Карен Хокинс - Ты лишила меня сна
Кристина и Девон старались не встретиться с ним взглядом, а нижняя губа Агги задрожала.
— Катриона пытается научиться, — тихо сказал Хью. — И значение имеет только это.
Это и в самом деле было так. На сердце у него потеплело, когда он понял, как старалась Катриона научиться ездить верхом и наладить отношения сего дочками. И делала это она на свой лад — достаточно смело, но мягко и ненавязчиво. Он с трудом удерживался от улыбки, думая о том, как они отнесутся к тому, что их фокусы обернулись против них.
— Да, но у нее ничего не получается, — сказала Девон, и голос ее прозвучал от гнева напряженно. — Она вообще едва держится на лошади!
— По крайней мере она старается приобрести нужные навыки в отличие от других моих знакомых молодых леди, скачущих галопом, невзирая на состояние и благополучие своих лошадей!
Лица Девон и Агги стали пунцовыми, а Кристина попыталась их урезонить, бросив им предостерегающий взгляд исподтишка.
— Что касается еще одной молодой леди, то, кажется, она не умеет держать пятки как полагается, если ей все время не напоминать об этом.
Теперь и лицо Кристины стало таким же красным, как у сестер.
Хью нахмурился:
— Это ваш дом, и пока Катриона здесь, она член нашей семьи. Я ведь объявил вам об этом несколько недель назад, но не предполагал… — Он предпочел не закончить фразы: — Поговорим об этом в другой раз. Я уезжаю на два-три дня искать пропавшую кобылу.
Они подняли на него глаза.
— Вы на это время останетесь у дяди Дугала.
Девон уперлась руками в бока:
— Мы хотим остаться здесь.
— И собираетесь каждое утро распарывать швы на своих панталонах? — Он поднял бровь. — Я не могу доверять вам и опасаюсь за ваше поведение в отношении Катрионы. А раз я не могу остаться и наблюдать за вами, вам придется поехать к Дугалу. Когда я вернусь, мы обсудим все это подробнее.
Все три девочки поникли.
Хью смотрел на них, подняв брови:
— Вы ведь любите гостить у дяди Дугала. Поэтому не делайте вид, будто я приговорил вас к смертной казни.
Кристина вздохнула:
— Тети Софии нет уже несколько недель.
— И дядя Дугал из-за этого стал очень раздражительным.
— Он слишком любит свою жену, — фыркнула Агги.
— Не сомневаюсь, что ваше общество пойдет ему на пользу.
— Не думаю, что это так, — пробормотала Девон.
Он сурово посмотрел на каждую из них по очереди:
— Если дядя Дугал пригласит Катриону на обед, пока меня не будет, а, по всей вероятности, он это сделает, вы будете паиньками и проявите себя с лучшей стороны. Если, вернувшись, я узнаю, что вы не были с ней отменно вежливыми, пеняйте на себя. Я ясно выразился?
Все три девочки кивнули.
— Хорошо. Пойду укладываться. А вы возвращайтесь в свою комнату и переоденьтесь. Сегодня не будет верховой прогулки.
Кристина и Агги кивнули, но губы Девон по-прежнему были плотно сжаты.
Глаза Хью сердито сузились:
— Я не шучу. Теперь ступайте укладывать свои вещи.
Он повернулся и направился к двери.
— Папа!
Он обернулся и увидел Кристину в нескольких шагах от себя — она бежала, стараясь догнать его.
— Мы… мы не хотели рассердить тебя.
Он смотрел на нее, и в нем все еще бурлило раздражение.
Ее большие глаза были полны слез, и так же внезапно, как гнев в нем поднялся, теперь он улегся, оставив после себя разочарование. Он вздохнул, привлек ее к себе и обнял:
— Девочка, я знаю, что вы не собирались причинить мне неприятность. К тому же не случилось ничего непоправимого, но я был лучшего мнения обо всех вас.
Кристина отступила на шаг:
— Пожалуйста, не сердись на нас.
— Я больше сержусь на себя, чем на вас.
Брови Девон сдвинулись, как будто она пыталась решить сложную задачу и не могла, а Хью улыбнулся, чувствуя себя таким усталым, будто весь день провел в седле.
— Мы все уладим, когда я вернусь. А сейчас я собираюсь поговорить с Катрионой. Переоденьтесь, и я приду повидаться с вами перед отъездом.
Он обнял каждую из них и вышел. Поднимаясь по лестнице, Хью размышлял, что и как сказать Трионе.
Ни разу в моменты их близости она не упомянула о том, что у нее возникли трения с детьми. Она вела себя так, как он убедил ее себя вести, держалась поодаль от них и была настолько отчужденной, что девочки привыкли считать ее не членом семьи, а посторонней женщиной.
«Это то, чего я хотел. Господи, какой же я болван!»
А потом дети зашли слишком далеко. И она пыталась справиться с этим в одиночку.
Так не могло продолжаться. Он подошел к двери их спальни и на мгновение приостановился, думая, что сказать. Следует ли начать с извинения? Необходимо ли оно? Дать ли ей понять, что он узнал о том, что Фергюсон учит ее верховой езде, или предоставить ей возможность удивить его, сделать ему сюрприз? В каком-то смысле то, что она делала, было подарком для него, и он не хотел умалять важность ее поступка.
Но как убедить Катриону быть с ним более откровенной и при этом не сделать самому никакой уступки? Они выработали хрупкий баланс сил, и ему претило нарушать это равновесие.
Всплеск, донесшийся из комнаты, напомнил ему, что Катриона попросила приготовить горячую ванну. Его жена была там, обнаженная, и ее прелестное тело было погружено в ароматную воду. Приняв решительное выражение лица, Хью повернул ручку двери и вошел в комнату.
Глава 15
Если вы готовы дарить, делайте это с открытым сердцем и обеими руками.
Старая Нора — своим трем любимым внучкам холодным зимним вечеромТриона закрыла глаза и положила голову на бортик огромной медной ванны с высокими стенками. В Уитберне их ванна была вчетверо меньше. В ней можно было только стоять. Однажды, много лет назад, Мэри попыталась сесть в ней, но застряла. Кейтлин, Катриона и матушка тщетно пытались вытащить ее. В конце концов они прикрыли ее простыней и позвали на помощь Уильяма, чтобы освободить ее из ванны. При воспоминании об этом происшествии Триона хмыкнула.
Мэри бы понравилась эта ванна. Триона подумала, сможет ли она пригласить сестру погостить. Несколько дней назад бабушка предложила ей сделать это, и ей показалось, что это хорошая мысль. Катриона переменила позу в ванне и вздрогнула. Никогда еще тело ее так не болело, но эти страдания не были напрасными. Дело того стоило. Теперь у нее не только появилась возможность разделить интересы Маклейна, но это должно было сблизить ее и с девочками.
Именно нынче утром она перехватила их взгляд из окна верхнего этажа, когда Фергюсон давал ей ежедневный урок верховой езды, и она видела, как они зло смеялись каждый раз, когда она делала что-нибудь не так.
