Карен Монинг - Прикосновение горца
– Конечно. Жители деревни тоже будут рады.
– А ты уверен, что они согласятся, чтобы их споры решала простая девушка? – обеспокоенно спросила Лиза.
– Ты не простая девушка. Ты моя будущая жена, а значит, леди. И не забывай, что я брудиец.
– Я, наверное, что-то пропустила в школе. Кто такие брудийцы?
– Это самые великие воины из всех, когда-либо живших на земле. Изначально мы тоже назывались пикты, но многие наши короли носили имя Брюд, и постепенно наш народ стал называть себя брудийцами. Броуди, кстати, просто один из вариантов произношения.
«Может, сейчас и начать? – подумал Цирцен. – Рассказать ей свою историю? О том, как мой сводный брат Драст Четвертый был убит Кеннетом Макалпином в 838 году?»
– Право на трон у нас передается по материнской линии, и я принадлежу к одному из семи королевских домов. Так что, поверь, мои люди не посмеют ослушаться Броуди.
– Значит, пикты были гораздо более цивилизованными, чем шотландцы?
– «Этот легион держит в узде диких шотландцев», – говаривал император Клавдий[13] о моем народе. И мы держали. Пока Кеннет Макалпин не уничтожил почти всех членов моего королевского дома, чтобы стереть нас с лица земли.
– Но ты ведь жив. Значит, ему не удалось это сделать.
О да, жив... Все еще жив...
– Так что тебя тревожит целый день?
Цирцен вздохнул, взял Лизу за руки и усадил к себе на колени.
– Так лучше. Мне нравится чувствовать твою тяжесть.
– Мне тоже, но не уходи от ответа.
Цирцен тяжело вздохнул и прижал ее к себе. Он, бесстрашный воин, сейчас боялся. Боялся, как она воспримет то, что он хочет ей сказать.
Но едва он собрался с духом, как часовые на башнях и стенах подняли тревогу.
– На нас напали? – встревоженно спросила Лиза.
– Не знаю. – Лорд Броуди быстро поставил ее на пол и помчался в Грэйтхолл.
Лиза последовала за ним, прислушиваясь к нарастающему шуму в замке.
В Грэйтхолле несколько рыцарей окружили усталого гонца.
Дункан, сияя радостной улыбкой, помахал рукой Цирцену.
– Выступаем к Стирлингу! Прибыл гонец от Брюса! Наконец-то мы идем воевать!
Глава 23
–Рассказывай! – приказал Цирцен гонцу.
– Брат Брюса заключил пари с англичанами, – торопливо заговорил тот. – И теперь мы не должны пропустить их к Стирлингу до дня Иоанна Крестителя. Брюс приказывает вам прибыть с войском и всем оружием к церкви Сент-Ниниан по старой римской дороге.
Цирцен испустил восторженный рев, который подхватили все столпившиеся в Грэйтхолле рыцари.
Лиза пробралась к нему, и Цирцен подхватил ее на руки и закружил по залу.
– Война! Наконец-то!
Мужчины, вздохнула она, мне их никогда не понять. Но тут же ей в голову пришла более тревожная мысль: «А вдруг я потеряю его?»
– Нужно спешить, – предупредил гонец. – Даже если мы будем ехать без передышки, то и тогда можем не успеть. Дорог каждый миг.
Цирцен прижал Лизу к себе. «Меня не убьют. Обещаю», – прочитала она его мысли.
Сейчас не было времени на разговоры. Бот вернется, тогда все и расскажет. А пока она, благодаря их незримой связи, будет знать, что с ним происходит.
«Война! Как вовремя», – подумалось ему.
– Мне нужно собираться, – произнес Цирцен вслух.
В замке Броуди поднялась суматоха, поскольку выступать собирались немедленно. Наслаждаясь выпавшим на ее долю счастьем, Лиза совсем позабыла, что Цирцену скоро придется уехать. А ведь она прекрасно помнила, что битва при Баннокберне состоялась 24 июля и что история отводила клану Броуди и тамплиерам одну из главных ролей в этой легендарной битве.
Твердо решив провести с Цирценом все оставшееся время, Лиза направилась к его покоям.
Она скользнула к нему в комнату, надеясь, что им удастся улучить время для близости, хотя понимала, что мысленно Цирцен уже на войне и ему сейчас не до нее. Но Цирцена в комнате не оказалось, зато, к изумлению Лизы, на месте камина зияла дыра.
Тайная комната! Как и положено в средневековых замках!
Сгорая от любопытства, Лиза вошла в проем, но зацепилась платьем за камин.
Раздался треск рвущейся матери, за которым последовал рев Цирцена:
– Уходи! Не смей входить!
Но было уже поздно. Он с ужасом смотрел на Лизу, которая, стоя на пороге, с изумлением оглядывалась по сторонам. Теперь она ни за что не поверит ему, и, что хуже всего, ему надо было немедленно выступать, если они хотят остановить англичан до дня Иоанна Крестителя.
Лиза молчала. Боль, обида, горечь оттого, что она так легко поверила своему сердцу – все эти эмоции вихрем пронеслись в ее душе. А потом ее накрыло чувство страха, исходившее от него.
Откуда у Цирцена эти вещи? У него хранятся предметы из ее века, а он уверял, что не может отправить ее обратно.
Ответ мог быть только один.
– Ты обманул меня, – прошептала Лиза.
Может, и все остальное тоже ложь?
Перед ней на столике лежал CD-плеер с надписью «SONY» на серебристой крышке.
Лиза дрожащими руками взяла его и швырнула о стену. Плеер разбился прямо над головой Цирцена. Лиза тут же схватила первую попавшуюся ей под руку вещь, чтобы бросить в него, но остановилась. Коробка у нее в руке показалась ей смутно знакомой.
– Тампоны? У тебя все это время были тампоны? И ты молчал?
Цирцен виновато развел огромными руками.
– Я же не знал, что тебе надо что-то чистить.
Лиза зарычала, и коробка с тампонами полетела вслед за плеером. Цирцен едва успел уклониться.
– Не подходи! – взвизгнула Лиза, едва он подался к ней. – Сколько еще ты наврал мне? Сколько женщин ты похитил из будущего, если даже тампонами запасся? А я, значит, тампонов не стою. Слишком легко отдалась, чтобы подкупать меня такими дорогими подарками. Так значит, все это было ложью? И тебя никогда не волновало то, что умирает моя мать? Из чего же у тебя сердце? Изо льда? Из камня? А может, ты вообще не человек? Ты все это время мог вернуть меня обратно, но не сделал этого?
– Не! – почти простонал Цирцен и шагнул к ней, но она попятилась.
– Не смей прикасаться ко мне! Даже не думай об этом! Хорошо же ты позабавился со мной! Потешился всласть над моими слезами.
Цирцен взревел, как раненый зверь. Лиза, едва не свалившаяся от удара звуковой волны, наконец умолкла.
– Слушай меня внимательно, девочка, потому что на долгие разговоры у меня нет времени.
– Слушаю, слушаю, – прошипела она. – Как дура, жду хоть какого-нибудь правдоподобного объяснения всему этому. Давай, ври дальше.
Он провел ладонями по лицу, собираясь с мыслями.
– Я никогда не врал тебе. Я обожаю тебя, и здесь никогда не было ни одной женщины из будущего. Не знаю, почему ты так расстроилась из-за чистящих тампонов, но если тебя это утешит, то заверяю, что я никогда не давал слугам пользоваться ими.
