, а она несмело повторяла его движения. Он удивился тому, что она без стеснения ответила на его поцелуй. Но, когда она захотела притянуть его поближе и ее пальцы запутались у него в волосах, он почти позабыл о своих благих намерениях. У Росса перехватило дыхание, он оторвал губы от ее рта и, закрыв глаза, попытался совладать с ошеломляющей волной желания, захлестнувшей его. Его всего жгло – подобного он никогда не испытывал. Но сейчас было не время идти на поводу своих желаний. Прошлой ночью он жестоко обошелся с ней, она утомлена и, несомненно, заслуживает лучшего, чем насилие от мужчины, который ведет себя как животное.
– Росс? – Заспанные глаза открылись, в них промелькнула страсть. – Иди сюда, ложись рядом.
Росса не пришлось долго уговаривать: он мгновенно скинул тунику, штаны и башмаки. Проскользнул под покрывала, упиваясь тем, что ей это приятно. Она прижалась к нему, мягкая и теплая. Зачем нужны слова, когда он может загладить вину своими действиями? Сжав зубы, сдерживая свое неистовое вожделение, он старался не потерять самообладания и, как ему показалось, нашел необходимую степень близости. Но тут она заерзала и поморщилась.
– Где у тебя болит? Ты поранилась?
– Просто я давно не ездила верхом.
– Нога? – догадался Росс, и, когда она опустила голову, сердце у него сжалось. – Давай я разотру ее. – И, прежде чем она успела возразить, он поднял подол ее рубашки. Не обращая внимания на попытки Меган увернуться от его руки, он начал растирать верхнюю часть бедра. Она вздохнула, а когда он стал нажимать пальцами на упругое тело, застонала от удовольствия. – Хорошо? – хрипло спросил Росс.
Меган упрямо молчала, но то, как ее тело расслаблялось под его ладонями, было само по себе ответом. Для него же было настоящей пыткой наблюдать за ней, касаться ее и ощущать, как она трепещет от прикосновения его рук. Но эту пытку он заслужил.
А Меган думала: «Какое блаженство!» Судорога прошла. Кровь кипела в жилах, а кости стали податливыми от его волшебных прикосновений. «Отчего у него это так замечательно получается? Ведь мама и Крисси проделывали то же самое тысячи раз». И сама же ответила: «Это потому, что он мой супруг, мой суженый».
– Меган? Ты уснула? – Она почувствовала его дыхание на щеке – оно щекотало кожу за ухом. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее в это место. Он так и сделал, и тогда все ее существо ожило. О, какое счастье! За короткий промежуток между прошлой и сегодняшней ночами он смягчился и превратился в героя ее легенд и снов – сердечного, любящего, настоящего возлюбленного.
– Росс… о, Росс!
– Да? – Он мгновенно склонился над ней. Его глаза были похожи на глубокие заводи.
Она хотела сказать, что жаждет отдаться ему, но вдруг застеснялась.
– Я не знаю, как тебе сказать.
– Ты – и не подберешь слов?
Меган провела языком по пересохшим от волнения губам. Он жадно следил за этим, казалось бы, невинным движением. Обретя вновь смелость, она произнесла:
– Я… хочу тебя.
– А я – тебя, но как же больная нога?
Судороги в ноге были ничто по сравнению с пожаром, полыхающим у нее внизу живота.
