Жюльетта Бенцони - Кинжал и яд
— Если вы будете оплакивать этих двух дур, я отправлю вас вслед за ними… и в самое ближайшее время!
Кого бы не ужаснула подобная угроза? Иоанна боялась не без причины, ибо понимала, что все зло исходит от Бьянки, которая лишь выжидает удобного случая…
В начале 1578 года великая герцогиня, беременная восьмым ребенком, почувствовала себя такой слабой и больной, что уже не могла передвигаться без посторонней помощи. Ее приходилось переносить из комнаты в комнату на специально сделанном для этого стуле. И в одно прекрасное утро, когда Иоанна выразила желание подышать воздухом в саду на холме Боболи, носильщики уронили ее так неудачно, что она покатилась вниз по ступеням мраморной лестницы. Когда несчастную подняли, она была полужива от боли и страха. Через несколько часов у нее случился выкидыш, и Иоанна скончалась в ужасных мучениях. Надо ли говорить, что этих неуклюжих носильщиков приставила к принцессе сама Бьянка?..
Теперь дорога к престолу Тосканского герцогства была открыта для честолюбивой женщины. Франческо, избавившись от деспотичного отца и докучливой супруги, стал владыкой Тосканы и заявил о своем намерении жениться на любовнице. Бьянка, опьяневшая от радости и гордости, могла торжествовать — все препятствия были устранены. Даже Светлейшая Республика Венеция, некогда отрекшаяся от нее и открыто выражавшая ей свое презрение, совершила один из тех крутых поворотов, которыми славились политики дворца святого Марка. Соблазненная развратница была объявлена «дражайшей дочерью» Венеции, что приравнивалось к титулу принцессы. Оскорбленный отец Бартоломее Капелло прибыл во Флоренцию, чтобы прижать к сердцу свое дитя — и присутствовать при коронации, если так будет угодно господу. Казалось, сама судьба благоприятствовала прекрасной венецианке.
Правда, посреди всеобщей эйфории вдруг зазвучали недобрые голоса и на горизонт набежали черные тучки — предвестие грядущих бед. Главным врагом Бьянки стал родной брат Франческо — кардинал Фердинандо Медичи. Узнав о предстоящем бракосочетании, он пришел в неописуемую ярость:
— Это сущее безумие, брат мой! Неужели вы собираетесь возвести на флорентийский престол служанку вашей жены? У этой шлюхи руки в крови, и весь город знает о ее подвигах…
— Я нахожусь в здравом рассудке и приказываю вам замолчать! Либо вы склонитесь перед новой великой герцогиней, либо вам придется уехать! — ответил взбешенный Франческо.
— Вы можете не беспокоиться об этом: мой экипаж уже готов, и я завтра же вернусь в Рим. Я слишком дорожу своей кардинальской мантией и памятью о нашей матери, чтобы присутствовать при подобной комедии! Позиция Венеции ровным счетом ничего не меняет. Осыпьте ослицу золотом, вы все равно не превратите ее в чистокровную кобылу! Ни Флоренция, ни Австрия никогда не признают этот брак!
Разгневанный кардинал отбыл в Рим, а Франческо едва не задохнулся от ярости — именно потому, что сознавал правоту брата. Но можно ли бороться со всепоглощающей страстью? Бьянка буквально околдовала Франческо, и это явилось причиной появления еще одного врага — грозного и могучего, о котором предупреждал брата кардинал. Этим недругом стал флорентийский народ.
Сказать, что флорентийцы не любили Бьянку, означает ничего не сказать. Ее люто ненавидели за надменность и алчность. К ней питали такую злобу, что возлагали на нее ответственность за любое несчастье, случившееся в городе. Вскоре вся Флоренция именовала ее не иначе, как «колдунья».
Принц пытался бороться со своим новым врагом — собственным народом, — но, невзирая на угрозы и аресты, его любовницу закидывали камнями, стоило ей только появиться на улице. Отвращение к ней достигло такой степени, что Франческо заболел от горя и ему пришлось провести несколько дней на острове Эльба, чтобы хоть немного прийти в себя. Он понимал, что нужно отказаться от этого брака, но ничего не мог с собой поделать и во всем подчинялся воле Бьянки. А она желала стать великой герцогиней!
12 октября 1579 года в главном соборе города состоялась коронация новой повелительницы. Гремели пушечные выстрелы, во всех церквах трезвонили колокола, улицы были запружены народом. Но толпа угрюмо молчала, а городские стражники поспешно смывали оскорбительные и непристойные надписи, которыми были испещрены стены всех домов на пути следования свадебного кортежа и даже ступени перед порталом собора…
Народ так откровенно выразил свое безмолвное неодобрение, что Франческо решил на время оставить дворец Питти. Великий герцог с супругой поселились на одной из тех великолепных вилл рода Медичи, которые по сию пору украшают цветущую Тоскану. Они покинули опасную для непопулярных владык Флоренцию с ее готовым взбунтоваться народом, чтобы наслаждаться покоем на лоне дивной природы, под жарким южным солнцем. Франческо, целиком отдавшись страсти к химии и любви к Бьянке, совершенно забросил государственные дела. Между тем недовольство народа росло, подогреваемое агентами кардинала Фердинандо, которые неустанно обрабатывали хорошо подготовленную почву.
Проницательная Бьянка прекрасно понимала, чем это грозит. Вся Флоренция от мала до велика была настроена против нее, даже архиепископ клеймил в своих проповедях «колдунью» и недостойного герцога! Совсем не так намеревалась она когда-то править… В надежде сама помирить братьев Бьянка написала Фердинандо. Великий герцог, утверждала она, безутешен и полон скорби из-за ссоры с родней.
Когда письмо Бьянки было доставлено в Рим, кардинал торжествующе улыбнулся. Колдунья испугалась, и это превосходно! Приказав уложить вещи, он немедленно отправился во Флоренцию…
Пышная тосканская осень осенила величественным блеском сады виллы Поджио. Шел 1587 год, и Франческо с Бьянкой прекрасно себя чувствовали в красивом дворце, который некогда был приобретен Лоренцо Великолепным и перестроен архитектором Сангалло. Все вдруг чудесным образом начало налаживаться. Ферди-надо приехал в добром расположении духа, и братья встретились дружески. Произошел обмен визитами, и состоялось несколько удачных приемов. На 12 октября была назначена охота, где вновь сошлись члены этого странного семейства. Сначала гости гонялись за оленями и зайцами по тосканским долинам, а затем собрались на роскошный пир у кардинала. Возвращаясь домой, супруги задержались у небольшого озера, чтобы насладиться чудесной ночью… а на следующий день оба слегли в сильнейшем жару.
Тяжелое состояние Франческо усугублялось еще и тем, что он решил воспользоваться лекарствами собственного изготовления, которые обладали лишь одним достоинством — оригинальностью. Отвар из козлиного и крокодильего мяса с растолченными изумрудами вскоре привел герцога на край могилы.
