Джо Гудмэн - Любовница бродяги
Рука Джаррета легла на ее талию, остановив незаметное продвижение ее пальцев за край джинсов. Он приподнял Ренни вверх, так, чтобы дотянуться до ее рта. Она услужливо подставила ему рот, вступая в сладкую битву с его языком и губами.
Обхватив руками ягодицы Ренни, Джаррет прижал чашу ее бедер к твердой выпуклости своих джинсов. Поцелуй повторял их скользящие движения. Он развернул Ренни так, что теперь она лежала под ним, и поднял ее ночную рубашку. Когда его руки стали ласкать ее груди, у Джаррета перехватило дыхание.
— Ты хочешь, чтобы я остановился? — спросил он, уткнувшись лицом в ее шею, и скорее почувствовал, чем услышал, отрицательный ответ. Он провел языком по ее шее и крепко, до боли, поцеловал в ямочку на горле.
Его пальцы терзали налившиеся груди и твердые как камни соски. Джаррет оставил их не скоро и только для того, чтобы провести ладонями по ребрам к изгибу ее талии.
Ренни беспокойно двигалась под ним, впиваясь ногтями ему в спину. Когда рука Джаррета спустилась ниже, ее бедра раздвинулись, и его пальцы нащупали мягкий холмик. Там было тепло и влажно, и Джаррет понял, что она готова принять его.
И все же не готова.
От этой ласки все ее тело сжалось. Он не стал убирать свою руку, но перестал двигать пальцами.
— Ренни, я все еще могу остановиться.
Она с трудом услышала собственный голос. Она хотела, чтобы он понял.
— Ты обязательно должен здесь ко мне прикасаться?
— Нет, сейчас нет, — сказал он, прижимаясь лбом к ее лицу. Их носы столкнулись. Он поцеловал ее с мучительной страстностью, и, когда закончил, его рука спокойно лежала на ее бедре. — Скажи мне, где, — промолвил он. — Скажи мне, где ты хочешь, чтобы я к тебе прикасался.
Какое-то время она не могла ничего сказать, пытаясь разглядеть в темноте его лицо. Выражение его было эротичным и одновременно каким-то угрожающим. Ренни подняла руку, нащупала его щеку и погладила ее. Она затаила дыхание, когда Джаррет поднес ее ладонь ко рту и осторожно прикусил зубами большой палец.
— Вот так? — спросил он, представляя себе в темноте ее загадочную улыбку.
Ренни взяла руку, лежавшую на ее бедре, и поднесла ее к груди.
— И здесь, — сказала она. Она хотела, чтобы здесь оказалась не только его рука, но и губы, и, казалось, он понял эту невысказанную просьбу. Ее кожа ощутила его горячее дыхание, но его рот был еще горячей. Когда его губы сомкнулись вокруг ее плоти. Ренни почувствовала влажность и нежную теплоту их присутствия. Их прикосновение отдавалось не только в груди, но глубже, глубже — в ее грохочущем сердце, в бешеном движении крови по жилам. Это ощущение пробежало по всему ее телу и заставило вновь ощутить горячую, болезненную пустоту между ног.
Ренни чуть было не попросила его прикоснуться там снова, но Джаррет перенес свое внимание на другую грудь. Пальцы Ренни перебирали его волосы, гладили его затылок.
Ничего из того, что он с ней делал, она не испытывала раньше, но его ласки казались до боли знакомыми. Ренни вспоминала сон, который направил ее в объятия Джаррета, и гадала, не снится ли ей все происходящее. Может быть, ничего этого нет? Может быть, все это только ее фантазии?
Джаррет языком провел дорожку между ее грудями вниз, к животу. От прикосновения к пупку стало щекотно.
— В самом деле? — спросил Джаррет, когда она сказала ему об этом. — Докажи.
Когда она стала меняться с ним местами, Джаррету показалось, что сейчас сердце выскочит у него из груди. Он позволил Ренни положить себя на спину и взобраться наверх. Она возбужденно дышала ему в грудь, дотрагиваясь кончиком языка до его сосков и стараясь возбудить их так, как он возбудил ее. Она скользила вниз по телу Джаррета, в то время как он просеивал сквозь пальцы шелковый водопад ее рыжих волос. Рот Ренни прошелся вдоль его плоского живота и стал щипать кожу вокруг пупка.
— Это не щекотно, — сказал он. Она поцеловала его.
— Должно быть, я сделала что-нибудь не так, Джаррет взял Ренни под мышки и подтянул вверх так, чтобы она полностью лежала на нем, лицом против его лица. Ночная рубашка соскользнула вниз и закрыла ее груди. Джинсы Джаррета царапали ее обнаженные ноги.
— Ренни! — позвал он тихим, серьезным голосом, не много сдавленным от сдерживаемой страсти. — Ты знаешь, что последует дальше. Если хочешь, чтобы я остановился, скажи об этом сейчас.
— Я не хочу, чтобы ты останавливался.
— Надеюсь, ты понимаешь, о чем говоришь, — прошептал он, прижимаясь губами к ее рту. Он поцеловал ее, поворачивая на спину. Рука Джаррета скользнула вниз, костяшки пальцев легко касались ее бедер, когда он расстегивал джинсы и освобождался от них. В то время как он передвигался между ее ногами, Ренни слегка подняла колени вверх. Ее начала бить мелкая дрожь, дыхание стало неровным.
— Обними меня ногами, — сказал Джаррет, просовывая руки под ее ягодицы, чтобы приподнять вверх.
Ренни хотела его. До этого момента. Но когда он вошел в нее, она попыталась выскользнуть и выгнулась, отчего он вошел еще глубже. Джаррет неподвижно застыл, ощущай вокруг себя ее тело, которое пытается его вытолкнуть. От прикосновения этих сжавшихся бархатных стенок он был на вершине блаженства. Джаррет наклонился над ней и оперся на предплечья, коснувшись ртом ее губ.
— Ты должна была предупредить меня, что была девственницей, — сказал он.
— Я думала, ты знаешь. — Она чувствовала, как ее тело растягивается, давая ему пристанище. — Эти люди… они не…
— Шшш! — прошептал он. Движение ее тела прекратилось. — Я знаю, что случилось вечером. Последние девять месяцев я думал, что Холлис… — Он теснее прижался к ней, продвинувшись немного глубже. — Что ты и Холлис были…
Она снова подвинулась, на этот раз чтобы принять его.
— Нет, мы никогда… Я…
Джаррет оборвал ее, прижавшись ртом к ее губам. Его бедра поднимались и опускались. Он почувствовал, как ее ноги сильнее обхватили его с боков, и в следующий раз Ренни уже поднималась вместе с ним.
Ритм их слияния грозил вырваться из-под контроля. Желание переполняло их. Ногти Ренни царапали спину Джаррета. Его рот опалял ее губы. Их дыхание было прерывистым, слова звучали хрипло и обрывались недосказанными. Ренни чувствовала себя так, как будто ее несет огромная упругая волна, поднимая, вытягивая… Пальцы тянулись вверх, шея выгибалась. Все ее существо рвалось прочь из тела, расширяясь до границ, которые сознание не могло охватить.
Это случилось неожиданно. Он был с ней, направляя их движения, задавая неистовый, жадный ритм их соитию, и вдруг почувствовал изнеможение. Не от любовного истощения, а тогда, когда его плечо и рука отказались ему служить.
