Лей Гринвуд - Джейк
— Вы что-то скрываете, и я намерена выяснить, что, — она замолчала и прислушалась. — Почему они так странно поют? Не знала, что кто-то из них интересуется музыкой.
— Сомневаюсь, что интересуются. Это их состояние вызвало интерес.
— Какое состояние?
— Увидите.
Очень быстро они прошли по дну каньона и поднялись к дальней стене.
Мальчики собрались вокруг остатков маленького костра. Хоук, Люк и Бак спали. Чет сидел, прислонившись к каменной стене, глаза чуть прикрыты, выражение лица все то же. Мэтт лежал рядом с Четом, опершись на локоть, уставившись пустым взглядом в пространство. Шон стоял, раскачиваясь из стороны в сторону, и пел высоким юношеским тенорком. Две пустые бутылки из-под виски лежали на земле.
— Они пьяны! — воскликнула Изабель, ошеломленная, не веря своим глазам. — Мертвецки пьяны!
Глава 18
Изабель не могла поверить, что мальчики напились. Такие юные, такие невинные. Как хорошо, что они с Джейком взяли с собой в город Вилла и Пита.
— Не так уж и сильно, — протянул Джейк. — Мэтт и Чет не спят, и Шон еще на ногах.
— Не пытайтесь защищать их, — с отвращением возразила девушка. — Они знают, что прикасаться к спиртному категорически запрещено. Это одна из первых истин, которые им преподали.
При звуке голосов Шон прекратил пение и тревожно всмотрелся в темноту.
— Джейк, это вы? — окликнул он. — Да.
Шон успокоился. При виде Изабель Чет с трудом встал на ноги. Мэтт продолжал смотреть в пространство.
— Я рад, что вы вернулись, — Чет старался выпрямиться. — Мы не знали, что делать.
— Они сожгли ранчо, — добавил Шон. — Люк и я хотели остановить их, но Чет сказал, что важнее не дать найти Бака.
— Поэтому вы свалили все в палатку и спрятались здесь? — спросил Джейк.
— Да. Хоук хотел напасть на них, но Чет не позволил.
— Чет прав, — Джейк повернулся к мальчику, с большим трудом остававшемуся на ногах. — Всегда думал, что у тебя хорошая голова на плечах. Назначаю тебя старшим команды.
Изабель вошла в центр группы, в ярости огляделась и обратила на Джейка горящий взгляд.
— Вы находите их пьяными, и все, что можете сделать, — похвалить и назначить Чета старшим?
— Я собирался сделать это утром. Сейчас, по-моему, такое же подходящее время, как и любое другое.
— Но они взяли ваше виски и напились!
— Им не следовало так поступать.
— Это все, что вы хотите сказать?
Она не могла поверить, что он просто стоит перед ними и ничего не предпринимает. Должно быть, это мужское дело. Мальчики имеют право напиться, но попробуй женщина сделать это!
— Они хорошо поработали, чтобы скрыть изгородь, — добавил Джейк. — Чья идея?
— Моя, — Чет икнул. — Поскольку у нас не было оружия, это все, что мы могли сделать. Хорошо съездили?
— Неплохо. Сняли цепь с Зика и привезли много продуктов. Пару раз встретили фермеров, но…
— Как вы можете болтать с ними? — взвилась Изабель. — Сделайте что-нибудь сию секунду!
— Мы двинемся завтра до рассвета. Поспите, сколько можно. Вы должны отдохнуть.
Ноги Чета больше не держали его, он постепенно опускался на землю. Шон следил за ним со смущенным видом.
— Я хочу, чтобы вы вовремя вернулись в лагерь, — продолжал Джейк. — Чет, ты теперь старший, проследи за всеми.
— Да, сэр, — Чет все еще лежал.
— Он сам не в состоянии двигаться, — процедила Изабель сквозь зубы. — Как он собирается привести остальных?
— Разберется, — Джейк взял Изабель за руку и повел за собой.
— Отпустите меня, — она пыталась вырваться. — Я еще не сказала, что хотела.
— Мы оба сказали все, что могли, — Джейк заставил ее идти впереди него.
Изабель была в бешенстве. Всякий раз, когда ей кажется, что Джейк — как раз тот человек, кто нужен мальчикам, — он делает что-то неподобающее. Очевидно, его совершенно не волнует их моральный облик. Он находит их в стельку пьяных и не говорит ни слова осуждения. Больше того, не собирается наказывать. Это невыносимо. Она не может с этим примириться.
— Вы намерены добавить что-нибудь еще? — требовательно спросила она, когда дошли до места, достаточно ровного, чтобы перестать думать, куда поставить ногу.
— Что я должен сказать?
— Это очевидно.
— Не для меня.
— Можете начать с того, что это плохо.
— Вы им этого еще не говорили?
— Конечно, говорила.
— Ну, значит, они это и так знают.
— Но напились!
— Но не потому, что не знают. Знают, что плохо, и все равно сделали.
— Это еще хуже!
— Возможно.
Девушка остановилась и повернулась к нему лицом.
— Возможно?! И это все, что вы намерены сказать?
— Кажется, да.
Изабель резко отвернулась и пошла к лагерю.
— Никогда не думала, что вы не скажете ни слова, если мальчики сделают что-нибудь столь глупое и опасное.
— А вы никогда не делали ничего, о чем хорошо знали, что это глупо и опасно?
— Нет.
— Вы привезли ребят сюда.
— Это опасно, но не глупо.
— Собирались отдать их фермерам.
— Я не знала, каковы они. Но если бы знала, это было бы бессердечно и бесчеловечно, но не глупо.
— О'кей, но все, что я могу сказать, мальчики уже знают. Они, вероятно, давно нашли виски.
— В первый же день. Я использовала его, чтобы обработать раны Бака.
— Тогда еще лучше.
— Что вы хотите сказать?
— Знали о нем неделю, но не тронули, пока не наступил кризис. Они испугались, не знали, что делать, поэтому напились.
— Это бесполезно.
— Конечно, но когда напились, перестали бояться. Нас не было, чтобы помочь, поэтому они сделали лучшее, что могли.
Своеобразная точка зрения. Изабель никогда не подумала бы об этом.
— Это образец мужской логики. Но факт остается фактом, они поступили дурно и должны быть наказаны, чтобы не сделали подобного опять.
— Не волнуйтесь, они будут наказаны. Не думаю, чтобы кому-то вновь захотелось виски.
— Что вы собираетесь делать?
— Увидите.
Трудно спорить с Джейком, когда он сзади, и Изабель приходилось смотреть себе под ноги, чтобы не упасть в очередную яму. Это похоже на него — загнать туда, где она не может сосредоточиться, и попытаться заставить уступить. Но она не сдастся так легко.
— Не могу с этим смириться.
— О'кей, поступайте, как хотите, но помните о двух вещах.
— Каких?
— Это первая свобода, которую ребята узнали за долгое время. Они обязательно сделали бы что-то, о чем пожалеют. Нет смысла преподавать урок, который они уже выучили.
— Что второе?
— Эти парни — не дети. Они уже почти взрослые и примут только легкое руководство, и все. Если я позволю им самостоятельно научиться на чем-то малом, может быть, они прислушаются ко мне в большем. Если я надавлю на них, они никогда не станут слушать ничего.
