Аманда Квик - Двое в лунном свете
Конкордия медленно обернулась:
– Тогда ты испытывал… некоторое возбуждение, не так ли?
– Да уж, от тебя ничего не скроешь, – признался Эмброуз. – И я никогда не забуду того ощущения.
«Лучше прекратить этот разговор. – подумала Конкордия. – Женщина с независимыми взглядами не стала бы его продолжать.»
Плеснув бренди в два бокала, Уэллс поставил графин на место.
– Не стоит ли нам поднять тост за твой новый, просвещенный статус? За то, что ты получила потрясение и неплохой опыт?
– Ну конечно. – Она взяла у него бокал, испытывая чувство торжества.
Наконец-то она превратилась в женщину с опытом.
Эмброуз поднял свой бокал:
– За вас, Конкордия Глейд!
– И за вас, Эмброуз Уэллс! – Отпив глоток бренди, она опустила бокал и тут увидела валявшуюся на полу газету. – Кем бы вы ни были на самом деле.
Призраки вернулись в его глаза.
Подняв газету, Эмброуз долго смотрел на нее. Конкордия поняла: он читает статью о самоубийце.
– Кем он был? – спросила она.
– Моим отцом, – ответил он, не поднимая глаз.
– Ох, Эмброуз, я так этого боялась! – Приблизившись, она положила руку на его рукав. – Мне так жаль! Сколько лет тебе тогда было?
– Тринадцать. – Эмброуз сложил газету и аккуратно положил ее на стол.
– Боже мой! – Конкордия крепче сжала его руку. – Потерять отца в таком возрасте, да еще когда он умер такой ужасной смертью! Какой кошмар!
– Мой отец не совершал самоубийства. – Эмброуз сделал еще один глоток обжигающей жидкости. – Его убили.
Конкордия нахмурилась.
– Ты в этом уверен? – спросила она.
– Да. – Он отвернулся, высвободив свою руку. – Я был там, когда это случилось. И я был единственным, за исключением убийцы, кто знал правду.
– Эмброуз, ты должен рассказать мне, что тогда случилось!
Уэллс наградил ее каким-то странным, затуманенным взором.
– Это весьма неприятная история, – заметил он.
– Ничуть в этом не сомневаюсь, – пожала плечами Конкордия. – Но теперь, когда ты рассказал мне так много, я просто должна узнать остальное.
Эмброуз покрутил бокал между ладонями, явно увлекшись игрой света в хрустальных гранях. Она поняла, что он подбирает нужные слова, решает, что можно ей рассказать, а о чем лучше помалкивать.
– В тот вечер отец рано отправил меня наверх, – начал Уэллс. – И твердо велел мне не выходить из комнаты ни под каким предлогом. Он ожидал позднего гостя – человека, с которым имел деловые отношения.
– А твоя мать? – перебила его Конкордия. – Она где была?
– Моя мать умерла при родах, так что я ее никогда не видел, – объяснил Уэллс. – Отец так больше и не женился.
«Трагедия за трагедией.» – подумала Конкордия.
– Понятно, – сказала она.
– Отец весь день был очень расстроен и напряжен, – продолжал Эмброуз. – Я знал, что он переживает именно из-за того человека, который должен был его навестить, но даже предположить не мог, насколько опасен этот визит. Когда гость явился, я еще не спал. Услышав, что отец разговариваете ним, я встал с постели и вышел из комнаты. Там, в коридоре, притаившись в тени, я и слушал их приветствия. Затем они ушли в кабинет.
– А дальше?
– Началась ссора, ужасная ссора… Отец и его гость были партнерами – они создали какую-то незаконную финансовую схему. – Эмброуз покосился на газету. – Об этом пресса написала правду.
– Так они спорили о каких-то своих делах? – поинтересовалась Конкордия.
Уэллс утвердительно кивнул.
– Что-то у них там не заладилось, – промолвил он задумчиво. – Кажется, горничная заподозрила что-то незаконное или раскопала какие-то детали их сговора. – Он помолчал. – Так вот, партнер моего отца убил ее, чтобы она никому не проговорилась об этом.
– Боже мой! – прошептала Конкордия.
Эмброуз горько усмехнулся.
– Говорил же я тебе, что это будет невеселая история, – напомнил он.
– Продолжай, Эмброуз.
– Мой отец сказал своему партнеру, что убийство – вещь недопустимая и что он хочет прекратить с ним сотрудничество. У того человека был с собой пистолет… – Эмброуз надолго замолчал, глядя на бренди, казавшийся почти красным в отблесках каминного огня. – Едва услышав выстрел, я сразу понял, что произошло, – наконец продолжил он свой печальный рассказ. – От страха и шока я просто оцепенел.
Конкордия снова взяла его за руку. На этот раз Эмброуз не противился прикосновению – ей даже показалось, что он просто не обратил на это внимания, настолько поглотили его воспоминания, которые он высматривал в бокале с бренди.
– Я все еще прятался в темноте у лестницы, когда мужчина вышел из кабинета, – вновь заговорил молодой человек. – Оглядевшись по сторонам, незнакомец стал подниматься наверх. Он знал, что я нахожусь в доме, и не собирался оставлять в живых свидетеля.
Конкордия крепче стиснула его руку.
– А я так и стоял там, оцепеневший, не в силах тронуться с места… Снизу, находясь у основания лестницы, незнакомец не мог видеть меня, но я знал, что, поднявшись на один пролет, он сразу меня заметит, – с трудом проговорил Эмброуз. – Но тут он вспомнил об экономке. Полагаю, мужчина решил, что она представляет для него большую опасность, чем я. Собственно, он был прав. Как бы там ни было, незнакомец решил сначала разделаться с ней. Повернувшись, он направился в сторону кухни.
Конкордия обвила его шею руками и прижала к себе так же сильно, как и в те недавние мгновения, когда они слились в любовном экстазе. Эмброуз замолчал, словно не знал, как вести себя. Спустя несколько мгновений он медленно обнял ее, позволяя приласкать себя.
– Слава Богу, в тот вечер миссис Далтон не было дома, – продолжил он. – Отец специально отослал ее восвояси, чтобы она не услышала ничего лишнего, когда они будут разговаривать с его партнером. Однако я уже знал, что, не обнаружив экономки, незнакомец продолжит охоту на меня.
– И что же ты сделал?
– Когда он исчез из моего поля зрения, отправившись на поиски миссис Далтон, у меня появилось такое ощущение, будто я освободился от оков. Я вновь смог дышать и двигаться. Я понимал, что времени на то, чтобы найти хорошее укрытие наверху, у меня очень мало, однако я имел перед незнакомцем существенное преимущество: я отлично знал расположение комнат и вещей в доме. В спальне моего отца возле окна стоял сундук, накрытый покрывалом и подушками. Когда крышку поднимали, он превращался в буфет, но когда он был завален подушками, никому и в голову не могло прийти, что внутри есть пустое место.
– Так ты в нем и спрятался?
– Ну да, – кивнул Эмброуз. – Правда, сначала мне пришлось вынуть из сундука одеяла, которые там хранились. Я умудрился освободить сундук, спрятаться в нем и опустить крышку как раз в тот момент, когда незнакомец вновь подошел к лестнице.
