Валери Кинг - Маскарад повесы
Возвращаясь в Чипинг-Фосворт, Бакленд не стал погонять лошадь. Под мерный стук копыт по гравию он погрузился в глубокую задумчивость. Он снова видел нежное, тонкое, но неживое лицо Амелии под белой погребальной кисеей. Как ее мать зарыдала, забилась в истерике у гроба! Сам Бакленд тогда не пролил ни слезинки, он как будто умер вместе с возлюбленной.
Ах, каким юным, безмятежным было лицо Амелии в гробу! Неразумное дитя, она любила играть сердцами влюбленных в нее мужчин и как-то незаметно для Бакленда похитила и его собственное. И забрала с собой в могилу! Бакленд с горечью усмехнулся. Сколько уже лет он живет на этом свете без сердца…
Ему было двадцать лет, когда они встретились с Амелией. Гордая, своенравная красавица казалась юнцу волшебницей Цирцеей, перед чарами которой не мог устоять ни один мужчина. И она действительно была хороша! Ее губы напоминали ему благоуханные лепестки только что раскрывшейся розы, а их прикосновение — первый весенний дождь, пробуждающий землю от зимнего сна… Но что мог тогда дать Бакленд светской красавице, дочери богатого виконта? Да, он верил в свою звезду и был полон надежд на будущее, но в настоящем вел весьма скромную жизнь. Кроме ничтожной собственности в Кенте, у него не было ничего, что он мог бы положить к ногам возлюбленной, привыкшей ни в чем себе не отказывать. Однажды он видел, как она со смехом швырнула в озеро безумно дорогую шляпку, имевшую несчастье ей надоесть.
Однако устоять перед ее чарующей прелестью было невозможно. Он стал неотступным спутником Амелии, ее верным пажом, игрушкой в ее цепких руках. Сколько раз она его целовала — в темных коридорах, на террасах, в потаенных уголках обсаженных кустами аллей…
И в это же самое время она флиртовала с Саппертоном.
Когда за Баклендом закрылась входная дверь, Кэт побежала в гостиную, встала одним коленом на обитый светлым ситцем диван и, схватившись за его спинку, выглянула в окно. Бакленд вскочил на лошадь, выехал на дорогу и вскоре скрылся из виду. У Кэт тоскливо защемило сердце. Неужели он потерян для нее навсегда?..
Отвернувшись от окна, она опустилась на диван и задумалась, машинально разглаживая оборки платья. Она так гордилась этим платьем, а Бакленд на него даже не взглянул… Еще бы, ведь она сразу кинулась рассказывать о своем дурацком предложении.
Кэт приложила к горевшему лбу ладонь, и она показалась ей очень холодной. Господи, как можно было думать, что Бакленд согласится? Нет, они совершеннее понимают друг друга, Бакленд решительно не желает войти в ее отчаянное положение…
Внезапно до Кэт донесся звук разбитого стекла. Встревоженная, она бросилась в библиотеку, распахнула двери и ахнула. На полу среди осколков графина и бокала лежал навзничь Джаспер, уютная комната со старинными книжными шкафами вдоль стен благоухала бренди. Кэт оцепенело уставилась на отца — он спал как младенец. Прибежавшие из прихожей Вайолет и Мэгги, потеснив хозяйку, заглянули внутрь.
— Это сквайр! — воскликнула Мэгги.
Тряхнув головой, Кэт решительно направилась к Джасперу и принялась собирать валявшиеся вокруг него осколки хрусталя. Служанки последовали ее примеру, и втроем они довольно быстро справились со своей задачей.
— Вайолет, пожалуйста, пришли ко мне кучера Питера, — распорядилась Кэт. — Надо перенести его на диван.
Мэгги побежала за метлой, а Кэт осмотрела голову Джаспера — к счастью, порезов не было. Глядя на обрюзглое лицо отца, Кэт почувствовала, как в ней закипает злость. Так больше жить нельзя! Бакленд, конечно, прав, считая, что вступать в брак надо по любви, но как мало общего с реальной жизнью имеет его принцип!
Как все девушки ее возраста и круга, Кэт, конечно, мечтала о страстной любви и счастливом замужестве. Сколько раз ей грезился прекрасный возлюбленный, когда она читала стихи Эшвелла! В какой-то момент ей даже показалось, что она могла бы полюбить Бакленда, но Кэт не позволила этому чувству развиться: наученная горьким опытом последних пяти лет, она слишком боялась нищеты. А теперь, когда выяснилось, что Бакленд довольно состоятелен, он не хочет на ней жениться! Что ж, придется скрепя сердце выходить за Эшвелла…
Погладив отца по дряблой щеке, Кэт выпрямилась и отошла к окну, продолжая размышлять о Джеймсе. Он оказался совсем не таким, каким рисовался в своих стихах. Пожалуй, он более чувствительная, ранимая, но менее страстная натура, чем можно было бы предположить. Ах, если бы у него был темперамент Бакленда! Но может ли страстная любовь гарантировать счастье в браке? Кэт очень сомневалась. Ей довелось увидеть немало влюбленных пар, чье счастье меркло очень скоро после заключения брачного союза. Взять хотя бы молодых Мортонов, Луизу и Джона. Год назад казалось, что счастливее их нет никого на свете, а поглядите на них сейчас! Когда Джон думает, что за ним никто не наблюдает, его глаза становятся такими пустыми и безжизненными, а лицо приобретает такое отсутствующее выражение, что кажется, будто душа его уже давно умерла, осталась одна телесная оболочка.
Послышался заливистый храп, и Кэт снова посмотрела на отца. Как он отвратителен, когда напивается до бесчувствия! Пусть о нем позаботятся слуги, а с нее довольно! Она торопливо вышла через высокую застекленную дверь в свой маленький ухоженный сад и принялась расхаживать по аккуратным, посыпанным песком дорожкам.
Ах, если бы у нее была уверенность, что брак с Джеймсом даст ей хоть капельку счастья! И сможет ли она сама дать счастье поэту, если он все-таки сделает ей предложение? Она чувствовала себя виноватой перед Джеймсом — ведь она разыгрывала перед ним утонченную барышню, когда на самом деле ей больше всего на свете хотелось бы барахтаться в ручье в крепких объятиях Бакленда… Нет, это не невинная шалость, а гораздо хуже!
Девушка прижала ладони к горевшим щекам. Пора покончить с мечтой о Бакленде, довольно мучить себя! Надо думать об Эшвелле, о том, как научиться быть с ним счастливой и сделать счастливым его.
Всю следующую неделю Кэт отчаянно флиртовала с Джеймсом. Он явно симпатизировал ей, и она старалась завоевать его окончательно. Бакленд внимательно наблюдал за ее ухищрениями, но молчал, и только иногда, когда Кэт особенно откровенно льстила самолюбию Джеймса, в глазах Бакленда мелькал упрек. В общем же, он вел себя так, словно решил больше не мешать Кэт в осуществлении ее плана. Она не могла понять, в чем дело, но чем больше Бакленд отстранялся от нее, тем сильнее ее к нему тянуло. Кэт наслаждалась каждой фразой, которой удавалось с ним перекинуться, как измученный жаждой путник наслаждается каждым глотком воды у долгожданного источника…
