Джо Беверли - Нежный защитник
Имоджин со вздохом призналась себе, что ей не следует и мечтать о своих сокровищах, пока она не раздобудет подходящей обуви. По узкой витой лестнице она поднялась в свою комнату.
Едва переступив порог и увидев, как здесь пусто, она решила, что больше не будет считать эту комнату своей. Разве что Фицроджер захочет, чтобы у них были отдельные спальни. Она и сама не знала, что испытывает по этому поводу. Пока что ей было страшно даже подумать о том, чтобы повторить попытку сблизиться с мужем.
Она в отчаянии заломила руки. Это придется пережить. Без их близости брак не будет считаться действительным. А значит, его можно будет расторгнуть.
Внезапно до нее дошло, что сохраненная девственность дает ей надежду на спасение. Конечно, сейчас, когда она полностью зависит от милости Фицроджера и короля, о побеге нечего и думать, но если эта ситуация продлится какое-то время и если расстановка сил изменится…
Имоджин подошла к зияющему пролому в стене, где когда-то красовалось ее чудесное окно с цветным витражом, и с высоты каменной башни оглядела свои земли.
Хочет ли она сбежать от мужа?
Ее муж был суров и скор на расправу да вдобавок не внушал ей особого доверия. Его власть все еще оставалась под вопросом, поскольку спор между Красавчиком Генрихом и его братом не был разрешен. Если Генрих проиграет, с ним вместе погибнет и Фицроджер, и не исключено, что Кэррисфорд вновь захватит Уорбрик.
Мудрая женщина наверняка постаралась бы избавиться от Бастарда Фицроджера, но почему-то Имоджин при этой мысли испытывала глухую неясную тоску. Каким-то необъяснимым образом он успел стать частью ее жизни, и с потерей этого человека в ее душе образуется зияющая пустота.
Прежде чем Имоджин успела развить эту мысль, в комнату вошла Марта.
— Вот вы где, миледи! И что вы здесь делаете? Я с ног сбилась, пока вас искала! Тут к вам пришел один человек. Сейчас я его приведу.
Она выбежала в коридор, и Имоджин не успела спросить, кто ее ищет.
Через пару секунд незнакомый человек склонился перед ней в низком поклоне.
— Леди Имоджин из Кэррисфорда?
Имоджин подтвердила, что это она.
— Седрик из Росса, башмачник, — с гордостью представился он. — Ваш супруг заказал для вас обувь. — Он раскрыл свой мешок и выложил перед Имоджин несколько пар недошитых башмаков и туфелек. Впрочем, уместнее было назвать эту обувь сандалиями.
Имоджин стало любопытно. Она наугад выбрала один башмак и обнаружила, что даже подметка на нем держится на честном слове.
— Разве он не свалится с ноги, мастер Седрик?
— Это только заготовки, миледи. Лорд Фицроджер прислал мне ваши башмаки для образца и подробно описал ваши… затруднения. Я подготовился, как мог, и пришел сюда. Теперь мы можем примерить их на ноге, и я закреплю завязки так, чтобы они не причиняли вам боли.
Имоджин чуть не разрыдалась от благодарности. Посреди всего этого хаоса и неразберихи Фицроджер не забыл о ее ногах! Нет, она больше не хотела убегать от такого мужа.
Мастер Седрик примерил несколько видов обуви, подгоняя их по ноге. Наконец он выложил перед Имоджин пару сандалий: легкие подметки на шнурках.
— Эти лучше всего подойдут для замка, миледи. Они защитят ссадины на ступнях. Я сейчас же подгоню их вам по ноге.
Имоджин кивнула и напомнила:
— Мне потребуется что-то более прочное, чтобы выйти во двор.
Башмачник задумался, надув губы, и выбрал еще одну пару.
— Вот эти, леди. Я подошью по бокам мягкую кожу, чтобы она защитила ноги, но не давила на раны. Благодаря этой коже и толстой высокой подметке вам будет не страшна любая грязь.
— Сколько времени это займет?
— Сандалии вы получите прямо сейчас, миледи, а с башмаками придется потерпеть до завтра.
Имоджин с досадой вздохнула, но деваться было некуда.
— Очень жаль, что вы не явились сюда на несколько дней раньше, мастер Седрик!
— Но мне велено было не торопиться, — простодушно сообщил башмачник. — Ваши ноги были в очень плохом состоянии, миледи.
Имоджин чуть не лопнула от злости. Фицроджер верен себе и предусмотрел все. Он хотел, чтобы она имела свободу передвижения — ведь иначе Имоджин не сможет присматривать за замком, — но при этом в его планы не входило давать ей эту свободу, пока он не привязал ее к себе навсегда.
Это было так на него похоже! Доброта, но доброта с расчетом.
Но конечно, даже ее расчетливый муж не мог предположить, что их брак останется незавершенным на второй день после свадьбы.
И впервые за все это время она попыталась понять, что остановило Фицроджера.
Она помнила, как подумала о том, что Ланкастер на его месте не стал бы обращать внимания на ее крики и слезы. Мужчины испокон веков брали женщин силой — так почему же этого не сделал Фицроджер?
Хотя, конечно, он всегда руководствовался собственными интересами. Он достиг главной цели: брак заключен по всем правилам, и свидетелем был сам король. И он наверняка знает, что гордость не позволит Имоджин объявить во всеуслышание о неудавшейся брачной ночи. Значит, он надеялся добиться от нее покорности, действуя лаской, нежели вынуждая ее к сожительству силой. Вряд ли она уступит ради жестокого насильника.
Она тяжело вздохнула. Как же это утомительно — постоянно иметь дело с жестокой реальностью!
Как только сандалии были готовы и оказались у нее на ногах, Имоджин поблагодарила мастера Седрика за хорошую работу и отпустила его, приказав Марте найти место, где он мог бы заняться своим делом. Она не спеша прошлась по комнате, наслаждаясь чувством безопасности благодаря толстой подметке, защищавшей ее ноги от неровностей пола.
Ей не терпелось испытать новую обувь на деле. Ведь теперь она могла свободно передвигаться по всему замку — правда, в некоторых местах ей придется идти вдоль стен.
Весь остаток дня Имоджин посвятила обходу замка и составлению планов на ближайшее будущее.
Учитывая бедственную ситуацию и недостаток челяди, она нашла состояние Кэррисфорда на удивление сносным. В наспех отремонтированном курятнике уже сидели несколько несушек. В хлеву стояли дойные коровы, и маслобойня работала вовсю. Имоджин проверила все сама и отдала кое-какие распоряжения, но в общем и целом хозяйство уже налаживалось.
Поскольку конюшня сгорела дотла, лошадей приходилось держать под временным навесом, но летом его было вполне достаточно. Даже сейчас, когда большой отряд всадников отправился на охоту, в замке осталось много лошадей, но Имоджин, как ни всматривалась, не смогла найти хотя бы одно животное из отцовских конюшен. Она не рискнула спуститься к лошадям сама и вызвала конюха. Тот подтвердил, что после набега Уорбрика все их лошади бесследно исчезли.
