Бертрис Смолл - Блейз Уиндхем
— Он имеет в виду, джентльмены, — вмешался со смехом Чарльз Брэндон, герцог Саффолкский, который приходился королю и зятем, и близким другом, — что никто из нас не сумел пока что даже проникнуть под юбки Блейз Уиндхем!
— Неплохо сказано, братец Чарльз, — усмехнулся король, — и все же я должен упрекнуть тех из вас, джентльмены, кто пытается погубить репутацию беспомощной молодой вдовы.
— Получив от нее пощечину, вы вряд ли сочтете ее беспомощной, сир, — пожаловался Томас Сеймур. — Ей-богу, у меня в ушах до сих пор звенит!
— Прекрати болтать, — прошипел лорд Арден. — Неужели ты еще не понял, что наш король приберегает леди Уиндхем для себя?
Сеймур испуганно взглянул на короля, но Генрих Тюдор уже отвернулся, заведя разговор с одним из друзей.
Между тем становилось все теплее, и наконец весна, казалось, мгновенно охватила землю. За зиму двор дважды переезжал: сначала в город, в замок Байнар, а позднее — в Брайдуэлл, который был выстроен всего тремя годами раньше. Однако с приближением Пасхи двор вернулся в излюбленное обиталище Генриха, в Гринвич. К тому времени лужайки здесь уже зазеленели, а вдоль аллей расцвела примула.
С приходом Пасхи придворная жизнь вновь закипела ключом, из своих имений вернулись все, кто разъехался перед постом. Король пользовался любым шансом побыть в обществе Блейз: настаивал, чтобы на охоте она ехала рядом с ним, чтобы она сопровождала его в карчинной галерее, где он лично рассказывал Блейз историю своих предшественников, чтобы сидела с ним у камина и играла в шахматы.
— О Господи, — однажды воскликнула Блисс, заметив, как король увел Блейз из дворца в сад, — неужели я была права?
— Будем надеяться, что ты ошиблась, — с жаром подхватил Оуэн Фицхаг.
— Ты что, спятил? — Блисс обернулась к мужу. — Блейз гораздо лучше Бесси Блаунт или этой глупой коровы Мэри Болейн. Она может стать настоящей возлюбленной короля.
А если она родит ему ребенка, это еще лучше, особенно если это будет сын. Бог свидетель, король не поскупился с леди Тейлбойз и мистрис Кэри. Если Блейз удастся завоевать его сердце, нам обеспечено блестящее будущее! Как тебе известно, это совсем недурно — быть родственником любовницы короля.
Оуэн Фицхаг отрицательно покачал головой.
— То, что ты предлагаешь, вовсе не в характере твоей сестры. Будь на ее месте ты, моя милая тщеславная Блисс, ты уж ни за что не упустила бы такого случая. А Блейз совсем не такая.
— Но ведь она не посмеет отказать королю, — возразила Блисс.
— Да, — печально подтвердил эрл Марвудский, — она не посмеет, но если дело дойдет до этого, мы с тобой должны оказать ей всяческую поддержку.
— Вздор! — фыркнула Блисс. — При всей своей наивности Блейз не может не понимать, какая золотая жила открылась перед ней…
…Король завел Блейз в самую середину лабиринта из буксовых кустов и теперь насмешливо вопрошал:
— Может быть, стоит оставить вас здесь, миледи? Вы найдете обратную дорогу?
— Вряд ли, — с улыбкой отозвалась Блейз. — Вы шутите, сир.
— Знания имеют свою цену, миледи, а вы стремитесь узнать от меня, как сбежать из этой зеленой тюрьмы. Какую же цену вы готовы заплатить? — он склонил голову набок, и перо на его плоском бархатном берете изогнулось под немыслимым углом.
Блейз помедлила, словно обдумывая его слова. Она пробыла при дворе уже довольно долго, чтобы понять, какую игру ведет с ней король. Она не знала, что ей делать — смеяться или кричать от испуга. Влияние Генриха Тюдора не имело границ. Лучше не выдавать страха, решила она и рассмеялась.
— Хорошо, милорд, какую же плату вы хотите получить за свое неоценимое знание? Что потребуете, чтобы вызволить меня из лабиринта?
— Вам придется заплатить необычной монетой, мадам: мне нужен только ваш поцелуй.
Вступая на зыбкую почву, Блейз понимала, что едва ли сможет отказать ему.
— Мне придется заплатить, — с притворным вздохом заключила она, — но не раньше, чем мы окажемся на свободе, сир.
Теперь пришла его очередь смеяться. При всей своей добродетельности и скромности Блейз оказалась хитрой плутовкой.
— Решено! — заключил он с усмешкой и повел ее из лабиринта за руку, которая совсем утонула в его огромной ладони. Наконец он остановился и объяснил:
— Вот за этим углом открывается выход. Вам придется заплатить немедленно, ибо здесь мы скрыты от любопытных взглядов, — не медля, он схватил ее в объятия.
Внезапно Блейз почувствовала, что ей страшно. Она приложила ладони к его широкой, обтянутой бархатом груди, чтобы остановить, и произнесла:
— Милорд, прошу вас… я…
— Тише, дорогая, — мягко произнес король, — я не причиню вам вреда. Вижу, вас еще никогда не целовал никто, кроме мужа, но, несмотря на все уважение к вашей добродетели, дорогая, я намерен завладеть вашими губами, так что прекратите бесполезный разговор, — и король впился в ее губы.
Это был чувственный и требовательный поцелуй, и закончился он отнюдь не сразу. Губы короля медлили, впитывая нежность ее губ, лаская их, и, почувствовав, что отзывается на эту ласку, Блейз застонала от удивления.
Обхватив ее сильной рукой, король опытными пальцами развязал шнуровку и скользнул ладонью под лиф платья Блейз, к ее груди. Большим пальцем он быстро и сильно провел по набухшему соску, тотчас затвердевшему от этого прикосновения.
— Нет! — выкрикнула Блейз, вырываясь. — Прошу вас, не надо!
— Тише, дорогая, не трать силы понапрасну, — посоветовал он и склонил голову, целуя ее благоуханную грудь. — О, как ты прелестна!
Собрав все силы и всхлипывая от ужаса, Блейз с отчаянием рванулась в сторону, высвободилась, и запахнув лиф, бросилась прочь из лабиринта. Обнаружив укромный уголок, она быстро привела себя в порядок и заторопилась в комнаты Блисс. С облегчением обнаружила, что там никого нет, она рухнула на кровать и зарыдала.
Ласки короля безмерно удивили ее. Блейз уже не была столь невинна, как прежде, по приезде сюда, и знала, что он постоянно ухаживает за дамами. Но ведь она-то ничуть не походила на Бесси Блаунт или Мэри Болейн. Она не стремилась пленить короля и полагала, что ее добродетельное поведение если и не защитит ее от других мужчин, чьи поступки казались ей чудовищными, то по крайней мере подаст знак королю, — Блейз считала его самым благородным из джентльменов. Как же она ошибалась! Что ей теперь делать?
В дверь постучали, и сердце Блейз торопливо заколотилось. Неужели он осмелился явиться к ней в спальню? Нет, такое не позволено даже королю.
— Войдите, — произнесла она, и через порог шагнул молодой паж.
— Его величество немедленно требует вас к себе, миледи Уиндхем, — звонким голосом объявил мальчик.
