Эмма Уайлдс - Немного скандала
— Мы оба, я и Эмилия, получаем письма. Старые любовные письма. Отправитель постарался остаться неизвестным. Я не понимаю его цели, однако письма соединяют мою семью и семью Эмилии. И все это имеет отношение к смерти Анны и последующей за тем дуэли.
Майкл скупо улыбнулся:
— Значит, с этого мне и нужно начинать.
Глава 19
Возвращение в Лондон было сопряжено с целой бурей эмоций, как будто она приехала сюда впервые. Как, однако, переменились ее ощущения, размышляла Эмилия, глядя в окошко экипажа. Как любая молодая женщина, которой предстояла первая встреча с высшим обществом, она испытывала тревогу пополам с любопытством. Что принесет ей Лондон? Мужа? Разумеется, это и была главная цель. Все эти новые платья, блестящие приемы, толпы людей, бесконечные бокалы теплого шампанского!
Муж казался фигурой весьма абстрактной, смутной.
Теперь она знала: Алекс был неотразим — черные волосы, темные глаза, ослепительная улыбка. Само совершенство! Добавьте к этому чувство юмора, ум и деликатность — они навеки взяли ее душу в плен, как опий. Где-то он сейчас?
— Уверен, вам понравится выставка. — Лорд Уэстхоп просто сиял. Как всегда, он был одет с иголочки, на грани фатовства. Голубой сюртук, белоснежный шейный платок тонкого кружева и алмазные пряжки на туфлях. А она, хотя и забыла, что обещала — то есть отец обещал за нее — посетить эту выставку картин в обществе Уэстхопа, случайно оказалась одетой к выходу, когда он прибыл, чтобы ее сопровождать.
Тетя Софи восприняла эту перемену в планах с обычным апломбом.
— Посмотреть последнюю коллекцию картин Симеона — это редкое удовольствие, милорд.
— Я отдаю себе отчет, что его внук — человек весьма эксцентричный, — сообщил Уэстхоп. — Насколько я знаю, все художники таковы. И писатели, и актеры. Слишком богатое воображение — от этого не жди ничего хорошего.
— Но вы-то воображением не страдаете, милорд, — невинным тоном заметила Эмилия. Она сидела, смирно сложив руки на коленях.
Тетя Софи послала ей предостерегающий взгляд. Действительно, зря она это сказала, но ее замечание, кажется, пролетело мимо Уэстхопа.
— Верно. Я больше склонен к практическим занятиям! — с жаром воскликнул он. — И мое любимое — охота. А вы охотитесь с собаками, леди Эмилия?
Она не могла бы придумать ничего отвратительнее, чем преследовать бедное животное с единственной целью его убить. И это называется спорт! Еще менее здесь было практического. Поэтому она прикусила губу, сдерживая злой укор. И лишь заметила:
— Боюсь, что нет, милорд.
— О-о… — протянул он с вялым разочарованием.
Эта вялость почти постоянный его спутник, подумала Эмилия. Интересно, зачем отцу понадобился такой скучный зять — ни рыба ни мясо?
К счастью, как раз в этот миг экипаж замедлил ход и остановился перед роскошно иллюминированным домом. Эмилия никогда не была здесь раньше, однако узнала дом — он принадлежал одной светской даме, ведущей почти затворнический образ жизни. Как говорили, вдовствующая графиня перестала бывать в обществе после смерти своего мужа.
— Я и не знала, что леди Босуорт является попечительницей этой выставки, — сказала тетя Софи, когда лакей торжественно распахнул дверцу кареты. — Так еще интересней. Мы подруги, но давно не виделись. Я очень сожалела, когда она погрузилась в вечный траур и отказалась появляться в свете. Делла была в Европе, и я думала, что она до сих пор в Италии. Последнее письмо от нее пришло больше года назад.
Сегодня тетя Софи не баловала зрителей ярко-желтым тюрбаном, но выглядела тем не менее весьма необычно — смелое оранжевое платье, обернутое вокруг ее великолепной фигуры наподобие индийского сари. Темные волосы были заплетены в длинную косу, а глаза чуть подведены арабской сурьмой. Образ завершал сверкающий шарф, изящно ниспадающий с плеч. Экзотический наряд очень ей шел, но Эмилия удивлялась тому, что тетя оделась столь вызывающе, настояв при этом, чтобы племянница ограничилась строгим и благопристойным платьем.
В фойе ослепительно сияла великолепная люстра, мраморный пол блестел. Строгость черно-белой гаммы подчеркивали букеты винно-красных роз в вазах. Безупречно одетый слуга попросил их пройти в холл налево и затем в гостиную для официальных приемов. Из гостиной доносился приглушенный гул голосов.
— Однако, — заметил лорд Уэстхоп весьма раздраженным тоном, — тут гораздо больше посетителей, чем я ожидал.
Вероятно, публика оказалась не такой уж избранной и немногочисленной, как предполагал его сиятельство, однако здесь, помимо прочих посетителей, присутствовали самые сливки общества. Эмилия узнавала многих из самых-самых избранных, хоть и была всего лишь дебютанткой в высшем свете. Впрочем, в толпе благородных господ были и просто одетые гости, которых она совсем не знала. Это говорило о многом, и Эмилия сразу же решила, что леди Босуорт ей нравится.
В конце концов, она выросла в сельской глуши и слуги были ей почти как семья. Некоторые из гостей вовсе не были ни богатыми, ни титулованными. По крайней мере судя по их внешнему виду.
Картины были развешаны на стенах в тщательно продуманном порядке, но к ним было не пробиться — у каждого холста уже собралась небольшая толпа. Лорд Уэстхоп пробормотал:
— Я принесу чего-нибудь освежающего. Прошу меня извинить.
Тетя Софи, не скрывая усмешки, наблюдала, как он прокладывает себе дорогу в толчее.
— Бедняга граф! Он думал появиться с тобой рука об руку, в избранной компании, где те, кому повезло быть ему знакомыми, станут восторгаться его хорошим вкусом да состоянием, которое еще лучше. Он совсем приуныл.
— Я даже не обещала, что приеду сюда. — Эмилия разглядывала обстановку. В центре комнаты возвышалось нечто невероятное — статуя Нептуна в полный рост, с трезубцем в руке и без одежды. Нептун вздымался из морской пучины, и на мраморной коже были капли воды — очень реалистично. — Если помните, за меня решил отец.
— Помню. — Ее бровь поползла вверх. — Понимаю, вы только что вернулись, но я все же надеялась, что тебя будет ждать записка от Сент-Джеймса.
— Я тоже так думала, — призналась Эмилия.
— Ему хватит ума догадаться, что твой отец будет против. Но в твоем распоряжении нет целой вечности, чтобы все решить.
— Это так, потому что отец хочет, чтобы я поскорее обручилась. — В голосе Эмилии звучали горькие нотки — она не сумела скрыть, что разочарована. Она не сводила глаз с лорда Уэстхопа, стоящего возле стола с напитками.
— Твой отец далеко не совершенство, но я уверена: он думает, что делает то, что для тебя лучше всего, пытаясь как можно скорее устроить для тебя выгодный брак. Кроме того, — добавила София со странной интонацией, — я совсем не это имела в виду, когда сказала, что время, возможно, обернется против тебя.
