Патриция Мэтьюз - Сердце язычницы
Лилиа долго и горько рыдала, но к моменту похорон впала в оцепенение и во время ритуала не замечала любопытных взглядов, не слышала перешептываний за спиной.
Тревелайны, как ближайшие соседи и давние знакомые леди Анны, стояли у гроба, пока другие подходили попрощаться с покойной. Дэвид, весь в черном, серьезный и молчаливый, не оставлял Лилиа ни на минуту. Они стояли по другую сторону гроба.
После поминовения собравшиеся начали разъезжаться. Дэвид впервые за несколько часов нарушил молчание:
– Нам нужно поговорить, Лилиа.
– Что ж, если хочешь, вернемся в дом... или прогуляемся немного.
– Сначала я скажу пару слов родителям. Иди, я догоню тебя.
– Не спеши, я дождусь тебя в солярии...
Лилиа пошла к дому, а Дэвид направился к родителям, поджидавшим его в стороне. Во время церемонии он видел, что отец бросает на Лилиа весьма неодобрительные взгляды. Поскольку мать не могла проговориться, лорд Тревелайн, очевидно, сам догадался, что происходит.
Дэвид жалел, что рядом нет Дика Берда, однако тот наотрез отказался прибыть на похороны.
– Нет уж, дружище, такие вещи не для меня. За время знакомства с леди Анной я успел проникнуться к ней искренней симпатией, но от похорон меня, пожалуйста, уволь. Когда-то я дал себе слово не бывать на них и свято соблюдаю его. Если хочешь знать, я вообще не понимаю, чего ради устраивать ритуал из такого печального события, а потом еще есть и пить, как на празднике! Надо праздновать жизнь цветущую, а не прерванную. И потом, Лилиа наверняка еще не простила мне стихов о Мауи. Лучше уж я пока буду держаться от нее подальше.
– Должен заметить, – начал лорд Тревелайн, как только Дэвид приблизился к нему, – что я не в восторге от твоего сегодняшнего поведения. Подумать только, мой единственный сын и наследник состоял во время похорон при какой-то туземке! Это роняло тебя в глазах собравшихся. Тебе следовало быть рядом с нами. Интересно, почему ты так поступил? Что связывает тебя с этой женщиной?
– С Лилиа Монрой меня связывает глубокое чувство. Я давно знаю ее и люблю всем сердцем.
– Что?! Послушай меня, молодой бездельник! До сих пор я терпел твои выходки, твое недостойное поведение, но только потому, что твоя мать непрестанно повторяла: он, мол, остепенится, ему нужно время, чтобы созреть и войти в разум. Но теперь довольно! Я не стану больше смотреть сквозь пальцы на твой образ жизни и положу этому конец! Немедленно разорви связь, позорящую всех нас! Я требую!
– Требуешь, вот как? – с холодным гневом переспросил Дэвид. – Я уже не ребенок, которым можно помыкать. Даже по закону я уже совершеннолетний, а потому довожу до твоего сведения, что мы с Лилиа собираемся...
– Что бы вы ни собирались, этому не бывать! Ты будешь слушаться меня, как и подобает хорошему сыну, а если станешь упорствовать в своем заблуждении, я отрекусь от тебя. Нет, лишу тебя наследства! Да-да, я поступлю именно так, как лорд Монрой поступил со своим недостойным отпрыском Уильямом! Тебя ждет публичное бесчестье!
– Чарльз! – Мэри Тревелайн примирительно взяла мужа за локоть. – Не следует давать волю гневу. В гневе человек нередко говорит такое, о чем потом сожалеет.
– Я никогда не сожалею о своих словах, мадам! – заявил тот, отстранив ее руку. – Мы все одна семья, Дэвид, помни это. Выступив против семьи, ты пострадаешь первым и проклянешь день, когда пошел против отца!
– Я поступлю так, как подсказывает мне совесть. – Дэвид дрожал от ярости. – Если Лилиа примет мое предложение, я женюсь на ней!
– Женишься! – Лорд Тревелайн пошатнулся, словно кто-то обрушил на него удар. – Боже, я и помыслить не мог... Дэвид, я никогда не дам согласия на этот брак!
– К счастью, совершеннолетних венчают без согласия родителей.
С этими словами Дэвид пошел к Монрой-Холлу. Лорд Тревелайн бросился за ним.
– Посмотрим, как ты заживешь после того, как обвенчаешься с ней! Без единого пенса в кармане!
Дэвид продолжал путь, не обращая внимания на любопытные взгляды тех, кто еще не разъехался с поминок. Он знал: эти люди уже поняли, в чем дело, и уже завтра общество будет бурлить, взбудораженное слухами.
Дэвид нашел Лилиа в солярии. В глубоком трауре она выглядела совсем по-новому и была бледна и подавлена.
Дэвид заключил ее в объятия, и сердце его переполнилось любовью.
– Дэвид, как же мне будет недоставать ее! – прошептала Лилиа. – Не странно ли, что можно так привязаться к человеку всего за месяц?
– Ничего странного в этом нет. Все, кто знал и понимал леди Анну Монрой, любили ее. – Помолчав, он спросил: – Что ты собираешься делать теперь?
Лилиа высвободилась из его объятий.
– Перед смертью бабушка еще раз взяла с меня обещание вернуться на Мауи сразу после похорон.
– Но это невозможно, Лилиа! Зачем тебе так поступать? Ты единственная наследница огромного состояния, все здесь принадлежит тебе и, если уж на то пошло, требует присмотра. Неужели ты не понимаешь? Это все твое!
– Что мне во всем этом? – с горечью возразила девушка. – Да и не нужно мне оставаться здесь. Леди Анна обо всем позаботилась, передав права на управление поместьем своему поверенному. Он и присмотрит за всем.
– То есть... То есть ты и в самом деле намерена покинуть Англию?
– Таково мое желание, но решение зависит от тебя. Если бы бабушка умерла прежде, чем я повстречала тебя, Дэвид, у меня не возникло бы сомнений. Теперь же я разрываюсь между любовью к тебе и тоской по родине. Я устала от этой борьбы. Если ты хочешь, чтобы я осталась, так и скажи, но только сейчас же...
– Конечно, я хочу, чтобы ты осталась, Лилиа! Ты ведь и сама знаешь это. – Сделав шаг к ней, Дэвид остановился. – Вот только...
– Что? – Девушка впилась в него взглядом. – Что – только, Дэвид?
– Вот только есть обстоятельства, препятствующие нашему браку. Их придется преодолеть.
– Какие препятствия?
– Мой отец, лорд Тревелайн... Дорогая, он только что угрожал лишить меня наследства, если мы поженимся.
– И это ты называешь препятствием?
– А как же? Ведь у меня нет своих средств. Отец не раз называл меня мотом и бездельником, и тут, надо признаться, он полностью прав. За всю жизнь я не заработал ни пенни, не преумножил состояния и на шиллинг, только тратил. Лишившись права наследования, я стану нищим, Лилиа. Отчасти виной тому – существующий порядок. Наследник не должен ничего уметь, кроме одного – управлять поместьем и преумножать состояние. Он не имеет права учиться ремеслу, потому что судьба его предрешена: однажды он унаследует все и станет, как перед тем его отец, членом палаты лордов. Лишиться наследства в Англии все равно что умереть.
– Ничего не понимаю. Ты только что сказал, что я теперь хозяйка Монрой-Холла и все здесь принадлежит мне. Как только мы обвенчаемся, это станет и твоим, Дэвид!
