Джейн Остин - Леди Сьюзан (сборник)
Таким образом, уступив этому влиянию и особенности своего нрава, требовавшего от нее радовать всех и вся, Шарлотта пообещала стать его женой на следующее же утро, после чего он откланялся и леди приступили к легкому ужину, состоявшему из зайчонка, парочки куропаток, трех фазанов и дюжины голубей.
Глава четвертаяИ только на следующее утро Шарлотта вспомнила о том, что оказалась помолвлена с двумя мужчинами сразу; и как только она это поняла, воспоминание о собственной недавней глупости так повлияло на ее мозг, что она решила совершить еще бóльшую и с этой целью бросилась в глубокий ручей, бежавший через парк ее тетушки на Портлент-плейс.
Вода отнесла Шарлотту до самой Чудоягодди, где ее тело выловили из реки и похоронили; на ее надгробии Фредерик, Эльфрида и Ребекка приказали выбить следующую эпитафию:
Покой обрела здесь наша подруга;
Дав согласье на брак сразу двоим,
Бросила нежное тело свое в воды
Ручья, в Портлент-плейс текущего.
Эти милые строки, жалобные и прекрасные, никто из проходящих мимо могилы не читал, не пролив над ними потока слез, а потому, читатель, если из тебя они не выдавили ни слезинки, значит, твоя душа недостойна воспринимать их.
Отдав последний долг подруге, Фредерик и Эльфрида вместе с капитаном Роджером и Ребеккой вернулись в дом миссис Фицрой, в едином порыве бросились к ее ногам и обратились к ней с такими словами:
– Мадам! Когда милый капитан Роджер впервые заговорил с любезной Ребеккой, вы одна воспротивились их союзу, сославшись на нежный возраст влюбленных. Это оправдание более не имеет силы, поскольку уже семь дней утекло, вместе с очаровательной Шарлоттой, с тех пор как капитан в первый раз заговорил с вами на сию тему. Так благословите же, мадам, их союз, и в качестве награды эта бутылочка с нюхательной солью, которую я сжимаю в правой руке, станет вашей, и только вашей, навеки, я никогда не потребую ее возврата. Но ежели через три дня вы откажетесь соединить их руки, этот кинжал, который я сжимаю в левой руке, обагрится кровью вашего сердца. Говорите же, мадам, решите же их судьбы – и свою собственную.
Такое нежное и кроткое увещевание не могло не произвести ожидаемого эффекта. Полученный ими ответ был следующим:
– Мои дорогие юные друзья! Приведенные вами аргументы слишком справедливы и красноречивы, чтобы противиться им; Ребекка, через три дня ты соединишься со своим капитаном.
Эта речь, лучше которой и быть не могло, вызвала у всех неописуемую радость; и поскольку между участниками договора вновь воцарился мир, капитан Роджер стал умолять Ребекку вознаградить их песней; исполняя его просьбу – однако сначала уверив всех, что ужасно простужена, – она спела следующее:
Коридон на ярмарку пошел,
Купил для Бесс он ленту алу;
Она вплела ее в косу, и он нашел,
Что теперь она выглядит величаво.
По истечении трех дней капитан Роджер и Ребекка сочетались браком, а сразу же после церемонии сели в дилижанс и отправились в поместье капитана в Бакингемшире.
Родители Эльфриды, хотя и всерьез желали увидеть ее супругой Фредерика до того, как смерть заберет их, но знали, что ее утонченная натура не перенесет и малейшего напряжения, и справедливо подозревали, что назначить день свадьбы – для нее слишком большое нервное напряжение, а потому не стали давить на нее в данном вопросе.
Пролетали недели и месяцы, а воз был и ныне там; наряды уже вышли из моды; и вот наконец прибыли капитан Роджер с супругой, дабы нанести визит матушке и представить ей свою прекрасную восемнадцатилетнюю дочь.
Эльфрида, обнаружив, что ее бывший суженый становится слишком старым и уродливым, чтобы по-прежнему годиться ей в мужья, обрадовалась, услышав о приезде столь прелестной юной девушки, как Элеонора, и вознамерилась завязать с ней теснейшую дружбу.
Но вскоре Эльфрида обнаружила, что счастья, которое она ожидала испытать от знакомства с Элеонорой, ей не видать, поскольку ей пришлось пережить не только унижение оттого, что последняя относилась к ней не иначе как к старухе, но и ужас открытия расцветающей страсти в сердце Фредерика к дочери любезной Ребекки.
