Ханна Хауэлл - Только для тебя
Саксан кивнула, решив не объяснять, какие мысли заставляют ее так прижиматься к мужу.
– И мой кинжал лежит под подушкой. Он сонно рассмеялся:
– Моя храбрая маленькая Саксан.
– Ему больше не застать меня беспомощной.
– Это тебя так волнует?
– Да. Я думаю, что ощущение беспомощности вызвало у меня не меньший страх, чем его угрозы.
– Он больше не тронет тебя.
Саксан едва не рассмеялась, когда сонная клятва Ботолфа мгновенно сменилась громким храпом. Выпитое вино наконец оказало свое действие, и ей пришлось толкать и дергать мужа, пока не удалось перевернуть его на бок, чтобы храп прекратился. Тогда она пристроилась возле него, обвив его бессильно повисшей рукой свою талию.
Глядя на мужа, Саксан грустно улыбалась. Ей так много хотелось доверить этим сильным, изящным рукам с длинными пальцами, но Ботолф не интересовался подобными вещами. Эти руки, ласкающие ее в ночи, могли поднять меч на ее защиту при первом намеке на опасность. «Удивительно, – подумала Саксан, – они искусны в столь разных делах». При мысли о том, что им, возможно, придется отнять жизнь сводного брата, ее ненависть к Сэсилу удвоилась. Она поцеловала ладонь Ботолфа, словно вкладывая в нее талисман, защищающий от греха пролития братской крови.
Ребенок внутри нее задвигался, и Саксан, вздохнув, закрыла глаза, отдаваясь во власть сна. Ей было трудно ждать, и Ботолфу, она знала, тоже. Саксан была уже на шестом месяце, прошло больше половины срока, но весна казалась еще очень далекой.
Тильда подняла глаза от вышивания: – Оттого что ты будешь кружить по комнате, лошади быстрее не побегут.
Саксан согласно кивнула, но не перестала ходить из угла в угол. Она не находила себе места, с тех пор как Ботолф снова отправился на охоту за братом. Со дня появления в замке Сэсила, омрачившего свадьбу леди Мери, прошел месяц, и вот теперь граф снова получил известие о том, что злодея видели неподалеку.
Со вздохом Саксан присела рядом с сестрой и стала смотреть на ее работу. Когда ребенок внутри нее вновь зашевелился, или, как она говорила, отчаянно пытался выбраться на свет, Саксан схватила руку Тильды и положила на живот.
– О, надо же, какой шустрый ребенок! – Глаза Тильды расширились от удивления. – Как ты можешь спокойно сидеть, когда в тебе такое творится?
– По правде говоря, я не всегда хорошо отдыхаю и ложусь, как только он затихнет, не важно, днем или ночью. Однако тебе не кажется, что там происходит что-то странное?
– Что значит странное? В тебе рождается новая жизнь, и это замечательно.
– Да, слава Богу. Но скажи, как ты думаешь, там не слишком много жизни для одного ребенка?
На мгновение Тильда наморщила лоб, но потом радостно воскликнула:
– Ты думаешь, что носишь близнецов?
– Да, такая мысль уже посещала меня. Уж очень большая активность. – Саксан покачала головой. – Такое ощущение, что меня толкают одновременно во многих местах.
– Ты говорила Ботолфу об этом? – спросила Тильда, возвращаясь к работе.
– Нет, незачем пугать беднягу.
– Пугать? Не думаю, что Ботолф испугается.
– Всякий мужчина может испугаться такого чуда. Они видят большой живот женщины и догадываются, что внутри есть ребенок, но понять это они не в состоянии. Им известно также об осложнениях во время родов, опасных неожиданностях, против которых никакой меч не может помочь.
– О, Саксан, не говори о таких вещах.
– Почему нет? О, я не думаю об этом часто или подолгу, но только дура будет ими пренебрегать. Врать не буду – иногда они меня пугают, как и всех женщин. И все же я не верю, что мой конец наступит в родильной.
– В самом деле не веришь?
– Настолько, насколько можно не верить, зная, что все в руках Божьих. – Саксан снова взглянула на работу Тильды. – Ты хорошо вышиваешь. Это портрет папы?
– Да. Я пытаюсь представить, как он выглядел в молодости.
– Очень красиво, впрочем, как и другие твои работы.
Тильда заметила, что Саксан снова задумалась, и рассмеялась:
– Твои мысли подгоняют Ботолфа.
– Я ничего не могу с собой поделать. Возможно, это беременность делает меня дурой, но у меня плохое предчувствие.
– Ты должна верить тому, что сказал человек от самого Хантера.
– Что там о самом Хантере? – спросил знакомый голос.
Саксан и Тильда завизжали от восторга, увидев братьев, стоящих в дверях, и бросились приветствовать Хантера, Рока, а также своих кузенов Удолфа и Кина. Джейн, которая провела мужчин к сестрам, улыбаясь наблюдала за тем, как родственники целовались, обнимались и подтрунивали друг над другом. По знаку Саксан она поспешила уйти готовить угощение.
Порозовевшая, смеющаяся Саксан провела братьев в большой зал, предвкушая, как будет рад им Питни, когда вместе с Ботолфом вернется с поисков Сэсила. Они вместе проведут святки. Это был неожиданный подарок.
– Почему же ты приехал вслед за своим посланцем, Хантер? – спросила Саксан, когда они обменялись семейными новостями.
Хантер нахмурился.
– Я никого не посылал сюда, Саксан, даже пажа. При этих словах у Саксан кровь застыла в жилах, и она молча смотрела на своих братьев. Плохое предчувствие, которое появилось у нее в связи с отъездом Ботолфа, усилилось, нагнетая удушающий страх. Ее забила дрожь, братья вскочили и бросились к ней. На их лицах отразилась тревога. Тильда побежала за Джейн.
– Это ловушка, – прошептала Саксан.
– Какая ловушка, Саксан? – спросил Хантер. – В чем дело? Мы не сможем помочь тебе, пока ты нам все не расскажешь.
– Ботолф угодит в ловушку, расставленную Сэсилом, – сказала она более твердым голосом, пока Джейн согревала ее ледяные руки и умоляла хозяйку успокоиться ради ребенка. – Пришел какой-то человек и сказал, что послан тобой. Поскольку он знал много личных подробностей, мы ему поверили.
– И он направил Ботолфа на поиски Сэсила? – спросил Удолф.
– Да, к какому-то месту около дороги, в десяти милях к востоку от деревни.
– Этот человек еще здесь? – воскликнул Хантер.
– Он не поехал с Ботолфом, сказал, что очень устал, – ответила Саксан.
– Я узнаю, где он, – предложила Джейн.
– Приведи его сюда, если найдешь, – крикнул ей вслед Удолф.
Ни Саксан, ни ее братьев не удивило, когда горничная вернулась и сообщила, что ложного посланника уже давно нет в Регенфорде. Саксан почувствовала, как самообладание, которое она с трудом сохраняла, покидает ее. Ботолф и его люди были хорошими бойцами, но умелая ловушка дает неоспоримое преимущество тому, кто ее расставил. Саксан очень боялась за Ботолфа и Питни.
– Сэсил каким-то образом узнал, что наш клан присоединился к его поискам, и воспользовался этим, – сказал Удолф, ударив кулаком по столу.
