Йорг Кастнер - Смертельная лазурь
— Вам знаком этот господин? — спросил судебный инспектор, указав на меня.
— Нет, а что случилось?
— Он утверждает, что в понедельник вечером вы прогнали его отсюда.
— Раз утверждает, значит, так и было. Что, я обязан помнить всех в лицо, что ли?
— Не обязаны, конечно, но если бы вы его узнали, возможно, весьма помогли бы нам. А ему в особенности, — ответил Катон и уже собрался зайти в заведение.
Вышибала преградил ему путь.
— Ничего не поделаешь. Раз я прогнал вашего приятеля, то и вам здесь нечего делать!
— Вот так гостеприимство, — вздохнул Катон и извлек из кармана сложенный вчетверо листок. — Как у тебя по части грамотности? — поинтересовался он у привратника.
— Да никак.
— Неразумно. Если бы ты мог читать, то непременно узнал бы вот из этого документа, что я уполномочен амстердамским судьей входить в любое здание Амстердама, будь то частное жилище или же увеселительное заведение, а также лавка или же учреждение.
— Но я не знал, что вы… — Привратник был явно смущен. — Тогда придется вас впустить!
Мы с Деккертом последовали за инспектором Катоном.
Едва мы вошли, как Деккерт вполголоса сказал Катону:
— Я не знал, что у нас есть такой документ.
— А у нас нет никакого документа.
— Но ведь вы только что показали ему бумагу.
— Это письмо моей сестре в Схонховене, которое я не успел отправить.
Мы вошли в полупустой в это время зал. За одним из столиков в центре восседал флейтист, развеселые трели которого мы услышали еще с улицы. Кабатчик, костлявый молодой человек с раскрасневшимся лицом, явно из учеников, уже собрался налить нам всем пива, но Катон, не раздумывая долго, отказался, всем своим видом показывая, что мы пришли сюда не развлекаться, и велел позвать кого-нибудь из главных.
— Главных, говорите? Каких еще главных? — недоумевал юноша за стойкой.
Деккерт, подойдя к нему, спросил:
— Чья эта лавочка?
— Ах вот что. Понял. Вы имеете в виду Каат Лауренс. Так бы и сказали.
Катон нетерпеливо фыркнул.
— Так где нам найти госпожу Лауренс?
Молодой человек ткнул большим пальцем за спину:
— Она там, корпит у себя над бумажками. Запасы французского вина истощились, поэтому нужно распорядиться, чтобы подвезли.
Инспектор потребовал отвести его к хозяйке, и юноша, пожав плечами, провел нас к небольшому закутку, служившему здесь конторой, где за столом пролистывала книги с записями грузная особа. Приглядевшись к ней, я узнал в этой женщине ту самую сводню, виденную мною, когда я впервые тайком пробрался в «Веселого Ганса». Сегодня на ней было платье с претензией на строгость покроя, да и на физиономии пудры и румян было куда меньше.
Когда инспектор Катон представился, женщина недоуменно сморщила лоб:
— Чем вызван ваш визит, инспектор? Какие-нибудь претензии ко мне? Нарушения?
— А вот это мы и пытаемся выяснить. — Катон показал на меня. — Вот господин Корнелис Зюйтхоф утверждает, что минувшей ночью его держали здесь против воли под охраной. В подвале вашего дома. Вы знаете этого человека?
На лице хозяйки поочередно отразились недовольство, удивление и заинтересованность.
— Может, он и заходил сюда. К счастью, мое заведение весьма охотно посещается, так что всех, знаете, не упомнишь. Если он и был здесь, то в подвал его просто так никто не потащил бы. Может, он перепил чуток, вот ему и привиделось бог знает что.
Ни следа замешательства. Дама излагала все так, будто и на самом деле верила в это. Может, она и не ведала о том, что меня затащили сюда? Или мы имели дело с прожженной канальей, которой плюй в глаза — Божья роса?
— Госпожа Лауренс, вы сказали — «мое заведение», — решил подать голос я, — это значит, что именно вы владелица «Веселого Ганса»?
— Именно это я и хотела сказать.
— Вы одна им владеете или же еще с кем-нибудь в доле?
— Одна. С чего это вы взяли, что еще с кем-нибудь?
— Я имел в виду торговца антиквариатом Мертена ван дер Мейлена.
— Вы ошибаетесь. Могу предъявить вам заверенный нотариусом документ, согласно которому я единственная владелица заведения.
— Но я видел здесь Мертена ван дер Мейлена в ночь с понедельника на вторник.
— Господин ван дер Мейлен — частый гость здесь.
— Как и господин Антон ван Зельден, врач?
— Вы и его здесь видели?
— Видел, причем в обществе ван дер Мейлена.
Я заметил, как выдающийся подбородок Каат Лауренс агрессивно выдвинулся вперед.
— Чего же вы расспрашиваете меня, раз видели?
Катон снова взял инициативу в свои руки.
— Таким образом, ван дер Мейлен — ваш гость, и только. И у вас с ним никаких общих дел, не так ли?
И тут физиономия Каат Лауренс растянулась в сладчайшей улыбке.
— Пожалуй, точнее и не выразишься, господин инспектор. Вот уж не пойму, отчего это господина ван дер Мейлена приняли за столь важную особу.
— Дело в том, что именно по его милости господин Зюйтхоф был похищен и брошен в подвал, — сказал Катон и, мельком глянув на меня, добавил: — Так, во всяком случае, господин Зюйтхоф заявляет.
— Да-да, — сочувственно вздохнув, кивнула Каат Лауренс. — В нашем деле, знаете, всякого насмотришься. Есть мужчины, которые способны напиться буквально до потери рассудка.
Я уже раскрыл рот, собравшись возмущенно протестовать, но инспектор Катон сделал предостерегающий жест рукой.
— Я предлагаю пройти в подвал и осмотреть его. — Сказано это было вежливым, но не терпящим возражений тоном.
— Если уж такая нужда возникла, милости просим. — Каат Лауренс поднялась из-за стола и повела нас вниз.
В мерцающем свете керосиновой лампы я не узнавал этот подвал. Трудно было в моем тогдашнем состоянии приглядываться и запоминать.
— Давайте обойдем все помещения, — распорядился Катонн.
Держа в рукелампу, Каат Лауренс открыла первую дверь. Помещение заполняли какие-то ящики, к тому же оно было куда просторнее закутка, где меня держали. Примерно так же выглядели второе и третье помещения. Четвертое очень походило на мой застенок. Я огляделся.
— Ну, и что? — осведомился инспектор Катон. — Узнаете здесь что-нибудь?
— Ночью здесь не было ни ящиков, ни бочек, но это то самое помещение, я уверен!
Каат Лауренс отрицательно покачала головой:
— Не может такого быть. Эти ящики и пустые бочки, наверно, с год здесь стоят.
— Гм. — Инспектор Катон пристально оглядел подвальное помещение. — Все это очень похоже на обычное складское помещение, и все же господин Зюйтхоф настаивает, что именно здесь его насильно удерживали прошлой ночью под охраной человека по имени Бас. Причем этот Бас, если верить господину Зюйтхофу, сам по нечаянности заколол себя собственным ножом. И стало быть, сейчас мертв. Вам что-нибудь об этом известно, госпожа Лауренс?
