Ханна Хауэлл - Под счастливой звездой
Когда Парлан с ее помощью поправится, тогда все, что надо, образуется само собой.
Когда в комнату вошел Лейт, ему не надо было докладывать о постигшей их неудаче — об этом говорило расстроенное выражение его лица. Взревев, как раненый зверь, Парлан вскочил на ноги. Старая Мег всполошилась и обрушила на голову «паренька» страшную ругань, а заструившееся по бедру тепло убедило Парлана, что он добился одного — разбередил рану.
Когда его снова уложили на кровать, он обругал всех и вся. Ногу вновь перевязали, и это, похоже, сильно сказалось на способности главы клана владеть собой. Когда старуха протянула ему что-то в кружке, он не раздумывая выпил и лишь потом понял, что именно ему налили. В бешенстве Парлан швырнул кружку через всю комнату.
— Ах ты, старая карга! Не желаю я спать.
Ни в малейшей степени не напуганная его гневом, Мег ответила ему тем же тоном:
— Ты, молодой дурень, спать, может, и не желаешь, но тебе невдомек, что только это тебе сейчас и нужно!
— Я должен ехать за Эмил!
— Сначала нужно, чтобы затянулась та здоровенная дыра, что у тебя на ноге. Ты уже видел, что происходит, когда ты прыгаешь.
— Нет у меня времени! — Отчаяние и гнев продолжали терзать Парлана, но начало сказываться действие настойки, которой угостила его старая Мег: раненого стало клонить ко сну. — Я должен спасти Эмил.
— Не убьет он ее, Парлан, поверь мне, — сказал Лейт.
— Пожалуй, ты прав, Лейт, не убьет. — Глаза Парлана уже застилал сон. — Но сделает так, что несчастной девочке останется только Бога молить, чтобы он ее убил.
Часть 2
Глава 14
Тихонько постанывая, Эмил нехотя возвращалась к мрачной действительности. Все тело ныло. Девушке понадобилось некоторое время, чтобы определить, что болит сильнее всего. Коротко ругнувшись, она осторожно дотронулась до опухшей, пульсирующей болью щеки. Ей потребовалось еще несколько минут, чтобы вспомнить, отчего, собственно, ее лицо так пострадало, и когда это наконец произошло, Эмил охватила самая настоящая паника. Расширившимися от ужаса глазами она огляделась и, лишь заметив, что находится в Полном одиночестве, немного успокоилась.
Она заставила себя подняться, присесть на кровати и, сжав голову ладонями, некоторое время посидеть, собираясь с мыслями. После этого она смогла встать, медленно добраться до таза и кувшина с водой, стоявших на столе. Вымыв лицо холодной водой, она оперлась о стену, промокнула лицо куском грубого полотна, оставленного рядом с тазом.
Снова окинув взглядом плохо освещенную комнату, Эмил убедилась, что происшедшее с ней — не ночной кошмар, который рассеется с наступлением дня. Девушка вспомнила эту комнату, поскольку ей доводилось останавливаться на короткое время в замке Рори несколько месяцев назад. Подняв глаза, она узнала и обшарпанный, потрескавшийся потолок. Даже если в замке и были служанки, они, похоже, не занимались уборкой, и Эмил невольно задалась вопросом: отчего Рори — человек, с подчеркнутым вниманием относящийся к своей внешности, — живет в такой грязи?
Обнаружив графин с вином и бокал на колченогом прикроватном столике, она несколько оживилась. Хороший глоток вина прочистит мозги, решила Эмил, и уничтожит неприятный привкус во рту. Она основательно отхлебнула и сразу закашлялась — после вина в Дахгленне этот напиток можно было сравнить только с уксусом. Вероятно, и на вино Рори не считал нужным раскошеливаться. Или — пришло ей на ум — он специально поставил рядом с ее кроватью такую дрянь, чтобы продемонстрировать свое отношение. Что ж, решила она, Рори очень ошибается, если полагает, что подобная мелочь может на нее повлиять.
Усевшись на кровать, она принялась, скривившись, потягивать кислятину и раздумывать, как быть дальше.
Прошло несколько минут, и Эмил решила, что устоять от искушения убежать от жениха она не сможет. Она не желала находиться рядом с этим типом дольше, чем того требовали обстоятельства. Кроме того, ей вовсе не хотелось дожидаться, когда в замок Рори Фергюсона приедет ее отец: он или отдаст ее руку Рори сразу, или отвезет домой и запрет там до свадьбы. Единственным способом повидаться с Черным Парланом казался немедленный побег. Разумеется, это было опасное предприятие, но выбирать не приходилось.
Эмил подошла к окну, чтобы выяснить, высоко ли расположена комната, глянула вниз и выругалась. Она совсем забыла, что именно эта комната находится на самом верху башни. По-видимому, Рори и выбрал ее по этой причине.
Хотя Эмил сразу же тщательно обыскала комнату, она не обнаружила ничего, что могло бы заменить ей веревку. Даже постельное белье, которого, кстати, было мало, не подходило для этой цели — слишком оно было старым и ветхим.
Дверь была надежно заперта снаружи. Эмил нахмурилась: в прошлый ее приезд в замок Рори никаких замков здесь не было. Это выглядело так, словно Рори заранее готовился держать ее под запором, что могло означать только одно: налет на них с Парланом готовился заранее.
Вряд ли Рори и его люди наткнулись на них с Парланом случайно — уж больно отдаленным и мрачным считалось ущелье, где находился Колодец Баньши. Кто-то донес Рори, где искать Эмил и Парлана. Интересно, замыслил ли этот неизвестный только ее похищение или смерть Парлана тоже входила в его планы, задала себе вопрос Эмил.
Ответить на него значило бы выяснить, кто предатель в замке Парлана. Причины предательства указали бы на злодея, его совершившего.
Первым делом Эмил подумала о Кэтрин. Она ненавидела эту женщину и решила поискать доказательства ее вины.
Ей, правда, приходило на ум еще одно имя — Артайр, но девушке не хотелось допускать, что предателем оказался он.
Измена младшего брата, конечно, стала бы страшным ударом для Парлана. Эмил даже не была уверена, что, окажись Артайр и в самом деле предателем, она согласилась бы сказать об этом Парлану.
Лихорадочные размышления Эмил были разом прерваны с приходом Рори. Он вошел и встал у двери, и Эмил в очередной раз подумала, что красоте владельца замка недостает чего-то существенного, чтобы он превратился в по-настоящему привлекательного мужчину. Возможно, холодность глаз лишала лицо Рори самой обыкновенной живости и превращала его просто в маску. Интересно, он хоть когда-нибудь улыбается, подумала девушка и вдруг с содроганием поняла, что ей не хотелось бы знать, что заставляет озариться лицо Рори улыбкой.
— Когда приедет мой отец?
— Я за ним не посылал.
— Нет? Ну тогда, я думаю, ты сделаешь это в ближайшее время?
— Вряд ли.
— Но не можешь же ты удерживать меня здесь, даже не поставив в известность об этом моего отца, — сказала Эмил, мысленно отметив, что ей очень не понравился взгляд Рори.
