Анна Рэндол - Грехи девственницы
О Боже! Да он даже не спрашивал ее ни о чем.
Сердце Гейбриела болезненно сжалось. Десять лет назад. Сколько лет было тогда Мадлен? Тринадцать? Четырнадцать? Так что же на самом деле произошло?
Когда же он превратился в мстительного негодяя, готового обвинить любого, не взглянув при этом фактам в лицо?
Гейбриел развернулся и направился обратно в кабинет. После признания Мадлен он не способен был думать ни о чем, кроме ее виновности в содеянном. Он чувствовал, что его предали и унизили, и чувство это затмило все остальные.
Мадлен тихо вышла из кабинета. Привычная грация сменилась неуверенностью, как если бы каждый шаг давался ей с большим трудом. Мадлен поднесла руку к лицу, и, поскольку она стояла спиной к Гейбриелу, он не мог сказать, смахнула ли она со щеки прядь волос или слезу.
— Мадлен.
Женщина резко развернулась.
— Я же велела тебе уйти. — Мертвенная бледность, разлившаяся по ее лицу, делала Мадлен похожей на фарфоровую куклу. Однако выражение отвращения, коим горели ее глаза, никак нельзя было назвать хрупким.
— Что случилось с Арнольдом Рипли?
— Твой вопрос немного запоздал.
Гейбриел протянул руку, но Мадлен ударила по ней и пошла прочь.
— Поэтому ты не хотела рассказывать мне о своем прошлом? От этого ты меня защищала?
В ответ он услышал холодный, надломленный смех.
— Вряд ли.
Гейбриел двинулся за ней.
— Тогда почему ты не хочешь мне ничего рассказать? Врожденная привычка, да?
Мадлен резко остановилась, как если бы слова Гейбриела вдруг стали преградой на ее пути.
— Нет. Просто слабости, подталкивающей меня к тому, чтобы рассказать о своем прошлом, больше нет места в моей жизни. Если ты хочешь убедиться в том, что меня оправдали, к твоим услугам официальные документы.
Пальцы Гейбриела сжались в кулаки. Слова Мадлен были подобны ударам кнута. Он не мог позволить ей уйти.
— В последнее время я только и думал, что об убийце своей сестры.
— А… В таком случае я оказалась в подходящей компании.
— Черт возьми, ты не стала опровергать обвинений миссис Рипли. Почему?
С губ Мадлен сорвался еле слышный вздох, а ее плечи безвольно опустились.
— А тебе не приходило в голову, что один вид этой женщины лишает меня присутствия духа? Кроме того, мои объяснения не убедили ее десять лет назад. Не думаю, что за это время что-то изменилось.
Гейбриел сократил разделявшее их расстояние и встал так, чтобы видеть лицо Мадлен.
— Что произошло с Арнольдом Рипли?
Когда Мадлен подняла голову, ее потерянный взгляд вынудил Гейбриела сделать шаг назад. У него было лишь мгновение, чтобы взять себя в руки, прежде чем Мадлен заговорила.
— После того как умерла моя мать, я осталась совсем одна. У меня не было семьи, только комната, которую мы с матерью снимали у мистера Рипли. Я работала помощницей швеи. Однажды я вернулась домой, и мистер Рипли потребовал плату за комнату. Денег под рукой у меня не было, и я сказала, что поднимусь за ними к себе. Мистер Рипли отправился за мной.
За годы службы в полиции Гейбриел выслушал сотни таких историй. Но в эту неожиданно для себя поверил.
— Он набросился на меня. Повалил на пол. И сказал, что я должна ему немного больше за то, чтобы остаться здесь жить. — Мадлен вцепилась в лиф платья, словно хотела соединить разорванные концы. — Я пыталась сопротивляться. Но он был слишком большим и сильным. И тогда я увидела стоящую на полу корзинку с рукоделием. Я выхватила из нее ножницы и ударила его. Он попытался вырвать ножницы из моей руки, поэтому я ударила его еще раз. Должно быть, миссис Рипли отправилась следом за своим мужем, дабы убедиться, что он получил деньги. Она начала кричать и вызвала констебля. — Мадлен задрожала и ее взгляд затуманился. Гейбриелу хотелось заключить ее в свои объятия и держать до тех пор, пока воспоминания не сотрутся, но Мадлен больше не желала его прикосновений. Он утратил эту привилегию, позволив себе бессердечно обвинить ее.
Поэтому вместо того, чтобы успокоить ее, он стоял рядом ощущая, как каждое слово Мадлен ложится тяжелым грузом на его душу, усугубляя чувство вины.
— Она сказала, что я соблазнила его, а потом убила. Она клялась, что ее муж набожный и законопослушный человек, в то время как моя мать была проституткой. Меня некому было защитить, и никто не усомнился в словах миссис Рипли.
Злость на свою собственную профессию обожгла сердце Гейбриела точно огнем. Большинство его товарищей не поставили бы под сомнение слова миссис Рипли и с благодарностью приняли сорок фунтов, положенных за поимку преступника, даже не начав расследование.
— Судье тоже не потребовалось много времени, чтобы вынести обвинительный приговор и приговорить меня к смерти.
Ужас, написанный на лице Мадлен, внезапно сменился страстью, которую Гейбриел уже начал ненавидеть.
— К счастью, я понравилась кому-то из вышестоящих чиновников, и в мое дело вмешались. А теперь довольно страшных историй. Жду тебя в восемь, чтобы ехать на маскарад.
Мадлен поведала ему свою грустную историю, и все же у Гейбриела осталось ощущение, что она что-то утаила. И тем не менее он кивнул.
— А пока постарайся отдохнуть.
Мадлен вздернула подбородок.
— Я поступлю как считаю нужным.
Гейбриел понимал, что утратил право давать ей советы, поэтому просто отвесил поклон, развернулся и пошагал прочь.
Глава 21
Вместо того чтобы нанять экипаж, Гейбриел решил отправиться в министерство внутренних дел пешком, в надежде, что беспрестанный лондонский дождь поможет очистить мысли.
Но надежда оказалась напрасной.
Все случаи помилования решались в министерстве внутренних дел. Если Мадлен не лгала, в их канцелярии обязательно отыщется соответствующая запись.
После разговора с клерком и недолгого ожидания Гейбриел получил целую кипу документов. В основном это были условные помилования, когда преступникам предлагалось добровольно отправиться в ссылку в Австралию. Полные помилования случались редко. Всего полдюжины за несколько лет.
И ни одного с именем Мадлен Сент-Джон.
Вполне могло случиться так, что казнь ей заменили условным помилованием, и последние десять лет она провела в исправительной колонии, поэтому Гейбриел тщательно просмотрел все записи.
Потом еще и еще раз.
Ничего. Ни Мадлен. Ни Сент-Джон. Ни даже Вальдан.
Он оставил Мадлен дома. Найдет ли он ее там, когда вернется, или она успеет сбежать? Сможет ли он ее арестовать, если потребуется? Просто чудо, что женщина ее красоты выжила в тюрьме.
