Андреа Кейн - Бриллиант в наследство
— О… Боже. — Девушка дико выгнулась, ее ногти впились в спину Слейда, а тело содрогнулось от сладостных спазмов. Слейд тоже все глубже погружался в чувственное забытье.
— Кортни! — Он выкрикнул ее имя, страстно вонзаясь в нее и содрогаясь от бесконечного страстного наслаждения.
Влюбленные устало замерли, голова Слейда лежала на плече Кортни, все его существо с трудом пробуждалось от волшебства, которое только что произошло. Он глубоко вдохнул, постепенно осознавая, что его вес слишком тяжел для Кортни, особенно для ее ребер.
Собравшись с силами, Слейд пошевелился, почувствовав при этом влагу своего семени внутри нее, реальное напоминание о полной потере самоконтроля и возможных последствиях.
Слейд отодвинулся в сторону, крепко стиснув зубы и ощущая присутствие темного облака вины и беспокойства, которое маячило впереди, готовое поглотить и отравить существование.
Но ни это темное облако, ни проклятие, ни клятвы, ни железная воля не могли оторвать его от этой девушки, заставить отказаться от их слияния в единое целое.
— Слейд? — сонно позвала Кортни, придвигаясь к нему.
— Я здесь. — Слейд крепко обнял девушку и прижал к себе.
— Это было чудо, правда? — тихо сказала Кортни.
Слейд с трудом сглотнул и поцеловал ее волосы.
— Да, родная. Чудо, и даже больше.
— Я люблю тебя. — И с этими словами она заснула.
Слейд не мог уснуть. Он держал Кортни в объятиях, смотрел в маленькое окошко, где ночь уже сменялась рассветом, и корил себя за то, что произошло.
Что же он натворил? О чем только думал? Ответ на последний вопрос совершенно очевиден: он не думал совсем. Его переполняли страсть, чувства, желание.
И в результате взял у Кортни то, на что не имел никакого права.
Если бы Артур Джонсон был жив, он призвал бы Слейда к ответу, защищая честь своей дочери, и был бы прав.
Самое смешное заключалось в том, что если бы Слейд был кем угодно, но только не Хантли, то в защите не было бы никакой необходимости. Он любил эту женщину, само провидение привело их друг к другу, и он был готов душу отдать, лишь бы повести ее к алтарю, надеть ей на палец кольцо и назвать своей перед людьми и Богом.
Но ведь тогда он обречет ее на изолированное и уединенное существование.
А если он ее оставит? На что тогда он обрекает ее? На одиночество и отчаяние? Но это невозможно. Он сам столько лет страдал от этого и никогда не допустит, чтобы подобное случилось с Кортни, чье нежное сердце будет разбито, а душа раздавлена.
Но что тогда остается?
Кортни принадлежала к тем женщинам, которые могли полюбить только однажды. Слейд знал это наверняка, чувствовал это. Она никогда не сможет отдать себя другому мужчине, особенно после этой ночи, она ведь еще раньше отдала Слейду свое сердце.
И вся ее прежняя жизнь разрушена, отец убит, дома не стало. И может ли широкий мир предложить ей то, что усилило бы намерение Слейда оставить девушку свободной, несмотря на настойчивый голос, который приказывал ему навеки соединиться с ней, сделать своей женой и послать к черту черный бриллиант?
— Папа!
Слейд оторвался от своих тяжелых мыслей, глядя на Кортни, которая пыталась освободиться из его объятий, упираясь руками ему в грудь, словно он был тем препятствием, что стояло между ней и ее отцом.
— Нет… пустите меня… папа!
— Кортни. — Слейд потряс ее, сначала нежно, а потом сильнее, пока она не открыла глаза. — Милая, проснись.
— Слейд? — Девушка выглядела совершенно растерянной, ее била сильная дрожь.
— Тише, это я. — Он гладил Кортни по спине, пока дрожь не затихла. — Это был сон.
— Сон, — повторила она, прижимаясь к Слейду. — Он казался таким реальным.
— Так всегда бывает, — произнес Слейд, стиснув зубы. Как хорошо он помнил те страшные ночи после убийства родителей, когда просыпался в холодном поту, снова и снова переживая тот неотвратимый момент, когда нашел их тела.
Судорожно переведя дыхание, Кортни заглянула в лицо Слейду:
— С тобой это тоже было? — Да.
— И что ты делал?
— Самое худшее из возможного. Я старался подавить эти воспоминания, думая, что так избавлюсь от них. Но я оказался глупцом. Только встретившись с тобой я понял, что боль можно облегчить, если разделить ее с кем-то.
Девушка слабо улыбнулась сквозь слезы.
— Ты действительно изменился. Слейд нежно погладил ее по щекам.
— Этим я обязан тебе.
— И Авроре, — добавила Кортни. — Она столько лет пыталась вырвать тебя из твоего одиночества. Она уже больше не ребенок, Слейд. Она превратилась в необыкновенную женщину. Не пора ли тебе с ней познакомиться?
Нежность снова охватила его.
— еще один подарок, мое прекрасное чудо?
— Нет, милорд, только предложение.
— Очень хорошо. Предложение принято. Но в обмен ты должна согласиться на мое предложение. — Он зажал г ладонях ее лицо, глядя прямо в глаза. — Расскажи мне свой сон и все, что ты помнишь до того, как оказалась в воде. Ведь этот сон всегда один и тот же, не так ли?
Губы Кортни задрожали.
— Да.
— Расскажи.
— Я уже почти все тебе рассказывала, — прошептала девушка. — Я находилась рядом с папой возле штурвала и услышала чей-то крик. Когда я обернулась, Армон со своими людьми уже перепрыгнул на наш корабль. Двое или трое из них ринулись вниз, чтобы захватить тех, кто находился в кубрике. Армон и двое других побежали на ют. Один держал меня, в то время как Армон и его подручные схватили папу, связали и засунули ему кляп. Потом направили пистолет на Лексли и заставили его привязать к папиным ногам мешок с зерном и выбросить папу за борт — Кортни снова начала дрожать — Я помню подавленное выражение лица Лексли, когда он подчинился Господи, как мне хотелось спасти папу! И я пыталась. Я дралась и брыкалась, но эти негодяи оттащили меня вниз и заперли в моей каюте. Я была на лестнице, когда услышала папин крик. — Слезы потекли по ее щекам. — Вчера, когда мы добрались до этого места в проливе, я смотрела в воду и вновь ощущала ужас, который испытал папа. Это было так жутко, словно я прошла через все вместе с ним.
— Так и есть. — Слейд прижал Кортни к себе, стараясь прогнать холод из ее души. — Ты и сейчас еще переживаешь это, — мягко добавил он, поглаживая ее по волосам. Но его мозг уже начал сосредоточенно работать.
Что-то в ее рассказе не давало ему покоя, что-то не сходилось. Он нахмурился, удивляясь, почему не обратил на это внимания, когда она впервые рассказала ему все подробности. Вероятно, он был сильно обеспокоен безопасностью Авроры и слышал только то, что могло бы дать ключ к местонахождению сестры. Но сейчас…
Он молча перебрал в памяти весь рассказ Кортни, начиная с появления Армона на борту «Изабель» и вплоть до страшной гибели капитана Джонсона, его криков, когда он летел в воду…