В ту же секунду как Эльфрида догадалась об этой любви, она помчалась к Фредерику и в чрезвычайно героической манере, захлебываясь, заявила ему о своем намерении выйти замуж на следующий же день.
Для человека, оказавшегося в столь затруднительном положении и обладающего меньшим мужеством, чем Фредерик, подобная речь означала бы неминуемую гибель; но он, ни на йоту не испугавшись, храбро ответил:
«Черт побери, Эльфрида, ты, может, и заключишь брак завтра, а я не собираюсь».
Ответ его оказался слишком неожиданным для ее нежной натуры. Эльфрида, как и следовало ожидать, упала в обморок и так торопилась предаться целой цепи обмороков, что ей едва хватало терпения выбраться из одного, прежде чем упасть в следующий.
Хотя в том, что касалось опасности, угрожающей его жизни или свободе, Фредерик был бесстрашен как лев, во всех других отношениях его душа была кроткой как у ягненка, и как только он услышал об опасном заболевании Эльфриды, то помчался к ней и, обнаружив ее в лучшем здравии, нежели то, к коему его подготовили, обручился с ней навеки…
Finis
Три сестры
Эдварду Остину, эсквайру, следующий неоконченный роман с уважением посвящается его покорной слугой – автором
Письмо первое – от мисс Стэнхоуп к миссис ***Дорогая Фанни,
Я счастливейшее создание на свете, поскольку получила предложение от мистера Ваттса. Это со мной впервые, и потому я считаю его предложение чрезвычайно ценным. Ах, какая победа над Даттонами! Я не намерена давать согласие, по крайней мере мне так кажется; но поскольку я не вполне уверена, то дала ему уклончивый ответ и удалилась. А теперь, дорогая Фанни, мне нужен Ваш совет – стоит ли мне принять его предложение; но для того чтобы Вы могли судить о его достоинствах и финансовом положении, я Вам их опишу. Он уже немолод (ему около тридцати двух лет) и довольно невзрачен – настолько невзрачен, что я смотреть на него не могу. Он ужасно невоспитанный, и я ненавижу его сильнее, чем кого-либо в целом свете. У мистера Ваттса солидное состояние, и он оставит мне прекрасное содержание после смерти, но увы! здоровье у него отменное. Говоря коротко, я не знаю, что мне делать. Если я откажу ему, то (он практически сказал мне это в лицо) мистер Ваттс сделает предложение Софи, а если и та откажет – то Джорджиане, а я не вынесу, если одна из них выйдет замуж раньше меня. Я знаю, что если приму его предложение, то буду несчастна всю оставшуюся жизнь, поскольку у него вздорный характер, он сварлив, ужасно ревнив и так прижимист, что в доме никто, кроме него, не живет. Мистер Ваттс сказал мне, что должен сообщить о своем намерении моей матушке, но я настояла на том, чтобы он пока повременил, ведь она наверняка заставит меня выйти за него, хочу я этого или нет; однако вполне возможно, что он уже успел с ней поговорить: он никогда не делает того, о чем его просят. Думаю, я все же соглашусь. Это будет моим триумфом – выйти замуж раньше Софи, Джорджианы и Даттонов. И к тому же мистер Ваттс пообещал по такому случаю купить новый экипаж, но мы чуть не поссорились по поводу его цвета: я настаивала на синем в серебряную крапинку, а мистер Ваттс заявил, что экипаж будет просто шоколадным; а чтобы еще сильнее рассердить меня, добавил, что и на рессорах он будет сидеть так же низко, как и предыдущий. Все, не выйду за него! Он сказал, что придет завтра за моим окончательным ответом, так что, наверное, надо соглашаться, пока он не передумал. Знаю, Даттоны будут завидовать мне, а кроме того, я смогу сопровождать Софи и Джорджиану на все балы во время сезона. А впрочем, какая польза от этого, если мистер Ваттс наверняка не отпустит меня одну – ведь сам он ненавидит танцы и не в состоянии понять, как кто-то может любить то, что он ненавидит; к тому же он не устает повторять, что женщина должна всегда сидеть дома, и все в таком роде. Решено, я за него не пойду; я бы сразу же ему отказала, если бы знала наверняка, что ни одна из моих сестер не примет его предложения и что, откажи они ему, он не пойдет к Даттонам. Так рисковать я не могу; так что если мистер Ваттс пообещает, что экипаж будет по моему вкусу, я пойду за него, если же нет – может сам на здоровье в нем кататься. Надеюсь, Вам понравилась моя решимость; ничего лучшего я придумать не в состоянии.
