Моника Маккарти - Горец-изгнанник
— Наберись терпения, девочка. Этот человек тебя любит. Он захочет, чтобы ты была счастлива.
Любит ее? Хотелось бы надеяться. Почему он такой упрямый?
Смех за дверью отвлек ее от грустных мыслей. Через мгновение пятеро детей Элис ворвались в дом и кинулись обнимать Лиззи. Крошечная Сари забралась к ней на колени. Гостью засыпали вопросами, все смеялись, и она почувствовала, как ее настроение улучшилось.
Поэтому-то она сюда и пришла. Не только за советом, но чтобы окунуться в теплую атмосферу дома, полного детей и шума, жизни и счастья — всего, того, что она так страстно желала себе и надеялась вскоре обрести.
* * *Несмотря на то что ему очень хотелось войти в дом, Патрик ждал — с нетерпением, — когда Лиззи закончит свой визит. Скрестив руки на груди, он стоял, прислонившись спиной к дереву, и наблюдал за шумной встречей через дверь, оставшуюся раскрытой после появления сорванцов Элис и Доннана. В центре внимания была его Лиззи — она смеялась и шутила словно девочка, когда дети облепили ее со всех сторон, пытаясь заглянуть в ее корзинку.
В воздухе повеяло дразнящим ароматом. Печенье или пироги, судя по запаху. И слишком сильное напоминание о медовой сладости ее кожи.
У него не хватало духу помешать ей, когда она так радуется. В самом деле, чувствовалось, что она на месте в этом уютном, хотя it простом по сравнению с роскошью замка Кэмпбелл коттедже. Не только уютном, но и счастливом. Может быть…
Он позволил себе надеяться, что, возможно, жизнь без привычной роскоши будет для нее не такой уж непереносимой, как он опасался.
Элис первая заметила его и что-то шепнула Элизабет. Она взглянула в его сторону, и он не без удовольствия заметил, как побледнело ее лицо.
Отведя от него взгляд, она распрощалась со всеми — как он заметил, не спеша, — упрямо вздернула подбородок и решительно направилась к двери.
Не говоря ни слова, Патрик взял ее за руку и повел к замку. Его люди маячили позади, держась на приличном расстоянии.
Она раздраженно фыркнула и зашагала рядом с ним по влажной мшистой земле, брызги грязи вылетали у нее из-под ног. В воздухе ощущалось приближение зимы. Дождь, прошедший прошлой ночью, превратился в слабую изморось. Живя так долго в лесу, Патрик научился предугадывать погоду. Им пора уезжать. Нужно найти кров на наступающую зиму. Кров, по сравнению с которым скромный коттедж Элис выглядит как дворец.
Где же, черт возьми, его брат? Больше никаких сведений о сдавшемся кузене до них не доходило. Ему хотелось надеяться, что это хороший знак, но пока он не услышит о Грегоре, уверенности в этом у него нет.
Через несколько минут Элизабет резко повернулась к нему.
— Ты собираешься и дальше кипеть от злости или расскажешь, что произошло?
Он помрачнел.
— Я тебе говорил, чтобы ты не выходила одна из замка?
Ее синие глаза вызывающе сверкнули — в иное время это бы его восхитило, но сейчас, однако, он был в другом настроении.
— Не знала, что ты уже имеешь право отдавать мне приказания.
Он сжал кулаки. Ее высокомерный тон возмутил его до глубины души. Она и не подозревает, как он близок к тому, чтобы перекинуть ее через плечо и показать, насколько может быть далек от цивилизации.
— У меня есть все права. — Он угрожающе понизил голос, в каждом слове звучало предупреждение. — Ты будешь моей женой, черт побери.
Упрямая девица не понимала, когда нужно отступить.
— Не буду, если мы не поженимся.
Она выразительно вскинула голову, от чего разлетелись ее светлые волосы, и хотела отвернуться, но он резко повернул ее к себе. Его глаза превратились в щелки.
— Мы поженимся, Элизабет, даже если мне придется связать тебя и силой тащить в церковь. Ты — моя. — Его взгляд скользнул по ее телу. — Может, ты уже носишь моего ребенка. — Он почувствовал удовлетворение, увидев, как расширились ее глаза и она инстинктивно схватилась за живот. — Ты, конечно, знаешь, что это естественный результат наших ночных встреч?
Конечно, ребенок затруднил бы ей отказ от брака. Он ненавидел себя самого за такие мысли.
Она с трудом сглотнула.
— Догадываюсь.
— Так и не веди себя легкомысленно. — Он жестко посмотрел на нее. — В следующий раз, даже если ты разозлишься на меня, не делай глупостей и не рискуй жизнью.
Она тихо фыркнула.
— Не глупи. Мне не нужна защита, чтобы дойти от замка до деревни. Если и была какая-то опасность, то теперь, когда Макгрегор сдался, она исчезла. Ты меня всегда собираешься держать под замком или только до тех пор, пока не поженимся?
Всегда. Так, чтобы ему никогда больше не пришлось испытать этого чувства холодного гнева, как сейчас, когда он узнал, что она ушла — одна. Он повел себя неразумно, но мудрость, кажется, покидает его, когда речь заходит о ней.
— Я еще не решил! — отрезал он.
Она возмущенно вздохнула и ткнула пальцем в его грудь.
— У меня три старших брата, не думай, что можешь запугать меня.
Невероятно. Он краем глаза взглянул на своих людей — заметили ли они. Заметили, и даже со значительного расстояния он мог видеть, что это развеселило их так же, как и его самого.
Он нахмурился.
— Три?
Она кивнула и продолжила:
— Ты самый противный, самый деспотичный…
— Достаточно, — остановил он ее самым действенным способом: притянул к себе и поцеловал. Порывисто. Страстно. Пока жар страсти не вытеснил жар гнева. Пока не перестало иметь значение все, кроме ощущений, принизывающих его тело.
Он погрузился в нежное тепло ее рта. Ощутил шелк ее губ. Его руки скользнули по ее спине к ягодицам, желая прижать еще сильнее.
— Твои люди смотрят, — пробормотала она ему в губы.
— Пусть смотрят.
Он все же прервал поцелуй. Черт, совсем забыл о зрителях, и судя по ухмылкам на их лицах, они поняли это.
Он поднял ее лицо за подбородок и посмотрел ей в глаза.
— Закончим сегодня ночью, — пообещал он, прежде чем отпустить ее.
— Поцелуй или спор?
— И то и другое. — Он увидел озабоченность в ее глазах, и это задело его. Убедить ее бежать с ним оказалось сложнее, чем он воображал, и это мучило их обоих. — Все будет хорошо, дорогая.
Она неуверенно посмотрела на него и кивнула.
Он заметил движение среди деревьев за ее спиной, и холодные мурашки побежали по его спине. За годы преследований его чувства обострились — беглого взгляда было достаточно, чтобы оценить обстановку: его брат вернулся, и в спину Элизабет нацелена стрела.
Патрик мгновенно загородил ее своим телом.
— Что ты делаешь? — спросила она, ошеломленная его поведением.
