Ширл Хенке - Возвращение в рай
— А ты считаешь, что эта другая — я?
— Если у тебя найдется достаточно смелости, может быть, ты последуешь за ним… — Она на мгновение замолчала, продолжая помешивать в горшке. — Или ты хочешь остаться со своим народом и стать следующей фури дай?
— Ведь я не чистокровная цыганка, разве мне можно?
— Это не имеет большого значения. Твой отец был цыганом, ты воспитана по цыганским законам. Для меня этого достаточно. Но я хочу знать, достаточно ли это для тебя? — Ее острые глаза впились в Рани.
— А что будет с этим гадьо? Он умрет, если я ему не помогу?
— А тебе не все равно?
— Нет, не все равно! И даже очень не все равно. — Странно, что такую важную для себя вещь она решила молниеносно, не задумываясь над тем, что еще совсем недавно она терзалась сомнениями.
Агата только усмехнулась в ответ.
— Тогда пошли, — сказала она, подавая девушке руку. Рани помогла ей подняться. — Пошли посмотрим, что представляет собой твой лекарь.
Глава 17
Бенджауин наблюдал за девушкой, идущей рядом с древней старухой, черты лица которой были такими же старыми, как и золотые побрякушки, болтавшиеся на сморщенной шее. Чувствовалось, что старуха имеет какую-то власть над людьми, поскольку все, мимо кого они проходили, отступали назад и склонялись в уважительном поклоне.
Не обращая внимания на Джанго, который просто стоял и наблюдал за ними, скрестив на груди руки, женщины подошли к пленнику. Девушка присела на колени рядом с ним, взмахнув своими юбками, и предложила ему еще воды. Он принял ее с благодарностью, несмотря на отвратительный запах. «Если они не перережут мне горло, я умру от расстройства желудка»
— Как ты себя чувствуешь, — спросила Агата по-кастильски.
— Нормально, если бы не эти веревки, — ответил он, внимательно смотря на нее и стараясь угадать, кто она такая и что собирается делать.
— Развяжи его, — скомандовала старуха Рани. Не мешкая, девушка вытащила из-под своих юбок тонкий кинжал и быстро освободила его от пут.
Бенджамин попытался пошевелить руками; затем принялся осторожно растирать окоченевшие запястья.
— Тебя связали только сегодня утром, когда ты должен был прийти в себя, — сказала старуха.
— Кажется, вы можете так же свободно читать мои мысли, как и говорить на моем языке.
— Я — Агата, фури дай этого табора. А это — Рани, которая тоже свободно говорит на твоем языке. — Кажется, что-то заинтересовало Агату, когда она смотрела на пленника.
— Мы знакомы с Рани. Бенджамин Торрес, к вашим услугам. Бывший военный хирург императорской армии короля Карла. — Он посмотрел на того грубияна, который охранял его, и добавил: — Я также знаком с Джанго, к сожалению. Кажется, он готов убить меня.
Агата улыбнулась.
— Так оно и есть. Весь вопрос в том, позволишь ли ты ему это. Бенджамин недоуменно посмотрел на нее.
— А как я могу это предотвратить? — Ты хирург и, должно быть, хорошо владеешь ножом. Ты когда-нибудь убил хоть одного человека?
— Я врач, и поклялся спасать людей, а не убивать их. Агата пожала плечами, но тут в первый раз заговорила Рани.
— Не будь дураком. Она дает тебе шанс. Шандор, наш воевода, согласен предоставить тебе возможность сразиться с моим пралом.
— Фури дай, воевода, прал! Вы вроде бы говорите на моем языке, только я ничего не понимаю. — Бенджамин принялся растирать виски. Слава Богу, кровь начала снова приливать к рукам.
— Агата — провидица, а Шандор — наш предводитель. Они имеют большое влияние на наш совет старейшин, особенно, что касается крисса — нашего правосудия в соответствии с цыганскими обычаями. А Джанго — мой прал — брат, и ты его должен убить. — Она смотрела на него своими широко распахнутыми золотистыми глазами.
— Маленькая кровожадная ведьма! — Бенджамин перевел взгляд с грубого лица Джанго на изящное лицо девушки и не нашел между ними никакого сходства, кроме толстого слоя грязи, лежавшего на них.
— Так ты будешь драться с Джанго… или умрешь как последний трус? — спросила Агата.
Честно говоря, за всю свою жизнь Бенджамин убил только одного человека, в Эспаньоле, когда напали на их ранчо. Отец учил обращаться с мечом и арбалетом, но все равно Бенджамин считал дикостью выяснять отношения с помощью драки. Мрачно улыбнувшись, он ответил:
— Конечно, если нет другого выхода, я буду драться… ради спасения собственной жизни.
— Хорошо, — Агата повернулась к Рани. — Принеси ему мяса и эля, чтобы он подкрепил силы. А я поговорю с Шандором относительно поединка.
— Приятного тебе аппетита, гадьо, тем более что это будет последняя трапеза в твоей жизни, — процедил Джанго сквозь зубы.
— Как мы будем драться? Существуют какие-нибудь правила или нет? — спросил Бенджамин, смерив взглядом своего противника. Джанго был с ним одного роста, но более крепкого сложения.
Джанго закинул голову назад и от души рассмеялся.
— Правила настолько просты, что даже гадьо типа тебя может, их выучить.
Рани вернулась с чашкой какой-то темной жидкости, пахнущей чесноком. Волк так пристально посмотрел на Бенджамина, как будто хотел, чтобы с ним поделились. После первого же глотка Бенджамин был рад все отдать Веро, однако, заставив себя, выпил содержимое чашки залпом, понимая, что для битвы ему нужны силы.
— Тебе нужно пройтись и размяться немого, — сказала Рани.
— Он никуда не пойдет, — мрачно проговорил Джанго.
— Не будь большим дураком, чем ты есть на самом деле. Куда ему бежать? — Рани помогла Бенджамину подняться.
Сначала земля качнулась у него под ногами, но он взял себя в руки и изо всех сил постарался удержаться на ногах. Вдруг странная мысль пришла ему в голову. Глядя сверху вниз на девушку, Бенджамин подумал, что ее декольте больше подходит для королевского двора, чем для цыганского табора.
— Конечно, я понимаю, что твой брат может всадить мне отравленный нож в спину, но мне все равно придется сходить по малой нужде.
Как и следовало, она восприняла его слова совершенно спокойно, будто это было самым привычным для нее предметом для разговора. И Джанго последовал за ним в темноту, боясь потерять его из виду.
Прошло добрых полчаса, когда Агата вернулась с несколькими мужчинами. Один из них, высокий цыган с ястребиным носом и копной давно не мытых медного цвета волос, отделился от группы и подошел к пленнику.
«Судя по блеску золотых застежек на сапогах, это и есть Шандор, воевода», — подумал Бенджамин.
— Ты готов, гадьо? — спросил он по-тоскански.
Увидев, что Бенджамин кивнул, он внимательно посмотрел на Джанго, у которого был вид изголодавшегося хищника.
