Дженнифер Блейк - Черная маска
Когда тетушка Эм предложила кукурузный сарай у сгоревшего дома за паромом — тот самый, в котором Летти однажды провела ночь, — она ощутила панику. Почему тетушка Эм решила, что Шип знает это место? Ведь она никому не рассказывала о своей встрече там с ним! Однако оказалось, что рядом с сараем Шип, по слухам, оставляет запасную лошадь. Тетушка Эм сочла это место самым подходящим и старательно вывела в записке «кукурузный сарай».
Во всем этом была какая-то неизбежность. Летти казалось, что она запуталась в щупальцах чудовища, которое сама же произвела на свет. Ей оставалось только согласиться.
На следующий день после обеда, в самую жару, когда, скорее всего, никто не будет болтаться поблизости, Летти отправилась к пруду Динка с запиской в кармане фартука. Трудно было предположить, что Шип появится у дерева раньше, чем опустится ночь, если он вообще там появится. Не исключено, что записка будет лежать в тайнике несколько дней, и тогда весь их план провалится.
Летти прошла уже, наверное, полпути до пруда. С каждым шагом она все сильнее ощущала жару и все больше сомневалась, правильно ли поступает. В какой-то момент ей захотелось вернуться. Только мысли о Джонни, о том, какие у него были глаза, заставляли ее идти вперед. Осведомленность о тайнах других людей предполагает принятие каких-то обязательств, делает человека заложником сострадания.
Летти была так погружена в свои мысли, что ничего не слышала, пока мягкие шаги не зазвучали прямо у нее за спиной. Испуганно вскрикнув, она обернулась — и увидела Рэнни.
Летти вздохнула с облегчением.
— Ох, как вы меня напугали! — улыбнулась она.
— Куда вы идете?
— Прогуляться.
— Можно мне с вами?
— Думаю, что нет.
— Почему?
Вопрос был вполне логичен, и все же раздражало, как точно он несколькими словами все выразил.
— Мне лучше пойти одной.
— Вы с кем-нибудь встречаетесь?
— Нет.
— Вы что, боитесь меня?
— Конечно, нет! Почему вы так подумали?
— Вы больше со мной не разговариваете; если я вхожу в комнату, встаете и уходите…
Летти и не думала, что Рэнни заметит ее стремление отдалиться. Ей стало очень неловко — в конце концов, он ведь не был ни в чем виноват перед ней.
— Ничего подобного, вам просто показалось.
Рэнсом смотрел на нее, изучая ее лицо. Она была очень бледна. Характерные для старых дев зажатость и напряженность, почти исчезнувшие за последние недели, вновь возникли после той ночи, когда он поцеловал ее на веранде. Ему вдруг захотелось снова ее поцеловать, вновь заставить раскрыться и расслабиться, но он не мог решиться. Кроме того, нужно было узнать, зачем она столь целеустремленно шагает к пруду Динка и что за бумажный квадратик выглядывает у нее из кармана фартука. В конце концов любопытство победило.
— Мы можем поговорить и сейчас, — заметил он. — Давайте прогуляемся.
Летти засмеялась такой настойчивости и решила, что всегда сможет отослать его с какой-нибудь просьбой, как только разыщет нужное дерево.
Оказалось, однако, что без помощи Рэнни она бы это дерево никогда не нашла. Не представляя точно, что именно искать, Летти ходила кругами и наконец отчаялась. Ей почему-то представлялся засохший ствол, лишенный листьев, — какой-то огромный старый часовой, которого невозможно не заметить. Но вокруг не было ничего похожего, Летти посмотрела на Рэнни, размышляя, может ли он что-нибудь знать, и колеблясь, разумно ли спрашивать. Озарение пришло, когда из леса на другом берегу пруда выскочил кролик.
— Интересно, а где кролики живут зимой? — спросила она. — Здесь, на Юге, они впадают в спячку?
— Неужели вы не знаете?
В его голосе был шутливый оттенок, но Летти подумала, что это вызвано удивлением ее городским невежеством.
— Я спросила — значит, не знаю.
— Они спят, но выходят в солнечные дни. Они устраиваются в зарослях шиповника, в кучах хвороста… во всяких таких местах.
На Летти вдруг нахлынуло раздражение, но она подавила его.
— И, наверное, в дуплах деревьев?
— Иногда.
— А здесь где-нибудь есть такие?
— Есть одно, — ответил он, не задумываясь. — Вон там. Я иногда кое-что туда прячу. Летти пристально посмотрела на него.
— Кое-что?
— Мух для наживки, один раз — жевательный табак… Мартин и Джонни тоже пользуются им.
Рэнни подвел ее к дереву с густой кроной, которое выглядело вполне обычно. Однако в нескольких футах над, землей была узкая расщелина, в которую свободно проходила человеческая рука.
Это дупло невозможно было заметить, не зная о его существовании. Летти опустила руку в карман фартука и нащупала записку.
— А вы не думаете, что здесь может оказаться змея? — с опаской спросила она. — Мне кажется, это вполне подходящее место для змей.
— Да нет. Видите? — Рэнни сунул руку в расщелину и снова ее вытащил.
— Она глубокая?
— Вы можете сами попробовать.
Повернувшись к нему спиной, Летти осторожно вынула из кармана записку, опустила руку в расщелину и быстро вытащила ее назад, уже без записки.
— Вы были правы. Спасибо, что показали мне.
— Да пожалуйста!
Его голос звучал мягко, в глазах светилась теплота. Летти улыбнулась ему, слегка приподняв уголки рта.
— Может быть, теперь вернемся в Сплендору?
11
У Летти было недоброе предчувствие в отношении встречи с Шипом. Десятки раз она давала себе слово, что не поедет, но тут же вспоминала облегчение и надежду, возникшие на лице Джонни, когда они с тетушкой Эм рассказали ему о своих планах, и меняла решение. Летти казалось очень странным, что и Джонни, и тетушка Эм рассчитывают на Шипа после всего, что они слышали о нем. Как будто они умышленно закрывали глаза на его самые постыдные поступки. Она же не могла не помнить о них — как не могла забыть ту ночь в кукурузном сарае. То, что она возвращается туда по своей воле, казалось Летти невероятным. Она не рассчитывала, что из всего этого выйдет что-нибудь хорошее, и ничуть не удивилась, когда уже утром назначенного дня все пошло не так.
Тетушка Эм отправилась кормить кур и наметила жирную курицу, которая великолепно подходила для супа с клецками. Незаметно подкравшись к птице, как только она одна это умела, пожилая женщина нагнулась, чтобы схватить курицу за ноги, но в этот момент, хлопая крыльями, на защиту своей подруги бросился драчливый петух и разодрал тетушке Эм шпорами руку.
Рана была неглубокая, но сильно кровоточила. Летти промыла рану водой с мылом, перевязала, и тетушка Эм продолжила начатое дело. Курица была поймана и отправлена в котел. Однако к полудню рука распухла и разболелась, у тетушки Эм поднялась температура, а на руке появились ярко-красные полосы. Послали за доктором, и он порекомендовал для поврежденной руки горячие ванночки с раствором карболки. Тетушка Эм выполнила эти предписания, покраснение уменьшилось, опухоль начала спадать, но температура держалась, и было вполне очевидно, что состояние тетушки Эм не позволяло ей путешествовать ночью по окрестностям.
