Элла Дэниелс - Герой ее романа
– Но это же я во всем виноват, – прошептал Маркус, вспомнив тот день в отцовском кабинете.
Дани в ярости топнула ногой.
– Почему ты во всем винишь себя, Маркус?! Никто, кроме твоего отца, в этом не виноват! Он был ужасным человеком, и я бы с радостью живьем содрала с него кожу, если бы это было возможно.
«Опять эта ее кровожадность…» – со вздохом подумал маркиз.
– Твой отец давно мертв, – продолжала Дани. – Мертв, похоронен и жарится в аду! Я знаю, это трудно, но ты должен забыть все, что он сделал. Все давно закончилось и больше никогда не повторится.
Маркус хотел возразить, но словно лишился дара речи. Ведь если допустить, что Дани права… Тогда выходит, все, что он сделал для Каро, – все было зря. И зря он столько лет провел в одиночестве… Более того, его нынешние действия хотя и помогут расторгнуть брачный договор, но сделают всех несчастными. Джинни окажется в нежеланном браке, Каролина всю жизнь будет чувствовать себя виноватой, а он, Маркус, потеряет любовь всей своей жизни. И еще – Дани. Что будет чувствовать Дани?
Взяв пустой поднос, она направилась к двери, обернувшись, сказала:
– Я хочу, чтобы ты хорошенько подумал над тем, что я сказала, Маркус. Я уверена, что вместе мы найдем верное решение. – С этими словами Дани вышла за дверь.
А маркиз вдруг почувствовал себя ребенком, которого за дело отчитали взрослые.
– Какой бестолковый мужчина… – бормотала Дани, спускаясь с подносом по лестнице. В зале она поставила поднос на стойку, мимоходом поприветствовала мистера Пенсли и вышла на свежий воздух, чтобы хоть немного успокоиться.
Остановившись посреди внутреннего двора, Дани пнула носком сапога комок грязи, подбоченилась и сделала несколько глубоких вдохов. Ветерок приятно освежал, но было немного прохладно. А висевший в воздухе утренний туман, казалось, проникал под платье. Она смотрела на грязный подол своего светло-желтого наряда и невольно содрогнулась. Ей вдруг захотелось надеть подарок Маркуса. К счастью, ей удалось сохранить его. Она очень им дорожила, потому что это платье… эта ночь…
– Неприятности, миледи?
Дани вздрогнула от неожиданности – она не заметила, как подошла служанка. Это была женщина в возрасте, однако необыкновенно стройная и изящная, – пожалуй, даже элегантная. Ее седеющие светлые волосы были собраны в тугой узел на затылке, а карие глаза смотрели пытливо, но доброжелательно.
Дани молчала, не зная, что сказать. Но тут вдруг вспомнила о разыгранном ими фарсе и проговорила:
– Мой муж ведет себя как осел.
Служанка рассмеялась, и смех ее был необычайно мелодичным.
– Понимаю… – кивнула она. – Что же он натворил?
– Вел себя… глупейшим образом. Впрочем, мужчины обычно так себя и ведут.
Женщина усмехнулась и, заложив руки за спину, спросила:
– Но вы все равно его любите?
Дани замерла. Любит ли она Маркуса? Он ее раздражает. Он ужасно упрям и самодоволен. Правда, он нежен с ней и слушает, что она говорит. К тому же Маркус может быть добрым и чрезвычайно заботливым. И у него замечательная улыбка. А еще… Она прямо-таки вспыхивает от его прикосновений. Но при всем при этом он как необработанный алмаз. Да, он может стать таким мужчиной, таким мужем, о котором она мечтала, но для этого ей придется остаться с ним и помогать ему.
Дани вздохнула. Так любит ли она Маркуса?
– Да, я его люблю, – прошептала она неожиданно.
Лицо женщины озарилось улыбкой.
– Это прекрасно! Увы, браки по любви в наше время большая редкость.
Дани молча кивнула. Да, она любила Маркуса, однако… Могла ли она ради него опозорить отца? И может ли унизить графа, такого доброго и заботливого? И можно ли допустить, чтобы ее скандальное поведение разрушило их карьеры? Кроме того… Ведь надо сказать Маркусу, кто она такая. И это – еще одна преграда. Он ведь будет в отчаянии. Возможно, даже откажется от нее из-за того, что она держала это в секрете. Так что в конце концов все закончится тем, что она будет изгнана из общества, покинута семьей – и все равно не получит любимого мужчину.
– Что-то еще? – спросила женщина, чуть нахмурив свои аристократические брови. И ее доброжелательный, почти материнский взгляд убедил Дани в том, что ей можно было довериться.
– А что, если любовь к нему делает других несчастными?
Женщина кивнула.
– Да, понимаю… Будет трудно, милая. Но я не верю, что люди, которые вас действительно любят, захотят, чтобы вы были несчастны. Надо следовать велению сердца и надеяться, что близкие примут ваш выбор. Просто может понадобиться время.
От ее слов Дани стало легче. Она шагнула ко входу в гостиницу.
– Спасибо вам. Большое спасибо. Вы мне очень помогли. Пойду посмотрю, как он.
– Да, разумеется. Передайте Маркусу мои наилучшие пожелания.
– Коне… – Дани замерла в изумлении. Откуда служанке известно имя маркиза?
Дани развернулась и захлопала глазами. Оглядев двор, она никого не увидела. Куда же девалась эта таинственная женщина?
Покачав головой, Дани поспешила к Маркусу.
Глава 20
Она застыла в изумленьи – вот чудо
новое явилось;
Пред ее взором во мгновенье Зверь
ужасный испарился;
И вот! Прекрасный принц стоит как днем,
Лицо, наряд, фигура – все при нем.
«Красавица и Зверь»– Завтра я отвезу Джинни домой, – объявил маркиз, когда Дани вошла в комнату.
Она замерла на пороге, ошеломленная этим сообщением.
– Ч-что?.. – пролепетала она.
Он устроился поудобнее на кровати и с мрачным видом произнес:
– Я сказал, что завтра отправлю Джинни домой.
Дани взглянула на него прищурившись и осведомилась:
– Отправишь незамужнюю?
Маркус кивнул и тут же почувствовал, как огромная тяжесть свалилась с его плеч. Он знал, что пока ничего не наладилось, однако решил вернуть Джинни домой и как-то добиться ее помощи, чтобы избежать судебного преследования. И конечно же, он решил отказаться от своего плана. Дани была права. Преследуя свою цель, он совершенно забыл о других людях. Что же касается Каро… Наверняка найдется другой способ аннулировать ее помолвку. Он не такой, как отец, и никогда таким не станет.
– Ох, Маркус! – вскричала Дани, бросившись к нему.
К счастью, маркиз уже приготовился к «нападению» и быстро отодвинулся, защищая больной бок, а легкий, хотя и болезненный укол – совсем небольшая цена за объятия Дани. Ее нежные руки обвили его шею, а тело прижалось к его телу – они идеально подходили друг другу.
