Сабрина Джеффрис - Маркиз должен жениться
Сейчас, отвечая на вопрос, он хотел было солгать, но поймал ее чистый, полный любопытства взгляд и не смог.
— Нет, не всегда. Во всяком случае, раньше у меня было по-другому.
— Значит, это и для тебя было особенным?
Еще бы! Настолько особенным, что Оливер испугался.
— Все было чудесно, — пробормотал он.
— Только не нужно преувеличивать, правда, правда. Я… я пойму. — Мария отвела взгляд.
Оливер взял ее за подбородок и повернул к себе.
— Ну-ка скажи, что именно ты понимаешь?
Мария неуверенно прикусила губу.
— Ну, у тебя было столько женщин…
— У меня никогда, никогда не было такой ночи. Ни с одной женщиной, — твердо произнес он.
Лицо Марии осветилось улыбкой.
— Правда?
— Правда. — Он поцеловал ее в нос. Ему страшно нравился этот нос с россыпью мелких веснушек на неправдоподобно белой коже.
— День святого Валентина кончился самым подходящим образом, — вдруг сказала она и бросила на Оливера испытующий взгляд. — Скажи, на балу ты случайно вытащил мое имя?
— А ты как думаешь?
— Не знаю. По дороге домой Селия сказала, что это была сама судьба.
Оливер приподнял бровь.
— Ну, если судьбу зовут герцог Фоксмур, то да. Он украл для меня карточку.
К удивлению Оливера, Мария расхохоталась.
— Стыдись! Я думала, что ты мог случайно разглядеть мое имя, но специально украсть карточку… У тебя что, совсем нет принципов?
— Если дело идет о тебе, то нет.
Казалось, такой ответ доставил ей удовольствие. Мария, еще раз уверившаяся в своей власти над ним, грациозно потянулась. Ее полные груди соблазнительно перекатывались под простыней. Оливер почувствовал, что кровь опять закипает в жилах.
— Я бы на твоем месте не стал этого делать, — с усмешкой произнес он.
— О чем ты? — с любопытством спросила Мария.
— Так недальновидно показывать свои прелести. Иначе ты толкнешь меня на еще один раунд.
Мария лукаво улыбнулась.
— Правда? — Она придвинулась к Оливеру и, почти как опытная куртизанка, сверху вниз провела рукой по его груди.
Оливер поймал ее за кисть.
— Не искушай меня или в мгновение ока окажешься на спине.
— И что в этом дурного?
Оливер переплел ее пальцы со своими.
— Сегодня это было с тобой впервые. Твоему телу нужен отдых.
Мария нахмурилась.
— Я и правда чувствую легкую боль. — Она бросила на Оливера дразнящий взгляд. — Кто бы мог подумать, что занятие любовью требует столько сил и что оно затягивает.
— Ты многому научилась сегодня. — Оливер чувствовал, как напряглась его плоть. — Но после свадьбы я многое добавлю в твою копилку опыта.
Внезапно улыбка Марии погасла, она выдернула у него свою руку и повернулась к нему спиной. Дурной знак. Еще хуже то, что эти ее действия заставили его сердце болезненно сжаться. Он-то считал, что их брак — дело решенное.
— Мы обязательно поженимся, моя сладкая, — заявил он. — Другого пути нет. — Оливер повернулся на бок и поцеловал Марию в плечо. — Утром я поеду в город, чтобы получить специальное разрешение. Если повезет, мы сможет пожениться через день-два.
— Через день? — воскликнула Мария и повернулась лицом к Оливеру. — Нет, Оливер! Не так быстро.
— Почему? — настороженно спросил он.
— Сначала я должна отыскать Натана. Он заслуживает того, чтобы именно от меня услышать, что я разрываю помолвку.
Приступ ревности заставил Оливера задать вопрос с излишней резкостью:
— Но ты все же разрываешь помолвку?
— Конечно. — Мария опустила взгляд. — Теперь, когда я больше не девственница, иначе нельзя. Это было бы несправедливо по отношению к Натану.
Оливер фыркнул.
— Он был бы счастлив заполучить тебя в любом виде. И если ты разрываешь помолвку, я не вижу причины ждать дольше. Помни, это он оставил тебя.
Мария вспыхнула, схватила ночную рубашку и вскочила с кровати. Оливер восхищенно наблюдал, как она натянула рубашку, запустила руки под волосы и вытащила их наружу. Волосы шелковым водопадом скользнули до талии и засверкали золотыми искрами. Оливер сотни раз наблюдал подобную картину, но сейчас ему казалось, что эти простые движения таят в себе необыкновенную женственность и очарование. О Боже, он стал поэтом! Оливер хмуро усмехнулся и сурово добавил:
— Ты обязательно выйдешь за меня замуж, Мария. Она обернулась с воинственным видом.
— Сначала я хочу, чтобы ты объяснил, какой ты видишь нашу семейную жизнь.
Оливер сел на кровати.
— Что именно ты хочешь узнать? — осторожно спросил он.
— Прошлой ночью ты сказал, что больше никогда не пойдешь в бордель. Что ты имел в виду?
Оливер почувствовал напряжение. Вопрос был непростым.
— Я имел в виду, что больше никогда не поставлю тебя в неловкое положение.
Глаза Марии потемнели от гнева.
— Другими словами, твои визиты в подобные заведения будут проходить с меньшей помпой?
— Нет! Да… О Господи, я не знаю. — Оливер запутался. Мария хочет, чтобы он дал ей клятву верности. — Когда я это говорил, то еще не думал, что мы поженимся.
— Итак, — холодно заговорила она, — ты планируешь современный английский брак, такой, какой был у твоих родителей.
— Разумеется, нет, — резко возразил он. — Черт возьми, Мария! Ты задаешь вопросы, на которые я не знаю ответов. — Оливер встал и натянул брюки. — Как ты думаешь, почему я не хотел жениться? Потому что не хотел иметь такой брак, как у родителей. И я не знаю, смогу ли… способен ли я…
— К верности?
— Вот именно. — Он твердо посмотрел ей в глаза. Мария с усилием сглотнула и пошла к кровати за панталонами.
— Ну что ж. По крайней мере, ты со мной честен.
Оливер сделал огромный шаг и схватил ее в объятия.
— Я не сказал, что не могу хранить верность. Я сказал, что не знаю, вправе ли я это обещать. Я ведь никогда не пробовал.
Мария подняла на него блестящие от слез глаза.
— Боюсь, мне этого мало.
У Оливера похолодело внутри.
— Что ты имеешь в виду?
— Оливер, когда я узнала, что ты отправился в бордель…
— Где я не спал ни с одной шлюхой, — оборвал он ее. — Я всю ночь только пил. Клянусь.
— Да, я верю. Но тогда я этого не знала. Я сто раз говорила себе, что не могу ничего от тебя требовать, но все равно было больно. Ужасно больно. Я представить себе не могу, что я чувствовала бы, будь мы женаты, и не хочу представлять.
Оливер смотрел на нее с изумлением, как будто не мог поверить своим ушам.
— Если ты требуешь, чтобы я поклялся тебе в вечной любви или еще в какой-нибудь глупости…
— Я знаю, что не могу требовать этого, — с болью проговорила Мария. — Но я заслуживаю большего, чем муж наполовину. Ты сам меня этому научил.
